Вчера Конституционный суд огласил решение о порядке выплат компенсаций государством реабилитированным, а затем приступил к рассмотрению проблемы об уместности использования института присяжных в делах по терроризму.

Галина Демидкина дошла до Конституционного суда после того, как почти восемнадцать лет ждала выплаты компенсации за своего мужа. Его судили и приговорили в 1981 году, отменили приговор и направили на доследование в 1990-м, а в 1991 году он скончался. Соответственно, уголовное преследование мужа заявительницы было прекращено на досудебной стадии. Прокуратура Воронежской области поддержала ее требования о возмещении имущественного вреда, причиненного незаконным привлечением Демидкина к уголовной ответственности, и было принято решение – возместить утерянную за время заключения зарплату, а также расходы на юридические услуги. Потом эти деньги пересчитывались с учетом инфляции, и когда наконец в августе 2006 года появился исполнительный лист, речь шла о более чем семидесяти тысячах рублей. Но в минфине ей отказали, заявив о необходимости представить судебный акт, на основе которого появился этот исполнительный лист. А пока время шло, Управление федерального казначейства по Воронежской области пошло по судам и добилось отмены решения, настаивая, что их ведомство является ненадлежащим ответчиком.

Конституционный суд проверял на соответствие Основному закону положения статьи 242.1 Бюджетного кодекса РФ. Судьи КС указывают в постановлении, что действующий уголовно-процессуальный порядок в подобных случаях "создает для реабилитированных лиц упрощенный по сравнению с исковым порядком гражданского судопроизводства режим правовой защиты, освобождающий их от бремени доказывания оснований и размера возмещения вреда". Причем необходимость выплачивать средства из бюджета по судебному акту гражданину была подтверждена поправками в ГПК, АПК и Федеральный закон "Об исполнительном производстве", однако, с явным удивлением отмечают судьи, аналогичных поправок в УПК законодатель не внес. В итоге, уточняют судьи КС, в законодательстве появилась "несогласованность", потому что нормы УПК не требуют судебного постановления, а нормы Бюджетного кодекса – требуют. И законодатель, указывается в постановлении, "должен установить непротиворечивый, адекватный правовой механизм возмещения на досудебных стадиях уголовного процесса имущественного вреда". А пробел в законодательстве – не оправдание для бездействия, поэтому теперь любой реабилитированный имеет право на основании постановления следственного органа получить судебный акт, копию которого и требовали от Демидкиной приложить к исполнительному листу. Так был определен новый смысл этой статьи, а дело Галины Демидкиной подлежит пересмотру.

Также вчера в Конституционном суде схлестнулись противники и сторонники института присяжных заседателей, причем эмоций было столько, как и во время рассмотрения дела о смертной казни. КС рассматривал жалобы Расула Кадаева, Азрета Шаваева, Рустема Зайнагутдинова, Фарката Файзулина и Алмаза Хасанова, которые требовали признания неконституционным подпункт "а" пункта 1 статьи 2 Федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросам противодействия терроризму" и части второй статьи 30, и части второй статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Дело в том, что в результате поправок, принятых в 2008 году, целый ряд преступлений, в том числе терроризм, захват заложников, государственная измена, массовые беспорядки, не может рассматриваться судом присяжных, а должен рассматриваться тремя федеральными судьями. Представители стороны, принявшей и подписавшей акт, назвали адвокатов заявителей безответственными, а те, в свою очередь, уличили их в том, что представленные ими статистические данные были подготовлены заинтересованными силовыми ведомствами, то есть необъективными. "Слабостей в работе института суда присяжных немало, практика показала, что в ряде южных регионов сложно, если не невозможно сформировать коллегию присяжных", – заявил представитель президента в КС Михаил Кротов. Он сообщил, что в Кабардино-Балкарии при подборе кандидатов перебрали 400 человек и не смогли сформировать коллегию. "Нельзя принимать закон под конкретный процесс, ведь когда суд присяжных оправдал Веру Засулич, не пришло в голову царю-батюшке разогнать суд присяжных", – возражала адвокат Татьяна Псомиади. О том, что суд присяжных – это будущее для наших детей, неосторожно сказал представитель Госдумы в КС Александр Харитонов.

– Все вокруг нехорошо, но почему вы начали отсюда? Суд присяжных – это единственная проблема, которая мешает борьбе с терроризмом? Представление прав граждан – это улица с односторонним движением, нельзя сегодня дать права, а завтра отменить, – возражал адвокат Юрий Кастанов.

Даже судьи КС невольно вовлеклись в полемику. Судья КС Гадис Гаджиев тщетно пытался выяснить у стороны, принявшей акт, почему же законодатель, принимая акт с ограничениями, не объяснился с обществом. А Михаил Кротов завалил аудиторию статистикой о том, какие ограничения на рассмотрение дел присяжными существуют в 25 государствах мира.

Решение по делу будет вынесено в течение месяца.

Анна Закатнова, "Российская газета" – Федеральный выпуск №5122 (43) от 3 марта 2010 г.