6 ноября состоялось заседание Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ, посвященное обсуждению концепций параграфов и глав Доклада о деятельности Уполномоченного за 2024 г. Модератором мероприятия выступил координатор секции по вопросам обеспечения прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе экспертного совета, профессор Московского городского педагогического университета, заслуженный юрист РФ, Почетный адвокат России Иван Куксин.

Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова в приветственном слове отметила: несмотря на то, что на сегодняшний день большую часть обращений составляют обращения, связанные с СВО, тематика защиты прав человека в уголовном процессе по-прежнему занимает первое место. Она поделилась, что в Аппарате долгое время работали над законопроектом об освобождении тяжелобольных из-под стражи в случае, если они подпадают под действие Постановления Правительства РФ от 6 февраля 2004 г. № 54. «Согласно действующему законодательству, если имеется медицинское заключение, то суд может не принять его во внимание. К сожалению, нам не удалось добиться той модели, которую мы выработали: если есть медицинское заключение, суд обязан освободить гражданина, убедившись в том, что оно было процедурно правильно сделано. Однако нам удалось добиться того, что если суд выносит решение об освобождении гражданина, то апелляцию не ждут – больного сразу же освобождают из зала суда», – рассказала она.

Омбудсмен подчеркнула: данные по обращениям по вопросам защиты прав человека в уголовном процессе за девять месяцев 2024 г. свидетельствуют о том, что граждан волнуют отказы в возбуждении уголовных дел; также увеличилось количество обращений по поводу решений судов, связанных с вопросами справедливости.

Заместитель руководителя Аппарата Уполномоченного по правам человека  Наталья Слюсарь обратила внимание, что актуальным является вопрос о необходимости оптимизации стадии возбуждения уголовного дела. По ее словам, Аппарат Уполномоченного поддерживает инициативу о внесении изменений в ст. 62 УК и в УПК в целях обеспечения скорейшего доступа участников уголовного производства к правосудию и оптимизации досудебного производства по уголовным делам.

Наталья Слюсарь рассказала, что к Уполномоченному поступает большое количество обращений по вопросам совершения дистанционного мошенничества. В этому году также стали поступать жалобы на неисполнение следственными органами требований ч. 2.1 и 2.2 ст. 27 «Основания прекращения уголовного преследования» УПК. Она также отметила, что в Аппарат поступали  обращения в связи с непривлечением лиц, виновных в совершении ятрогенных преступлений, к уголовной ответственности, в частности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 109 УК. По словам докладчика, в этой области отмечается проблема длительности проведения назначаемых судмедэкспертиз.

Наталья Слюсарь сообщила, что практически 11% поступивших за 2024 г. жалоб по вопросам защиты прав человека в уголовном процессе касались длительности проведения судебных экспертиз. «Мы проводили по этому поводу экспертное совещание, на котором были обсуждены проблемы компетентности эксперта при проведении судебных экспертиз в уголовном процессе. Представители экспертного сообщества отмечают: эта длительность связана с тем, что не хватает квалифицированных экспертов. Для этого необходимо подготовить оценочные критерии знаний эксперта, определение механизмов сертификации компетентности судебного эксперта, разработку единого реестра экспертов в РФ и обеспечить правовое регулирование негосударственной судебной экспертной деятельности», – пояснила спикер.

В доклад Уполномоченного предложено внести информацию о необходимости введения в УПК самостоятельной процессуальной фигуры «заявителя о преступлении» путем введения новой ст. 56.2. Помощник депутата Юрия Синельщикова Евгений Потапов сообщил, что в Госдуме поддерживают данную инициативу. Он отметил, что права заявителя на данный момент недостаточно прописаны, закреплены и требуют в этом направлении работы. Однако, подчеркнул он, необходимо понимать, какие последствия будут иметь предлагаемые изменения для следователей, дознавателей, которые, собственно, и будут применять новую статью. Так, имеют место коллективные жалобы одного и то же содержания от разных людей, которые могут исчисляться сотнями и даже тысячами. Также Евгений Потапов обратил внимание на категорию заявителей, которые выступают от лиц неопределенного круга граждан. Введение новой ст. 56.2 УПК, без сомнения, потребует корректировки как минимум еще шести статей в УПК, поскольку в рассеянном виде часть полномочий, которые предлагается ввести для заявителя о преступлении, там уже предусмотрены, добавил он.

Обсуждая содержание проекта доклада, заместитель председателя экспертного совета при Уполномоченном по правам человека, председатель Комиссии Совета ФПА РФ по защите прав адвокатов Генри Резник отметил, что он расценивает как большое достижение разработку законопроекта о введении в УПК фигуры «заявителя о преступлении». По его мнению, это предоставляет возможность человеку, который считает, что он пострадал от преступления, безусловно, активно отстаивать свои права.

Генри Резник считает явно избыточным предложение ввести административную и уголовную ответственность в отношении лиц, передающих свою банковскую карту, по которой затем совершается преступное действие. «Когда человек передает карту какому-то знакомому, ни слухом, ни духом не ведая о том, что это будет использовано в преступных целях, как можно вносить предложение введения уголовной ответственности за сам факт передачи этой карты?» – задался вопросом он.

Также Генри Резник обратил внимание на то, что терминология доклада не должна расходиться с терминологией закона. Он отметил, что в тексте документа встречаются слова «досудебная» и «судебная» стадии. Однако в законе существуют понятия «досудебное производство» и «судебное производство». В связи с этим он попросил привести данные понятия к единому знаменателю.

Заместитель начальника уголовного-правового управления Договорно-правового департамента МВД России Давид Арутюнян отметил, что стадия возбуждения уголовного дела не отвечает современным реалиям. «Проблемы, связанные в том числе с ущемлением прав заявителей, являются порождением системных изъянов, которые существуют на стадии возбуждения уголовного дела. Законодатель пошел по не совсем верному пути: когда появились проблемы, связанные со стадией возбуждения дела, было принято решение в сторону расширения этой стадии с точки зрения функционала. Расширение возможности производства следственных и иных процессуальных действий отводит в сторону главную цель на стадии возбуждения дела, а именно понять, есть ли признаки преступления для возбуждения уголовного дела, либо необходимо отказать в возбуждении дела. Мы же имеем на данный момент такую ситуацию, когда стадия возбуждения уголовного дела превратилась в своего рода квазирасследование», – полагает спикер.

Он сообщил, что ранее МВД был подготовлен законопроект, связанный с реформированием стадии возбуждения уголовного дела. Суть законопроекта заключалась в том, что уголовное дело считается возбужденным с момента поступления сообщения о преступлении, если в таком сообщении содержатся признаки состава преступления; т.е. не требовалось принятие процессуального решения о возбуждении уголовного дела. При этом в этот же законопроект закладывалась идея о том, чтобы само по себе возбуждение уголовного дела не имело никаких негативных последствий для участников процесса. Давид Арутюнян с сожалением отметил, что данный законопроект не нашел поддержки у иных участников процесса согласования и работа по нему была прекращена.

Заслуженный юрист РФ, почетный работник прокуратуры СССР, почетный работник юстиции России Валентин Степанков высказал мнение о том, что появление нового фигуранта «заявителя» в процессуальном поле не решит проблему. По его мнению, необходимы стратегический подход к решению вопроса и разработка концепции уголовной политики. «Цифры, представленные в проекте доклада, из года в год свидетельствуют о том, что права человека на стадии досудебного производства и особенно на стадии следствия само собой не защищены, так как можно было бы их защитить, не только закрепив в законе, но и в правоприменительной практике», – отметил он.

Заведующий кафедрой уголовного процесса Московской академии Следственного комитета Юрий Цветков поделился, что в 2016 г. СКР и прокуратура занимали единую позицию против упразднения стадии возбуждения уголовного дела. Спикер указал, что на данный момент Академия СКР поддерживает идею расширения прав участников на стадии возбуждения уголовного дела и введения категории «заявителя». Он также добавил: проблема состоит в том, что в российском законодательстве четко не определено, что такое сообщение о преступлении.

Советник ФПА РФ Юрий Пилипенко отметил, что в проекте доклада указаны проблемные вопросы, в том числе касающиеся стадии досудебного и судебного производства, со ссылкой на те обращения, которые поступают к Уполномоченному по правам человека. Он обратил внимание на вопрос, по поводу которого, возможно, редко поступают жалобы, но который имеет крайне большое значение, – стандарты доказывания. «С годами стандарты доказывания и на стадии предварительного следствия, и на стадии судебного разбирательства существенно снизились, что превращает деятельность защитника в фикцию. Образно говоря, очень часто мы сталкиваемся с тем, что обвинения скорее базируются не на фактических обстоятельствах, а на некой убежденности следствия, которая каким-то странным образом потом передается судье. Имеет смысл указать эту проблему как существующую и, возможно, уже к следующему докладу ее развернуть, в том числе через проведение отдельной конференции, посвященной этой проблематике», – заключил спикер.

Профессор кафедры уголовно-процессуального права МГЮА Лариса Масленникова поддержала позицию Валентина Степанкова относительно отсутствия в настоящий момент стратегии развития уголовного процесса, состоявшейся уголовно-процессуальной политики. Относительно проекта доклада эксперт отметила, что в нем поднимаются многие известные проблемы, которые переходят из одного доклада в другой, однако не хватает конкретных предложений и направлений развития.

Лариса Масленникова поделилась, что в целом ей близка инициатива закрепления статуса заявителя о преступлении, однако она считает, что намного важнее зафиксировать в законе право заявителя ознакомиться с материалами, которые послужили основанием для отказа в возбуждении уголовного дела. По ее мнению, с данным законопроектом стоит повременить, обратив внимание на сущностные вопросы досудебного производства: надо ли в таком объеме оставлять эту стадию, может быть, ее не стоит убирать, но каким-то образом следует ограничить ее пределы.

Член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Элина Сидоренко указала, что Закон о порядке рассмотрения обращений граждан РФ содержит четкое понятие «заявитель» и непонятно, как оно будет коррелировать с предлагаемым новым понятием в УПК. Также в своем выступлении она обратила внимание на проблему дистанционного мошенничества. Она указала, что, как заметил генпрокурор, уровень раскрытия этих преступлений ничтожно мал – около 25%. «Однако с учетом того что это транснациональные высокоорганизованные преступления, в которых используются порой совершенно немыслимые новые модели цифровой манипуляции, 25% – вполне хорошая картина», – добавила эксперт.

Управляющий делами Союза «Калининградская торгово-промышленная палата» Михаил Нечушкин отметил, что приоритет государственной экспертизы над негосударственной является нарушением принципа защиты в уголовном судопроизводстве. Он также обратил внимание на другую проблему: на практике часто встречаются изъятие документов у бизнеса при расследовании уголовных дел, уничтожение имущества в ходе обысков.

Заведующий отделом научного обеспечения прокурорского надзора за исполнением законов при осуществлении оперативно-розыскной деятельности и участия прокурора в уголовном судопроизводстве НИИ Университета прокуратуры РФ Кирилл Камчатов обратил внимание на увеличение количества выявленных нарушений, допускаемых на предварительном расследовании, и количества мер прокурорского реагирования, которые выносятся для устранения этих нарушений. Также увеличилось количество выявленных прокурорами преступлений, которые по тем или иным основанием были неучтенными, пояснил он.

Кирилл Камчатов не поддержал инициативу упразднения стадии возбуждения  уголовного дела. Как пояснил докладчик, касательно законопроекта о заявителе позиция Генпрокуратуры отрицательна, поскольку наделение заявителя о преступлении правом получения информации в ходе проверки всех принимаемых процессуальных решений и  производимых процессуальных действий создаст дисбаланс между процессуальными правами заявителей и правами иных участников.

Член экспертного совета, Уполномоченный по правам человека в Ярославской области Сергей Бабуркин отметил, что лейтмотивом заседания является тема справедливости, защиты прав потерпевших граждан и повышения ответственности субъектов нарушения этих прав. Он сообщил, что к нему поступает множество жалоб на службу судебных приставов, а точнее на то, что судебные решения о возмещении материального ущерба, о компенсации морального вреда от преступлений часто не исполняются. Проверка показала, что ФССП довольно тщательно работала по всем этим делам, но оказывалось, что у должников отсутствует какое-либо имущество. Граждане, которые ожидают компенсации, воспринимают эту ситуацию как неэффективность, как бездействие государства и несправедливость, полагает он.

Как отметил докладчик, рассматриваемая категория исполнительных производств не предусматривает меру уголовного преследования к должникам, уклоняющимся от исполнения судебного решения, как по субъекту – ст. 315 УК, так и по размеру причиненного ущерба в денежном эквиваленте – ст. 177 УК. В связи с этим Сергей Бабуркин направил свои предложения Татьяне Москальковой о необходимости выхода с предложением о внесении изменений в законодательство. Он полагает возможным ввести в КоАП отдельную статью за злостное неисполнение судебных постановлений о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, причиненных преступлениями против личности, и включить это положение в ст. 315 УК; внести в ст. 177 УК примечание, устанавливающее крупный размер кредитной задолженности, возникающей в связи с неисполнением судебного решения о взыскании материального ущерба или компенсации морального вреда, причиненных преступлениями против личности.

По данному предложению Генри Резник высказал мнение, что к этой проблеме надо прислушаться: «Сумма, которая сейчас усмотрена для привлечения к ответственности, делает незащищенными наиболее уязвимые слои населения. Поэтому вводить одну сумму, которая не учитывает особенности категории пострадавших, неправильно».