Член Общественной Палаты, лидер правозащитного движения “Сопротивление” Ольга Костина:

– В России до сих пор не проводилось серьёзных исследований на тему семейного насилия. Внятной статистики нет, а существующие данные сильно расходятся. Но, тем не менее, все мы понимаем, что такая проблема существует. И наши соседи по бывшему соцлагерю решают её более энергично. К примеру, на Украине и в Молдавии соответствующим законам уже по семь-девять лет, и там остаётся лишь корректировать их правоприменение. А мы только подходим к решению этой задачи, изучая законодательство наших соседей и обращая внимание на соображения, высказываемые российской общественностью.

Мне кажется, сейчас нужно делать упор на профилактику. Если хотите, на возрождение советской системы взаимодействия государства с семьёй, которая не была бы нацелена на разрушение семьи мерами уголовного реагирования. Речь идёт о воссоздании системы поддержки и социальной адаптации семей, у которых возникли трудности.

В первую очередь требуется решить вопросы социально-бытового характера. Потому что мы все живём в очень непростое время: многие оказались в буквальном смысле на грани выживания. Только согласно официальной статистике, около 60 процентов семей с двумя и более детьми живут на грани прожиточного минимума.

И, конечно, это вопросы создания эффективной системы социальной защиты в виде убежищ и охранных судебных документов. Когда женщина с ребёнком оказывается в ситуации семейного насилия, её первая нужда — просто укрыться, спасти свою жизнь. А уж затем — подумать о том, можно ли восстановить семью или попросить о юридической помощи для расторжения брака.

– А кто должен заниматься этой профилактической работой? Будем увеличивать армию чиновников или привлекать волонтёров?

– Тут место найдётся всем, и чиновникам и волонтёрам. Правда, есть две проблемы. Первая: абсолютно очевидно, что чиновников, имеющих отношение к семейной политике (а это органы опеки и пока что несуществующие органы семейного сопровождения) нужно переучивать. На сегодняшний день все подобные инстанции в нашей стране носят карательный характер. Их задача почти полицейская: приход в семью с целью её расторжения. Поэтому для того, чтобы создать систему сопроводительного свойства, нужно вложить серьёзные силы и средства в переподготовку чиновников.

Второе — что касается волонтёров. Могу вам привести трагический пример, когда замечательная женщина-волонтёр в Московской области взяла на себя ответственность не только за ребёнка, которого истязал сожитель матери, но и саму мать. Сейчас они живут вместе у неё дома, пытаясь справиться с последствиями семейного конфликта. Занимаются лечением мальчика, помогают следственным органам. Но это тот случай, когда помощь волонтёра была востребована самой семьёй.

Конечно, на системном уровне никакие волонтёры в семью не приходить не могут. Работать с семьёй должны либо специальные социальные государственные органы, ориентированные на помощь и поддержку, либо, если речь идёт о совершённом преступлении, органы юстиции. Что касается волонтёров, то в рамках семейной политики должен быть разработан чёткий регламент их взаимодействия с семьями. Волонтёры должны быть обучены и понимать уровень своей ответственности и компетентности. А их деятельность должна быть абсолютно прозрачной и не вызывать никаких вопросов ни у родителей, ни у чиновников.

Подготовил Фидель Агумава, «Парламентская газета»