Андрей Бабушкин

Андрей Бабушкин:

В уголовном праве существует понятие «мнимая оборона». Она состоит в том, что противодействие оказывается не тому, кто по-настоящему опасен, а тому, кого по ошибке принимают за преступника.

Классической пример мнимой обороны в масштабах государства — борьба с репостами в соцсетях. Вот вам пример. Удмуртский общественник Тимофей Клабуков обнаружил, что в совещании консервативных партий в городе Санкт-Петербурге будет участвовать фашистская организация Forza Nova, и проинформировал об этом правоохранительные органы. Однако ему сообщили, что данная организация фашисткой не является. Изучив ресурсы Forza Nova в интернете, Клабуков выложил одну из картинок с сайта организации в своем блоге в качестве доказательства экстремистского характера Forza Nova. В связи с этим по инициативе Центра противодействия экстремизму в отношении Тимофея Клабукова было возбуждено административное дело по ч. 1 ст. 20.3 КоАП РФ («Публичное демонстрирование нацисткой символики»), в связи с чем он был оштрафован.

В этом и других случаях правоприменители не учитывали ни мотивов действий блогера, ни контекста, в котором картинка с нацисткой символикой была размещена. Теперь же Верховный суд готовит поправки в свое постановление о судебной практике по делам о преступлениях экстремистской направленности. По предварительной информации, принимать решение о наказании нужно будет с учетом двух обстоятельств: чего хотел автор публикации и какова была та интернет-аудитория, для которой он старался. Это намерение Верховного суда весьма похвально.

Однако уже сейчас можно предвидеть, что те, кто зарабатывает звезды на погонах на борьбе с репостами, найдут способ обойти барьер, создаваемый многомудрыми судьями. «Да, — скажут они, — уважаемый блогер Блютузов делает вид, что хотел предупредить своих читателей об опасной экстремистской группировке «Внуки Буратино», но на самом деле у нас есть показания засекреченного свидетеля под псевдонимом Обама о том, что Блютузов с симпатией отзывался об этой группировке и даже наколол своей собаке портрет самого Буратино. И что с того, что Блютузова читают всего лишь трое пользователей интернета, двое из которых — участковый уполномоченный полиции и участковый психиатр, — Блютузов сам признался в том, что был намерен направить рекламу своего блога во все советы ветеранов».

Поэтому на практике изменений может быть мало. Чтобы они произошли, необходимо сузить понятие экстремизма, рассматривая в качестве его обязательного признака пропаганду насилия. Кроме того, стоит перенести главный упор с карательных мер на меры профилактические и воспитательные, а административные и уголовные механизмы включать только тогда, когда публикация могла повлечь или повлекла реальные последствия.

Следует также избавить законодательство от размытых и невнятных формулировок. Например, сейчас в качестве признаков экстремизма рассматриваются «возбуждение ненависти к социальной группе» или «пропаганда религиозной исключительности». Социальных групп бесконечное множество. Чем, например, не социальные группы — проститутки или гопники? Высказались вы в интернете о них критически, и обиженные путаны вполне вправе обратиться в центр «Э», где могут с пониманием отнестись к расстроенным чувствам девушек.

Как говорит председатель Совета по правам человека Михаил Федотов, закон должен быть высокоточным оружием и наносить удар по цели, а не вспахивать всё на сотни гектаров вокруг. Сегодня очевидно, что законодательство по борьбе с экстремизмом такими качествами не обладает. Впрочем, столкнувшись с этой проблемой, ни одно государство не смогло сразу найти правильный путь.

Автор — член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, председатель межрегиональной общественной благотворительной организации «Комитет за гражданские права»

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Известия