Конституционный суд РФ

КС РФ проверил норму УПК РФ о разумном сроке уголовного судопроизводства в случаях, когда производство прекращено в связи со смертью подозреваемого.

Норма неконституционна, поскольку позволяет не включать в разумный срок период с подачи заявления до возбуждения уголовного дела. Трактовка судами этой нормы фактически лишает потерпевших права на компенсацию за причиненный им ущерб.

Дело заявителя должно быть пересмотрено, а законодателю предписано уточнить, с какого момента следует исчислять разумный срок уголовного судопроизводства для потерпевших в указанном случае.

ГАРАНТ.РУ

Постановление Конституционного Суда РФ от 30 января 2020 г. N 6-П “По делу о проверке конституционности части третьей статьи 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Э.Р. Юровских”

Именем Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации в составе
Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова,
Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой,
С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой,
С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,
руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации,
пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью
первой статьи 21, статьями 36, 47.1, 74, 86, 96, 97 и 99 Федерального
конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”,
рассмотрел в заседании без проведения слушания дело о проверке
конституционности части третьей статьи 6.1 УПК Российской Федерации.
Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданки Э.Р. Юровских.
Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в
вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации
оспариваемое заявительницей законоположение.
Заслушав сообщение судьи-докладчика Л.О. Красавчиковой, исследовав
представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской
Федерации
установил:
1. Согласно части третьей статьи 6.1 УПК Российской Федерации при
определении разумного срока уголовного судопроизводства, который включает
в себя период с момента начала осуществления уголовного преследования до
момента прекращения уголовного преследования или вынесения обвинительного
приговора, учитываются такие обстоятельства, как правовая и фактическая
сложность уголовного дела, поведение участников уголовного
судопроизводства, достаточность и эффективность действий суда, прокурора,
руководителя следственного органа, следователя, органа дознания,
начальника органа дознания, начальника подразделения дознания,
дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного
преследования или рассмотрения уголовного дела, и общая продолжительность
уголовного судопроизводства.
Конституционность данного законоположения оспаривает
гражданка Э.Р. Юровских, обратившаяся в Конституционный Суд Российской
Федерации в своих интересах и в интересах своей несовершеннолетней дочери
М.
1.1. Решением Астраханского областного суда от 19 июля 2018 года,
оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по
административным делам того же суда от 12 сентября 2018 года,
Э.Р. Юровских, действующей в своих интересах и в интересах своей
несовершеннолетней дочери М., родившейся в 2012 году, было отказано в
удовлетворении административных исковых требований о присуждении
компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный
срок. Признавая срок судопроизводства разумным, суды исходили из того,
что период с момента обращения Э.Р. Юровских с заявлением о проведении
проверки и привлечении к уголовной ответственности лиц, действия
(бездействие) которых привели к внутриутробной смерти двух ее детей, а
также причинили вред здоровью третьему ребенку (10 июля 2013 года), до
признания Э.Р. Юровских и несовершеннолетней М. потерпевшими (14 апреля
2014 года и 30 июня 2017 года соответственно) не подлежит включению в
срок судопроизводства по данному делу (несмотря на решения об отказе в
возбуждении уголовного дела, неоднократно принимавшиеся в этот период), а
потому продолжительность судопроизводства следует исчислять со дня
признания указанных лиц потерпевшими и по день вынесения постановления о
прекращении производства по уголовному делу в связи со смертью
подозреваемого (30 января 2018 года).
В передаче кассационных жалоб заявительницы, действующей в своих
интересах и в интересах своей несовершеннолетней дочери М., для
рассмотрения в судебном заседании судов кассационной инстанции отказано
(определение судьи Астраханского областного суда от 26 октября 2018 года
и определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 16 января
2019 года).
По мнению Э.Р. Юровских, оспариваемая норма не соответствует
Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 17, 46 (части
1 и 2) и 52, в той мере, в какой она позволяет при определении разумного
срока уголовного судопроизводства для лица, признанного в установленном
уголовно-процессуальным законом порядке потерпевшим (а также для лица,
несвоевременно признанного потерпевшим), не включать в него период со дня
подачи лицом (или в его интересах) заявления о преступлении и до момента
возбуждения уголовного дела об этом преступлении и признания такого лица
в надлежащем порядке потерпевшим по данному делу в случаях, когда
производство по уголовному делу завершилось постановлением о прекращении
уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, в связи со смертью
подозреваемого.
Таким образом, с учетом требований статей 74, 96 и 97 Федерального
конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”
часть третья статьи 6.1 УПК Российской Федерации является предметом
рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему
делу в той мере, в какой она служит основанием для решения вопроса об
определении продолжительности разумного срока уголовного судопроизводства
в части установления момента начала его исчисления для лица, признанного
потерпевшим по уголовному делу в порядке, предусмотренном
уголовно-процессуальным законом, в случаях, когда уголовное дело
прекращено в связи со смертью подозреваемого.
2. Конституция Российской Федерации, провозглашая человека, его
права и свободы высшей ценностью, возлагает на Россию как демократическое
правовое государство обязанность признавать, соблюдать и защищать права и
свободы человека и гражданина, охранять достоинство личности, честь и
доброе имя каждого и в этих целях гарантирует каждому судебную защиту его
прав и свобод, а также возможность обжаловать в суд решения и действия
(бездействие) органов государственной власти и должностных лиц (статья 1,
часть 1; статья 2; статья 21, часть 1; статья 23, часть 1; статья 46,
части 1 и 2).
Предписания статей 2, 18, 19, 45, 46 и 52 Конституции Российской
Федерации о соблюдении и защите прав и свобод на основе равенства всех
перед законом и судом, об обеспечении доступа к правосудию и компенсации
потерпевшим от преступлений нанесенного им ущерба предполагают
обязанность государства как предотвращать и пресекать в установленном
законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить
вред и нравственные страдания личности, так и гарантировать пострадавшему
возможность отстаивать, прежде всего в суде, свои права и законные
интересы любыми не запрещенными законом способами. Такой подход
соотносится с положениями Декларации основных принципов правосудия для
жертв преступлений и злоупотребления властью (принята 29 ноября 1985 года
резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН), закрепляющими право лиц,
которым причинен вред в результате действия или бездействия, нарушающего
национальные уголовные законы, на доступ к механизмам правосудия и
скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с
национальным законодательством и обязывающими государство содействовать
тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени
отвечали потребностям этих лиц, в том числе путем обеспечения возможности
изложения и рассмотрения их мнений и пожеланий в тех случаях, когда
затрагиваются их личные интересы, но без ущерба для обвиняемых и согласно
национальной системе уголовного правосудия (пункты 1, 4 и 6).
Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации,
уголовно-процессуальные механизмы, устанавливаемые федеральным
законодателем, должны – как того требуют Конституция Российской
Федерации, прежде всего ее статьи 2 и 18, и нормы международного права,
являющиеся составной частью правовой системы России (статья 15, часть 4,
Конституции Российской Федерации), – в максимальной степени
способствовать защите от преступлений, предупреждению их негативных
последствий для прав и охраняемых законом интересов граждан, а также
упрощать жертвам таких посягательств доступ к правосудию с целью
восстановления нарушенных прав и получения необходимой компенсации с
учетом того, что интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве в
значительной степени связаны с разрешением вопроса о применении
уголовного закона. Государство не может быть освобождено от возложенной
на него Конституцией Российской Федерации, ее статьями 45, 46 и 52,
обязанности обеспечить потерпевшим от преступлений доступ к правосудию и
компенсацию причиненного ущерба (постановления от 24 апреля 2003 года
N 7-П, от 8 декабря 2003 года N 18-П, от 16 октября 2012 года N 22-П, от
2 марта 2017 года N 4-П, от 13 июня 2019 года N 23-П и др.).
По смыслу же статей 1 (часть 1), 2, 4 (часть 2), 15, 17, 18, 19 и
118 (часть 1) Конституции Российской Федерации, в России, правовая
система которой основана на принципе верховенства права как неотъемлемом
элементе правового государства, право каждого на судебную защиту
относится к основным неотчуждаемым правам и свободам и одновременно
выступает гарантией всех других прав и свобод, а правосудие по своей сути
может признаваться таковым, только если оно отвечает требованиям
справедливости и обеспечивает действенное восстановление в правах. Одним
из важных факторов, обусловливающих эффективность восстановления
нарушенных прав, является своевременность их защиты. Это означает, что
рассмотрение и разрешение дела судом должно всегда осуществляться в
разумный срок (постановления Конституционного Суда Российской Федерации
от 11 мая 2005 года N 5-П, от 21 января 2010 года N 1-П, от 11 ноября
2014 года N 28-П, от 13 июня 2019 года N 23-П и др.).
В силу приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской
Федерации, распространяющихся и на нормативное регулирование, в рамках
которого определяются условия осуществления права на компенсацию за
нарушение права на судопроизводство в разумный срок и устанавливаются
соответствующие полномочия судебных инстанций, такое регулирование должно
отвечать конституционным требованиям эффективности судебной защиты,
справедливости, равенства и прежде всего – принципам правового
государства, ответственного перед гражданином за качество и сроки
судопроизводства с учетом момента возникновения субъективного права на
судебную защиту.
3. Вопрос об определении продолжительности разумного срока
уголовного судопроизводства в части установления момента начала его
исчисления для лица, признанного потерпевшим по уголовному делу в
порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом (для случаев,
когда производство по данному уголовному делу завершилось постановлением
обвинительного приговора), ранее был предметом рассмотрения
Конституционного Суда Российской Федерации. В частности, в Постановлении
от 13 июня 2019 года N 23-П Конституционный Суд Российской Федерации
пришел к следующим выводам.
В положениях статьи 6.1 УПК Российской Федерации законодатель вполне
определенно указал моменты, с которых исчисляется разумный срок
уголовного судопроизводства: момент начала осуществления уголовного
преследования (часть третья) или день подачи заявления, сообщения о
преступлении (части третья.1 и третья.3).
Предусмотренное частью третьей статьи 6.1 УПК Российской Федерации
регулирование порядка исчисления разумного срока уголовного
судопроизводства с момента начала осуществления уголовного преследования
направлено прежде всего на обеспечение права на судопроизводство в
разумный срок для лиц, привлеченных в качестве подозреваемых или
обвиняемых в совершении преступления, а также лиц, в отношении которых
начато производство одного из связанных с проверкой сообщения о
преступлении процессуальных действий в порядке, предусмотренном частью
первой.1 статьи 144 данного Кодекса, либо следственных действий,
направленных на их изобличение в содеянном.
Лицу, которому запрещенным уголовным законом деянием причинен вред,
должна обеспечиваться реальная судебная защита в форме восстановления
нарушенных преступлением прав и свобод, в том числе возможность
осуществления права на судопроизводство в разумный срок согласно
законодательно закрепленным критериям определения разумности срока
судопроизводства, имея в виду, что такая возможность зависит как от
своевременности, тщательности, достаточности и эффективности мер,
предпринятых для объективного рассмотрения соответствующих требований,
так и от продолжительности досудебного производства, включая период со
дня подачи заявления о преступлении и до момента возбуждения уголовного
дела и вынесения постановления о признании лица, подавшего заявление,
потерпевшим.
Приведенные правовые позиции Конституционного Суда Российской
Федерации, сохраняющие свою силу и являющиеся, по смыслу взаимосвязанных
положений статьи 6 и части пятой статьи 79 Федерального конституционного
закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”, общеобязательными и
подлежащими учету прежде всего всеми представительными, исполнительными и
судебными органами государственной власти, органами местного
самоуправления, их должностными лицами, в полной мере применимы и к
правовому регулированию определения разумного срока уголовного
судопроизводства для лица, которому преступлением причинен физический,
имущественный, моральный вред (признанного в установленном
уголовно-процессуальным законом порядке потерпевшим), в случаях, когда
производство по данному уголовному делу прекращено в связи со смертью
подозреваемого.
Однако оспариваемая заявительницей норма как по своему буквальному
смыслу, так и по смыслу, придаваемому ей судебной практикой, позволяет
исключать из оценки разумности срока уголовного судопроизводства в
случаях, когда производство по уголовному делу прекращено в связи со
смертью подозреваемого, продолжительность стадии возбуждения данного дела
(проверки заявления о преступлении), что не согласуется с приведенными
правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации и приводит
к нарушению конституционных прав лица, которому преступлением причинен
вред.
Таким образом, часть третья статьи 6.1 УПК Российской Федерации в
той мере, в какой она позволяет при определении разумного срока
уголовного судопроизводства для лица, которому преступлением причинен
физический, имущественный, моральный вред (признанного в установленном
уголовно-процессуальным законом порядке потерпевшим), не учитывать период
со дня подачи им заявления о преступлении и до момента возбуждения
уголовного дела об этом преступлении в случаях, когда производство по
данному уголовному делу прекращено в связи со смертью подозреваемого, не
соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4),
17, 46 (части 1 и 2) и 52.
Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 47.1, 71, 72, 74,
75, 78, 79 и 100 Федерального конституционного закона “О Конституционном
Суде Российской Федерации”, Конституционный Суд Российской Федерации
постановил:
1. Признать часть третью статьи 6.1 УПК Российской Федерации не
соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть
4), 17, 46 (части 1 и 2) и 52, в той мере, в какой она позволяет при
определении разумного срока уголовного судопроизводства для лица,
которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред
(признанного в установленном уголовно-процессуальным законом порядке
потерпевшим), не учитывать период со дня подачи им заявления о
преступлении и до момента возбуждения уголовного дела об этом
преступлении в случаях, когда производство по данному уголовному делу
прекращено в связи со смертью подозреваемого.
2. Федеральному законодателю надлежит – в соответствии с
требованиями Конституции Российской Федерации и основанными на них
правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации,
выраженными в настоящем Постановлении, – внести в правовое регулирование
судебной защиты права граждан на судопроизводство в разумный срок
изменения, направленные на уточнение порядка определения для потерпевших
от преступлений момента начала исчисления разумного срока уголовного
судопроизводства.
Впредь до внесения в правовое регулирование надлежащих изменений,
вытекающих из настоящего Постановления, при определении разумного срока
уголовного судопроизводства для лица, которому преступлением причинен
физический, имущественный, моральный вред (признанного в установленном
уголовно-процессуальным законом порядке потерпевшим), если производство
по уголовному делу прекращено в связи со смертью подозреваемого, следует
руководствоваться положениями части третьей.3 статьи 6.1 УПК Российской
Федерации.
3. Судебные решения, принятые в отношении гражданки Юровских Эльвиры
Рашидовны на основании части третьей статьи 6.1 УПК Российской Федерации,
подлежат пересмотру в установленном порядке.
4. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию,
вступает в силу со дня официального опубликования, действует
непосредственно и не требует подтверждения другими органами и
должностными лицами.
5. Настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию
в “Российской газете”, “Собрании законодательства Российской Федерации” и
на “Официальном интернет-портале правовой информации” (www.pravo.gov.ru).
Постановление должно быть опубликовано также в “Вестнике Конституционного
Суда Российской Федерации”.