Владимир Путин провёл заседание Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека. Это первое заседание Совета в обновлённом составе. Очередная ротация участников Совета была проведена с учётом общественных консультаций и интернет-голосования, в котором приняли участие более ста тысяч человек.

В соответствии с Указом Президента в состав Совета вошли 62 человека, среди которых 39 новых членов.

Выдержки из стенограммы.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Сегодня мы проводим первое заседание нашего Совета в обновлённом составе. Со многими из присутствующих мы давно знакомы, с некоторыми коллегами будем работать впервые.

Вы хорошо знаете, что было проведено широкое обсуждение и голосование в интернете по поводу членства в Совете при Президенте по правам человека. Напомню, что в голосовании приняли участие более 100 тысяч человек. Голосующие заходили на соответствующие сайты для голосования более 400 тысяч раз (по-моему, 430 тысяч раз).

Формирование Совета в общем и целом, надо сказать, вызвало достаточно большой интерес в обществе. И в этой связи мы с Михаилом Александровичем [Федотовым, советником Президента, председателем Совета по развитию гражданского общества и правам человека] приняли решение увеличить количество членов Совета, с тем чтобы в него попали все люди, которые вошли в тройку при голосовании, и исходили из того, что люди вас хотели видеть в этом совещательном органе при Президенте.

Конечно, в этой связи возникают и вопросы, связанные с организацией самого Совета, потому что при таком большом количестве участников нужно организовать работу так, чтобы он реально воздействовал не только на работу вашего покорного слуги, но и чтобы мы вместе с вами уже могли влиять на работу исполнительных органов власти и органов правопорядка.

В этой связи есть разные предложения. Предлагается создать президиум и ротировать его постоянно или создать определённые рабочие группы по направлениям деятельности, которые представляют наибольший интерес для тех или других членов Совета. Но, разумеется, с тем, чтобы у нас был прямой контакт, и этот прямой контакт помогал в реализации тех задач, которые стоят перед Советом.

С точки зрения задач, которые стоят перед Советом, здесь, я думаю, не должно быть существенной новизны. Очень рассчитываю на то, что в нашей работе будет преемственность того, что делалось на этом направлении в предыдущие годы. И конечно, мы должны будем обращать внимание на все стороны нашей жизни: и на вопросы политического характера, и на вопросы организации нашего общества, государства, на социальные вопросы.

Конечно, граждане ждут от людей, которые профессионально занимаются правами человека, существенной поддержки, особенно тогда, когда дают сбой государственные механизмы. И я понимаю наше сотрудничество таким образом, что эта прямая обратная связь с российским обществом, доходящая до самого верха власти, позволит нам вместе с вами совершенствовать инструменты управления нашим государством, создавать условия для того, чтобы вопросы в нашей стране решались прежде всего в интересах её граждан.

Т.МОРЩАКОВА:

Уважаемый господин Президент! Я очень внимательно выслушала дискуссию, которая состоялась здесь, и понимаю значение высоких технологий, в том числе в сфере деятельности средств массовой информации. Понятно, что та картинка жизни людей, которая есть у большинства из них, получена с монитора. И в этом смысле на тех, кто делает эту картинку на мониторе, лежит громадная общественная ответственность. Но реальные процессы нашей жизни не в меньшей, а, может быть, даже в гораздо большей мере зависят от такого момента, как правовое регулирование общественных отношений во всех сферах, в том числе в сфере гражданского участия в делах государства, в жизни общества, в защите всех конституционных интересов и ценностей.

Я хотела бы сказать, что, конечно, подробно и системно ответить на вопрос о том, что представляет собой наша база правового регулирования, являющаяся основой участия гражданского общества в делах государства, невозможно. Но можно назвать некоторые хотя бы ясные и достаточно яркие проблемы, которые показывают состояние в этой сфере.

Надо сказать, что во многих случаях новейшее законодательное регулирование преследует своей целью (это следует из содержания нормативных положений, принимаемых нашими законодательными органами) во многих случаях ограничение гражданской активности. На самом деле потенциал гражданских институтов не используется при выработке законодательных решений. Это полностью расходится с тем, как определены основные направления нашего развития в указах Президента от 12 мая этого года, поскольку в них поставлены задачи совершенно другого свойства, а именно менять само государство, менять систему деятельности всех ветвей власти, исключить из нашего общественного правосознания и, если хотите, государственного, все рудименты советского представления о возможности организации общества с помощью репрессивных механизмов. Наконец, заявлена такая задача, которая как непременная рассматривается уже много лет во всех государственных программах, – обеспечение независимого правосудия, обеспечение возможностей для судей выносить такие решения, которые отвечали бы действительно сложившемуся положению вещей, были бы беспристрастными и не основаны на каких бы то ни было указаниях.

Но в этих указах, о которых я сказала (я имею в виду два указа: о совершенствовании системы государственного управления и о дальнейшем экономическом развитии России, об экономической модернизации России), указаны очень важные вещи относительно методов, которые должны быть использованы для того, чтобы достигнуть поставленных целей. Эти методы связаны прежде всего (по тексту указов) с гражданским участием в правовом регулировании, в создании новых норм, которое может основываться только на публичном раскрытии информации о готовящихся законопроектах, которое может обеспечиваться системой публичных консультаций. На всё на это у Правительства должно находиться время, во всяком случае, именно ему поручена разработка такого рода мер.

Рассказать об этом всём в связи с последним законодательством, очевидно, невозможно в такой короткий срок. Я думаю, что кто-то будет, может быть, анализировать такие законодательные акты, которые в последнее время так или иначе, но серьёзно ограничивали такие свободы в обществе, как свобода собраний, свобода распространения информации, в том числе информации, распространяющейся в интернете. Ограничивали в определённой мере возможность критической оценки деятельности органов государства и отдельных должностных лиц. Я думаю, что об этом члены Совета скажут.

Я бы хотела остановиться более всего на том, что касается гражданского участия в сфере правоохранительной деятельности и в сфере правосудия. В связи с этим позволю себе прежде всего рассмотреть одну проблему. Это проблема последних изменений в уголовном законодательстве, в силу которых получила совершенно другую редакцию статья Уголовного кодекса о государственной измене. И эта статья теперь в её новой редакции отнюдь не может быть гарантированно направлена действительно против, скажем так, «врагов государства», используя эту терминологию, но может быть вполне направлена против легальной, вполне открытой деятельности гражданского общества и его представителей.

Я должна сказать, что это спорная, конечно, проблема. Сторонники новой редакции статьи о государственной измене в Уголовном кодексе говорят, что ничего плохого не может случиться, даже если состав преступления сформулирован совершенно неопределённо, неясно, потому что правоприменительная практика может поправить такой состав. Органы, которые применяют нормы Уголовного кодекса, хорошо знают, что в каждом конкретном случае нужно доказывать виновность людей, которых привлекают к ответственности, нужно доказывать умысел, нужно доказывать многие другие вещи. Но, как показывает наша реальная жизнь, в сфере правоприменения не получается так, чтобы плохой закон становился лучше в результате его применения. Чаще получается, что даже очень приличный закон, хороший закон в процессе правоприменения искажается. На самом деле из нормы уголовного закона не вытекает необходимость доказывания, она на это не ориентирует ни причинение какого-то вреда безопасности государству, потому что государственная измена формулируется как любое оказание помощи деятельности, которая может причинить вред безопасности государства. Это не надо больше доказывать. Не надо доказывать даже то, что вредные последствия могли наступить. Достаточно мнения правоприменительных органов о том, что та или иная деятельность, оказание помощи, скажем так, иностранным авторам в нашем внутреннем мире общественной жизни может быть расценена как измена родине.

На самом деле, если обратиться к пояснительной записке к этому проекту, то совершенно понятно, какие цели были поставлены перед законотворцем. А цель была простая. У нас мало государственных изменников, у нас трудно доказывать такой состав преступления, поэтому его нужно сделать более широким. Кстати, теперь государственная измена – это действия, которые направлены не против внешней безопасности, но против любой безопасности. Мы знаем, наши законы о безопасности включают в сферу безопасности и ставят в качестве необходимых предметов защиты деятельности в этой области правоохранительных органов безопасность личную, безопасность общественную, продовольственную, экологическую. И всё это защищается другими нормами УК. Но теперь, в связи с предложенной новой редакцией статьи Уголовного кодекса о государственной измене, такого рода деятельность, регулируемая нормами в сфере общественного порядка, экологии, личной безопасности, можно будет повторно наказывать, повторно квалифицировать или выбирать между этими двумя видами квалификации деяний как государственную измену. Я думаю, что в таком регулировании, действительно, в нём самом содержится очень серьёзная угроза безопасности страны.

Об этом надо говорить ещё и в связи с состоянием правоохранительной системы. Конечно, нельзя назвать все проблемы, но назову кое-что из них. Гражданское участие в деятельности правоохранительной системы и судов чрезвычайно сужено. Если взять в пример хотя бы область судебной деятельности, а суд не может быть отделён от общества, без привязки, без взаимопонимания с обществом суды никогда не будут действовать как органы социального контроля, приносящие своей деятельностью социальный эффект. Суды оторваны от народа, и народ не допускается в суды.

Я хотела бы упомянуть очень коротко хотя бы об институте суда присяжных, которые в последнее время сокращаются, более того, даже в сравнении с прошлогодними изменениями его компетенции, поскольку теперь в связи с передачей многих дел из судов областного уровня дела, которые ранее рассматривались судами присяжных, будут передаваться в районные суды, где такие коллегии не работают.

В этих условиях, я думаю, на государстве лежит очень важная задача. Необходимо обеспечить, чтобы суд с участием граждан, на который граждане имеют право в силу нашей Конституции, не был уничтожен. Уровень достигнутых демократических гарантий не доложен снижаться. Об этом говорит наша Конституция и наши международные обязательства. Есть простые государственнические лёгкие, финансово нетрудные, незатратные решения, которые могут позволить сохранить институт суда присяжных очень простым путём. Совет и прежде уже разрабатывал такие законопроекты. И хотела бы просить Вас, господин Президент, чтобы всё-таки государство, власть, законодательные органы вернулись к их рассмотрению. Необходим такой федеральный закон.

В последнее время в сфере правоохранительной системы тоже существует много инициатив по новому урегулированию правоохранительной системы. Широко обсуждается вопрос о создании единого следственного комитета. Очевидно, в таком решении можно найти много преимуществ по сравнению с нынешним положением, но так получается в этой сфере, что все институты связаны между собой. Организовать единый следственный аппарат, который будет занят исключительно расследованием дел о преступлениях, возможно только при обеспечении с другой стороны контроля за деятельностью такого органа. Но вопрос о реальном судебном контроле сейчас не поставлен в повестку дня одновременно с реформацией в области следствия. Без судебного контроля за следствием, без создания таких институтов в судебной системе, которые обеспечивали бы этот независимый судебный контроль, вряд ли создание единого следственного комитета принесёт положительные плоды, но может быть наверняка связано с расширением сферы уголовного преследования вне судебного контроля и вне социального контроля, поскольку следствие – это область деятельности, которая не совершается открыто, что присуще его природе.

Есть многие изменения, которые должны быть произведены в судебной системе в соответствии с программой развития судебной системы. Мы знаем, что в стране уже разрабатывается концепция третьей программы развития судебной системы, рассчитанная на 2013-2020 годы. Но эти программы в основном заняты распределением финансовых ресурсов, очень больших, в которых нуждается судебная система, и не ставит сущностные вопросы совершенствования правосудия.

Надо сказать, что даже очень дешёвые меры, которые могли бы в корне изменить состояние дел в судах, такие как введение повсеместно аудиозаписи судебных заседаний в качестве официального средства фиксации хода судебного разбирательства, не реализовано, хотя оно было заявлено в программе государственного развития судебной системы до 2012 года. Это основа контроля в судебной деятельности и социального, и процессуального со стороны вышестоящих судебных инстанций. Без такого контроля защита правосудия, обеспечение правосудием прав людей, обращающихся в суды за разрешением своих правовых конфликтов, по сути, оказывается невозможной.

Последнее, о чём я хотела бы сказать, это совершенно новый законопроект, недавно он обсуждался в Общественной палате, законопроект, принятие которого давно назрело, он необходим, который будет регулировать на уровне закона проблему материального обеспечения не только судов, но судей, будет решать вопросы их заработной платы, обеспечения их денежного содержания. Этот проект имел очень серьёзное обоснование по идее тех, кто его разрабатывал, он должен быть направлен на повышение заработной платы судей прежде всего в низших, основных звеньях судебной системы, основных в том смысле, что в них работает большая часть судейского корпуса. Однако по результатам того, что было вынесено на обсуждение в Общественной палате, ясно, в проекте речь идёт в основном о кардинальном повышении заработной платы до 60 процентов судов высших инстанций и о минимальном повышении – всего на 20 процентов – заработной платы судей в судах низших инстанций. Кроме того, проект исходит из совершенно неправильной идеи, могу это сказать, потому что неправильной она является с точки зрения действующего федерального конституционного закона о судебной системе, с точки зрения Конституции и идеи о том, что единый статус судей в Российской Федерации больше уже обеспечиваться не должен. Всё это создаёт такие условия, о которых в своё время Анатолий Фёдорович Кони говорил «не должны иметь место по отношению к судьям, потому что нельзя ставить их в такие условия, которые способствовали бы развитию в судьях малодушия и вынужденной угодливости». Вот этого надо избегать.

Мы говорим сейчас о тех законодательных актах, которые ещё не приняты и к обсуждению которых, конечно же, должно быть привлечено гражданское общество, его институты. Совет всегда занимался такой деятельностью. Он организовывал на дискуссионных площадках, на круглых столах обсуждение законопроектов, он занимался подготовкой заключений от имени институтов гражданского общества, привлекая к этому силы НКО, рецензирование законопроектов. Мы бы очень просили, чтобы такие заключения Совета, его экспертов тщательно рассматривались в Правительстве и законодательных органах. Кстати, именно на это нацелено чёрным по белому записанное в одном из указов от 7 мая этого года положение о том, что нужно выделять не менее 60 дней на обсуждение не в ходе законотворческих процедур в Государственной Думе и Совете Федерации, а именно гражданским обществам тех проектов законов, которые имеют большое значение для развития общества, для, если хотите, его становления как общества, существующего внутри правового государства, благодаря правовому государству и для пользы правового государства.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое, Тамара Георгиевна.

Если позволите, несколько слов в порядке комментария. Конечно, заключения Совета востребованы, и я, со своей стороны, постараюсь сделать так, чтобы это было действенным механизмом нашей работы в той сфере, о которой Вы сейчас говорили.

Что касается материального обеспечения и того, как готовятся решения, то и здесь я с Вами согласен. Не должно быть таким образом решено это дело, что максимальную прибавку должны получить суды высших инстанций и минимальную – самое широкое судейское сообщество, которое рассматривает основное количество дел. Здесь я полностью с Вами согласен. Нужно, конечно, будет обратить на это внимание.

Что касается более широкого участия общественности и влияния общественности на судебную деятельность, то вопрос непростой. Мы с Вами понимаем, Вы один из лучших юристов в стране, я думаю, здесь, с одной стороны, нужно обеспечить влияние общественности, а с другой стороны, обеспечить независимость суда при принятии решения. Суд, как мы знаем, и судья должен руководствоваться только законом и, как ещё в советские времена говорили, социалистическим правосознанием, то есть моралью и нравственностью, но главным образом – законом. Поэтому, да, наверное, надо обеспечить влияние общественности на суд, но так, чтобы это не было влиянием на принятие решения по конкретному делу. Это такая тонкая вещь.

Теперь по поводу закона о госизмене. Давайте ещё раз вернёмся к этому, подумаем. Я согласен с Вами в том, что здесь не должно быть какого-то расширительного толкования, что такое государственная измена, она не должна быть обращена на вопросы такого порядка, которые, собственно, к государственной измене не имеют никакого отношения. Давайте посмотрим. Этот проект прошёл предварительную серьёзную экспертизу, в том числе среди профессионального сообщества, тем не менее я готов ещё раз вернуться к этому, посмотреть повнимательнее.

Теперь по поводу судов присяжных. Вы знаете, конечно, мы должны идти с вами по этому пути. И Кони к месту, можно и других наших выдающихся юристов вспомнить. Всё это правильно. Но вряд ли кто-нибудь из присутствующих здесь согласился бы работать присяжным заседателем где-нибудь на юге страны, где решаются вопросы по привлечению к ответственности людей за террористическую деятельность, зная, что он публично должен принять соответствующее решение, а потом выйти на улицу и подумать о своей жизни и о жизни своих детей. И террористов выпускают просто. Их правоохранители ловят, уличают в убийствах, приводят в суд, а суды присяжных их выпускают. И мне им предъявить-то нечего, потому что мы не можем защитить этих людей. Но государство обязано защитить и само себя, и своих граждан.

Поэтому я с Вами согласен полностью. Мы, конечно, должны расширять эту практику и думать о том, как нам обеспечить эту работу, особенно по таким делам, по которым можно выносить смертный приговор, как раньше было, но и сейчас мы с вами знаем, о чём идёт речь. Понимаете? Нужно обеспечить их дееспособность. Давайте вместе подумаем. Но я вам говорю о том, что в жизни происходит. И потом каждый из вас, сидящих здесь, и любой мне гражданин скажет: «Что же вы делаете? Год-два ловили, смертную казнь мы давно отменили, его расстрелять не можем, этого негодяя, у которого руки по локоть в крови, в суд притащили, а его выпускают в зале суда». И не потому, что плохо поработало следствие и что-то не доказано, а потому, что принять решение очень сложно для людей, которые проживают в конкретном месте, в конкретном населённом пункте. Это реалии нашей жизни, и мы должны с ними считаться.

В целом по поводу подхода я полностью согласен. Давайте вместе думать о том, как реализовать стратегические пути развития нашей правовой системы и сопоставить их с сегодняшним днём.

Т.МОРЩАКОВА: Одну только реплику, если позволите, чтобы не было непонимания.

В.ПУТИН: Конечно.

Что касается участия Совета в предварительном обсуждении, особенно сложных с точки зрения общественного восприятия, да и важных для общественной жизни законов, конечно, я постараюсь сделать так, чтобы мнение членов Совета было полноценным и влияло на принятие окончательного решения.

Пожалуйста.

Т.МОРЩАКОВА: Моя реплика очень краткая, она связана только с тем примером, который был приведён Вами, Владимир Владимирович, потому что дела о терроризме не рассматриваются судами с участием присяжных. Речь идёт сейчас о других делах, которые не исключены из этой компетенции, то есть после того уже, как задача обеспечения безопасности и присяжных, и других участников процесса решается другими способами по другим делам. Такой законопроект есть. Совет может очень быстро представить его на рассмотрение.

В.ПУТИН: Тамара Георгиевна, давайте. Но речь идёт именно о террористах и о людях, совершивших тяжкие преступления против жизни граждан. Прежде всего об этом речь идёт. И в связи с этим, именно в связи с этим, принимались решения, связанные с деятельностью судов присяжных. Допускаю, что в ходе реализации какие-то вещи недостаточным образом отрегулированы. Давайте посмотрим на это.

Т.МОРЩАКОВА: Простите мне мою склонность к спору, но я хочу просто внести уточнение. Сейчас речь идёт о другом. Просто компетенция судов областного уровня передаётся в районные суды. Дел о терроризме, массовых беспорядках, захвате власти давно нет в той компетенции, которую сейчас суды имеют и должны рассматривать судом присяжных. Таких дел там давно нет для суда присяжных. Речь идёт об оставшихся за пределами решённых вопросов с этой группой преступлений делах, подсудных до сих пор суду областного уровня.

В.ПУТИН: Ну, хорошо. Если есть такая проблема, давайте на неё посмотрим. Откровенно говоря, я её не чувствовал до сих пор. Я говорил именно о том, что компетенция судов присяжных повышается в связи с тем, что на местах трудно очень людям работать и принимать соответствующие решения. Вы говорите об обратном процессе. Давайте посмотрим на это повнимательнее. Спасибо большое.

Т.МОРЩАКОВА: Спасибо.

М.ФЕДОТОВ: Владимир Владимирович, а можно мы тогда дадим по теме суда присяжных Леониду Никитинскому? Он как раз создал клуб присяжных. Может быть, он дополнительную краску даст в нашу дискуссию.

В.ПУТИН: Пожалуйста.

Л.НИКИТИНСКИЙ: Владимир Владимирович, я под впечатлением того, что мне сказала коллега из «Ведомостей» Настя Корня. Она мне сообщила только что, что съезд судей перенесён на две недели, собственно, он перенесён из-за того, что не совпадает с Вашим графиком. Это просто хорошо иллюстрирует взаимоотношение исполнительной и судебной власти. На мой взгляд, было бы логично наоборот перенести, всё-таки там полторы тысячи судей.

В.ПУТИН: А Вы же не знаете, какой у меня график и с чем он связан. Может быть, полтора миллиона человек в этом графике.

Л.НИКИТИНСКИЙ: Я прошу прощения, если это не так, просто это Настино сообщение, которое очень похоже на правду. Я хочу подчеркнуть ту мысль, что суды ориентируются только на власть, а общество остаётся вообще за рамками взаимодействия.

В проекте Кодекса судейской этики, который был опубликован, и он будет приниматься на съезде судей в декабре, была такая запись, я цитирую: «Суд при принятии решения независим от сторон по делу и от общества в целом». Мы в Союзе журналистов России этот документ обсудили и внесли изменения, мы добились внесения на уровне комиссии Совета судей по этике. И мы говорим: «Уберите эту дурь, что суд независим от общества в целом». Так не может быть, они с нами согласились, но я не уверен, что они опять не вынесут эту формулировку на съезд судей. До того они размечтались, что суд вообще улетел на Луну, понимаете?

На самом деле последняя ситуация, когда начались споры о выборах в парламент прошлого года, Вы помните, и Вы, и Ваш предшественник, Дмитрий Медведев, сказали: «Обращайтесь в суд по вашим выборным спорам». И граждане пошли в суд, было много таких споров. Математически доказывается, что нарушения были. Ни одного решения по десяткам и сотням выборных дел в пользу обратившихся нет, все против. Я смею утверждать, что судьи ложно понимают государственные и общественные интересы, так нельзя.

Когда мы с Тамарой Георгиевной говорим о присяжных, то мы говорим об участии присяжных, может быть, необязательно их должно быть 12, их может быть двое, это могут быть народные заседатели, как при советской власти. Как можно выборные дела решать без участия жителей тех регионов, где эти выборы состоялись? Здесь нужны присяжные. Может быть, двое народных заседателей. Мы, кстати, с судьями в регионах обсуждали такую возможность, и судьи, в общем, сначала немножко пугаются, потом говорят: «Над этим стоит подумать».

Много, где можно внедрить общественный контроль, потому что судебная власть замкнулась в касту, она зарвалась и, теряя опору в обществе, дискредитирует не только себя – она дискредитирует и Вас тоже.

Может быть, я слишком резок. Спасибо, что послушали.

В.ПУТИН: Спасибо большое за Ваши комментарии.

Конечно, это непростой вопрос, я уже об этом сказал, дискутируя только что с коллегой Морщаковой, но мы к нему вернёмся. Давайте вместе подумаем об этом.

Единственное, на что хотел бы обратить внимание. Вы сказали, что суд ложно понимает то-то и то-то. Зачем так обобщать? Кто-то, может быть, и ложно, а кто-то и не ложно. А Вы думаете, что если там будут присяжные по этой категории дел, они не ложно будут принимать? И вообще в Вашем понимании присяжные заседатели в данном случае – представители общественности. А это не так. Они судьи и должны руководствоваться только законом. У нас не совсем с Вами совпадают позиции. Они из народа, но они судьи, а не представители общественности. А влияние на общественность и на суд – это совсем другое дело. Мы ещё с вами подискутируем по этой теме.

Прошу Вас.

Кстати говоря, они полноценные судьи. Такие же, как и профессиональные судьи.

А.ГОЛОВАНЬ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

В своём выступлении я остановлюсь на нескольких конкретных вопросах, связанных с обеспечением защиты прав детей, теми вопросами, которыми в последнее время как раз очень активно занимался наш Совет. Эти проблемы мы изложили в письмах, которые я хотел бы Вам передать, Владимир Владимирович.

Первая тема связана с тем, что Советом подготовлен проект федерального закона об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Не затратный, не политический закон, он 28 декабря прошлого года был внесён Президентом в Государственную Думу, 16 марта был принят в первом чтении, второе чтение планировалось на июнь, однако сейчас дата второго чтения абсолютно не известна. И этот закон как раз о том самом гражданском участии, связанном с созданием дополнительных механизмов обеспечения прав детей-сирот, которые проживают в детских домах и школах-интернатах. Мы считаем, что такое затягивание принятия этого закона неоправданно, и просили бы Вас, Владимир Владимирович, оказать содействие в его скорейшем рассмотрении и принятии.

Вторая тема, о которой уже сказал Михаил Александрович, связана с тем, что Совет с 2007 года добивается скорейшего присоединения нашей страны к двум очень важным международным актам. Это Факультативный протокол к Конвенции о правах ребёнка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии, он был принят 12 лет назад Генеральной Ассамблей ООН (его ратифицировали 154 государства мира), и европейская конвенция о защите детей от сексуальных злоупотреблений. Она принята в 2007 году.

Вами сделан очень серьёзный шаг, когда 25 июня Вы дали поручение МИД подписать от имени Российской Федерации эти документы. Эти документы подписаны. Но, действительно, совершенно необъяснимо мы откладываем их ратификацию ещё на два года. То есть эти документы можно было бы ратифицировать в этом году. И мы просим Вас дать поручение МИД и МВД с тем, чтобы они скорейшим образом подготовили ратификационные законы и они могли быть внесены и приняты Государственной Думой.

Третья тема связана с тем, что сейчас в Государственной Думе готовится ко второму чтению проект закона о внесении масштабных поправок в Гражданский кодекс. Там, понятно, очень много финансовых интересов, большие баталии происходят. Советом подготовлено несколько поправок, связанных с защитой как раз уязвимых категорий граждан. Это вопрос, связанный с распоряжением опекунами и попечителями несовершеннолетних детей денежными средствами на их содержание. А мы сейчас стимулируем передачу детей-сирот на воспитание в семьи.

Вторая тема связана с защитой жилищных прав детей – пользователей жилья от произвола собственников жилых помещений.

И третья тема, третья группа поправок связана с введением института ограниченной дееспособности для психически больных лиц. Вторые две темы основаны на постановлениях Конституционного Суда, то есть они имеют за собой достаточно серьёзное правовое обоснование.

Эти поправки были внесены, аналогичные поправки были внесены в Государственную Думу в установленном порядке Советом Федерации, активно поддерживаются федеральными органами исполнительной власти, регионами. Однако Комитетом по законодательству Государственной Думы эти поправки отклонены. И мы полагаем, что это абсолютно не правильно, это не отвечает интересам этих социально уязвимых групп граждан, и мы просили бы Вашего содействия с тем, чтобы именно эти группы поправок были приняты в той редакции, в которой они предложены Советом.

Сайт Президента России