Правовые проблемы использования полиграфа в уголовном процессе вызывают споры в экспертном сообществе уже почти 20 лет. Комитет Совета Федерации по конституционному законодательству собрал экспертно-консультационный совет, специально посвященный этому вопросу.

Противники утверждают, что, с одной стороны, при некоторой подготовке устройство можно обмануть, с другой – оно может выдать недостоверный "диагноз".

На вчерашнем обсуждении одним из аргументов противников полиграфа стало громкое "дело Макарова", обвинительный приговор которому был вынесен, в том числе на основании результатов полиграфической экспертизы.

Итог экспертного общения подвел председатель Комитета по конституционному законодательству Алексей Александров: "Это сложное достижение науки, его нужно развивать дальше, использовать в ОРД, разведывательной, контрразведывательной, кадровой работе, но сегодня допускать его в уголовный процесс категорически нельзя. Три ведущих вуза страны категорически против включения заключения полиграфолога в качестве доказательства. Это может нарушить конституционные права граждан. В уголовный процесс можно допускать в качестве доказательств только безупречные вещи".

Законопроект, внесенный в Думу, Александров одобряет с небольшим изъятием, хотя крайне недоволен коммерциализацией этого типа исследования. "Коммерческие структуры стремятся проникнуть в такой острый процесс, как уголовный. Когда решаются судьбы, люди предлагают свои услуги за большие деньги…

Нас это тревожит. Единственное ошибочное в этом документе – строчка о том, чтобы ввести полиграф в качестве доказательства в судебный процесс. Остальное там положительно изложено и может рассматриваться".

Комментируя тот факт, что данные экспертиз полиграфологов уже используются при вынесении судебных решений, Александрова не смущает: точку во всех громких делах должен поставить Верховный суд. "Использование детекторов лжи носит частный характер и используется в нескольких конкретных делах. Пытаются объяснить, что они используются в совокупности с другими, но именно на них ссылаются судьи, и я убежден, что Верховный суд должен дать свою оценку этим вопросам. Позиция ученых-процессуалистов, специалистов в области уголовного процесса однозначна: много сомнений, а сомнения, как известно, толкуются в пользу обвиняемого. Мы боимся даже одного случая страшной ошибки. Сегодня мы к этому не готовы. Все что угодно, кроме судебной ошибки".

Долгое время использование детектора лжи было прерогативой органов госбезопасности. Но специфика работы КГБ не предполагала "внешнего" нормативного регулирования. В 1993 году, через год после принятия закона "Об оперативно-розыскной деятельности", Генпрокуратура приняла на вооружение формулировку министерства безопасности: "специальное психофизиологическое исследование (СПФИ) с применением полиграфа является одним из видов опроса с использованием технических средств, не причиняющих вреда жизни и здоровью личности, и проводится органом (далее – инициатором), осуществляющим ОРД".

С тех пор детектор лжи достаточно часто используется в оперативной работе, но результаты полиграфической экспертизы используются как доказательство в суде с большой осторожностью. Сенаторы и эксперты обсуждали, насколько целесообразно сегодня доверять показаниям детектора лжи при вынесении судебных решений по уголовным делам – это, в числе прочего, предлагается в законопроекте "О полиграфе", внесенном в Государственную Думу.

Данные об эффективности применения полиграфа сильно расходятся: от 93-95% до 70% "попаданий". Сторонники приводят данные о высокой эффективности и техническом совершенствовании детектора лжи.

Константин Новиков, "Российская газета" – Федеральный выпуск №5627 (251)