Президент России Дмитрий Медведев подписал указ «Вопросы Следственного комитета Российской Федерации», в соответствии с которым этот комитет создается на базе Следственного комитета при прокуратуре РФ. Предполагается, что следственный комитет РФ будет находиться в прямом подчинении президента страны. Член Совета Общественной палаты РФ, Председатель Правления правозащитного движения "Сопротивление" Ольга Костина считает, что "четкое разграничение, лишение лишних функций для любой системы правопорядка – прививка оздоровительного свойства".

Комментарий Ольги Костиной:

То, что мы имеем в правоохранительной системе России, не случайно называется кризисом и не случайно потребовало вмешательства первых лиц государства для того, чтобы начать реформы в этом направлении. Действительно, многие уже говорили, что нынешнее состояние правосудия не устраивает ни сотрудников, задействованных в осуществлении правосудия, ни самих граждан. Причем, ни граждан, попадающих в обвиняемые, ни попадающих в потерпевшие.

За последние постперестроечные годы никакой смысловой системной реформы правосудия в России не проводилось. Были какие-то бесконечные переназвания, перетягивания или спихивания полномочий. Но сказать, чтобы у этой системы был вектор, по которому она должна быть выстроена – наверное, нет возможности. Поэтому, если вы посмотрите на правоохранительные структуры других стран, то с небольшой разницей все они устроены в несколько понятных ступеней. Первое – это полиция или милиция – система общественной безопасности и поддержки общественного порядка и профилактики преступности и первичной обработки заявлений граждан. Вторая часть -следственный орган, который осуществляет расследования уже переданных туда в том числе полицией или просто гражданами напрямую сообщений о расследования преступлений. И контрольная функция в виде Минюста или прокуратуры – в разных странах по-разному называется, который осуществляет надзор за исполнением законности во время расследования преступлений. Четвертая инстанция – это суд, но это уже совсем независимая отдельная инстанция финальная для правосудия любой страны.

Если вы посмотрите на состояние нынешнее в наших правоохранительных органах, то Вы обнаружите редкую путаницу – при наличии наркоконтроля, ФСБ и следственного комитета большинством всего вышеперечисленного занимается милиция. Поэтому милиция, будучи захлебывающейся от количества навязанных полномочий, не имеет возможности качественно исполнять свою работу, что в результате привело к необходимости реформы и к такому столкновению граждан с этой системой.

На самом деле понятно, что милиция не должна заниматься всем – от воспитания детей до ловли террористов – есть четкое разделение полномочий, нов нашей стране с этим всегда была проблема. На сегодняшний день в области борьбы с преступностью против детей наличие нескольких инстанций, которые вынуждены проходить пострадавший ребенок и его родители – это просто равносильно издевательству над человеком. Во всем мире эти расследования в одних руках, эти руки специализированно готовятся и они минимизируют дискомфорт, который вынуждены проходить пострадавший и его родители.

Теперь обратите внимание на то, какой это прекрасный повод для коррупции, когда все занимаются всем. У всех какое-то специальное следствие, свои специальные службы – один не возбудил дело, желающий взял деньги, пошел к другому. То есть, наличие дублирующих функций для гражданина – страшно бюрократизированное поле, где его унижают, а для коррупционера  – просто поле чудес.

Поэтому четкое разграничение, лишение лишних функций для любой системы правопорядка – это такая прививка оздоровительного свойства. Единственное, что хотелось бы сказать – как и с реформой полиции и милиции, так и с реформой по созданию единого следственного комитета нужно четко себе представлять контрольные функции. Потому что, если мы передаем в единый орган такие серьезные полномочия – фактически в одно ведомство укладываются все возможные расследования преступлений, то здесь необходимо еще и очень четко прописать функции генеральной прокуратуры как надзорного органа, в противном случае мы рискуем получить замкнутую систему, внутри которой будет что-то вариться, а вмешаться в это, пожаловаться будет практически невозможно.

Как и сегодня, когда потерпевший зачастую узнает о результатах расследования только на выходе дела в суд и если он даже не согласен, то шансов что-то поправить зачастую уже не много, поскольку потеряно время, силы. Поэтому в принципе понятно, что мы движемся к той же модели, которая работает в Англии, Германии, Соединенных Штатах и в ряде других стран, но не нужно забывать о четкости надзора этой функции.

Актуальные комментарии