Год назад москвич шесть часов жестоко пытал свою невесту-фотомодель. Суд приговорил его лишь «принести извинения», и маньяк отпраздновал победу избиением очередной девушки.

Историю фотомодели Валентины Акишевой мы рассказали вам полгода назад. В октябре 2011 года в больницу поступила изуродованная москвичка: раздробленная челюсть, многочисленные ушибы и гематомы, треснувшие ребра, следы от сигаретных ожогов… Страшным пыткам в течение шести часов Тину подвергал ее гражданский муж – Дмитрий Трошин. «Он сидел у меня на груди и бил по лицу, – содрогаясь, вспоминала жертва. – Говорил: «Я буду уродовать тебя три дня, а потом ты умрешь!..» Получал удовольствие, целуя в окровавленное лицо…»

Из больницы Тина вышла инвалидом: титановые импланты, постоянная боль и страх… Но Дмитрия никто не арестовал! Находясь на свободе, маньяк угрожал женщине скорой расправой и хвастался, что от него пострадали еще десять человек! Полицейские и прокуратура на это не реагировали. Дознаватели ОВД города Раменское то теряли документы, то не могли найти подследственного… Дело сдвинулось с места только после публикации в «КП».

Дмитрия направили на медико-психиатрическую экспертизу. Выяснилось, что Трошин болен хронической параноидной шизофренией и социально опасен! Врачи настаивали на принудительной госпитализации. Но по необъяснимым причинам судья не послушала медиков. Опасного психбольного, совершившего преступление, освободили как от ответственности, так и от лечения. Причем предложил это обвинитель! Трошина выпустили на свободу, простив ему искалеченную жизнь женщины!

Очаровал обманом?

Увы, судьи не комментируют свои решения. В недоумении мы пытались понять причину неслыханной лояльности законников. Но все правозащитники, к которым мы обращались – члены Общественной палаты Анатолий Кучерена и Ольга Костина, сенатор Руслан Гаттаров, – были так же возмущены и шокированы (их развернутые комментарии и обращения к властям читайте здесь)! Понять логику суда не мог никто.

Впрочем, был на судебном заседании один сюрприз, преподнесенный Димой публике. За неделю до заседания Трошин… женился! И его мать, выступая в суде, делала упор именно на то, что у Димы новая жизнь, которую было бы жестоко ломать! Якобы он лечится под ее присмотром, аккуратно принимает лекарство и абсолютно адекватен, «…иначе как бы за него замуж пошла нормальная девушка из приличной московской семьи?».

Логичный вопрос: как?! Ответом стало письмо друга семьи, породнившейся с Трошиным. Мужчина написал, что преступник, видимо, женился обманом, и попросил спасти девушку: «Она юная, поддается внушению, не понимает опасности…» Катя (имя изменено) – красивая студентка московского университета – поступила действительно странно. Познакомилась с Трошиным в конце мая, а в июле уже отправилась в загс.

– Вам не терпелось породниться с шизофреником, искалечившим женщину? – с этим вопросом мы дозвонились Ларисе, матери девушки (имя также изменено).

– Ошибаетесь – это не тот! Дочь, конечно, поспешила, но зять – приличный человек. У него высшее образование, карьера, он много работает, квартира у него отдельная в Москве… И родители его не говорили, что он болен и находится под следствием!

Мы засомневались. «Наш» Трошин – всего лишь гоу-гоу-танцор на дискотеках, работает по большим праздникам. Из училища его выгнали. Квартиру, правда, бабушка в наследство оставила. Но денег нет, потому он и требует от изувеченной Тины оплатить ему «психологические страдания». Впрочем, то, что Дмитрий мог наврать, не новость. Но родители? Разве могли два взрослых человека скрыть правду от будущих родственников, подвергая серьезной опасности чужого ребенка? Ведь в медицинских документах Трошина ясно написано: «социально опасен»! А ну как он и эту девушку покалечит?

Однако, сверив фотографии, мы выяснили, что это одно и то же лицо. Прежде чем связываться с Катей, мать выразила желание изучить все имеющиеся у нас документы. И через час, наглотавшись валерьянки, перезвонила сама.

– Я в ужасе! – прошептала она сквозь слезы. – Что делать? Как спасти мою девочку?

«Жестокие глаза»

– Я думаю, что Катя попала в его лапы не случайно, – считает мама. – Их специально познакомили! Кто-то, кто знал ее внушаемый характер. Идея кого-то спасать, жертвуя собой, всегда была Катиным «пунктиком». И Трошины выбрали ее именно поэтому. Сыграли на слабости. Убедили, что Дима без нее пропадет! Но я не думаю, что она знала все! Ее тоже обманули!

Впервые увидев Трошина, Лариса тут же невзлюбила его – чуяло материнское сердце… Отвела Катю в сторону: «У него такой жестокий взгляд!» Девушка отмахнулась. Муж пожал плечами.

– Что мне оставалось делать? – вздыхает несчастная мама. – Стала сама себя убеждать, что я просто «классическая теща», для которой все мужики не достойны ее дочки.

Тем временем Катя переехала жить к Трошину. Периодически звонила, рассказывала, как счастлива. Через месяц они объявили о свадьбе и познакомили родителей.

– Они тоже сразу мне не понравились, – вспоминает Лариса. – Очень задела фраза его матери: «Особой любви у них, конечно, нет, но раз решили…»

Второй раз с новоявленными родственниками родители Кати встретились уже на свадьбе. Причем Трошины, изначально говорившие, что расходы возьмут на себя, оплатили только платье невесты. Так что родители Кати выдавали дочь за маньяка за свой счет. Кстати, тогда же родилась еще одна большая ложь, которую Трошины хором выдали родителям невесты…

– Испугались, что я услышу про суд, – говорит Лариса. – И заранее соврали, что у Димы «в муниципалитете» поймали взяточника и Трошин идет в суд свидетелем. Они цинично использовали нашу семью, обдумывая каждый шаг!

Отпраздновал победу избиением

Разговор с Катиной мамой вскрыл и еще одну ложь. На суде мать Трошина под присягой божилась, что Дима «лечится под ее постоянным контролем». Но Лариса рассказала, что на самом деле молодые живут отдельно и никакого контроля нет. Мало того, по словам Ларисы, мать позволяет ему выпивать, хотя это категорически запретили врачи. А ведь полгода назад в интервью Дмитрий оправдывал себя именно выпивкой. Мол, из-за спиртного «произошло помутнение сознания». Он и убил бы Тину в «помутнении», но не уследил – сбежала. Однако маньяки «качественно растут» и учитывают свои ошибки не хуже здоровых преступников.

Значит, Катя рискует повторить судьбу Тины. Если не хуже… Схема-то одна и та же! Акишевой тоже свойственна «жертвенность», и она тоже «спасала бедного Диму», терпела ради этого побои. Сходство у них с Катей поразительное – один тип. Видимо, Трошин, как истинный маньяк, «работает» по одному сценарию, воспитывая в девушке жертву. И неизвестно, до какой стадии он уже дошел с Катей, тем более что только что прошел суд (мы встречались с мамой на следующий день. – Прим. авт.) и Трошин в эйфории от безнаказанности.

– Она собиралась прийти сегодня, – причитала мать, названивая Кате. – Нужно срочно открыть ей глаза!

Дочь не отвечала. В конце концов трубку взял Дмитрий, отказавшись передать телефон жене, потому что «она плохо себя чувствует». Услышав это, мать побелела. «Позови ее срочно!» – почти кричала она. Катя ответила еле слышно. На взволнованные вопросы матери отвечала, что у нее болит живот и она несколько дней полежит дома. Поменяла свое решение, только когда мать заявила, что сама сейчас приедет. Вздохнула: «Ладно, приду» – и нажала отбой. Лариса замерла на стуле: «Кажется, вы опоздали… – произнесла она еле слышно. – Он уже избил ее. Отпраздновал победу в суде…»

«Челюсть сама сломалась…»

Девушка приехала с толстым слоем косметики на лице и россыпью пластырей на теле. Но скрыть фингалы, опухшие скулы, разбитый нос и десятки укусов на теле это не помогло. Она плюхнулась в самый темный угол и принялась во всем защищать Трошина, вплоть до заявлений, что «это она сама его побила» и «вообще он просто приревновал ее – имел право»!

Дом наполнился истерикой и запахом валокордина. Лариса в ужасе кинулась звонить «родственничкам». Мать Дмитрия на обвинение во лжи отреагировала своеобразно:

– Это Катя просила не говорить вам всего, потому что вы неправильно поймете.

Дмитрий же мямлил извинения, просил отпустить к нему Катю, обещал пойти лечиться.

Все это было без нас, потому что девушка категорически отказалась говорить с прессой. Но позже нам дали послушать аудиозапись происходившего. В сокращенном виде разговор выглядел так:

– Да, он болен шизофренией… Да, его судят за избиение девушки… И что? Я знала об этом с самого первого дня.

– Катя, он же преступник! Он избивает людей просто так!

– Не просто! Человека довели! Ну «климануло» его на нервной почве. Ну ударил разок… Нормальный он человек! И я его тоже побила… И вообще, он не отвечает за свои действия в такие моменты!

– Но ведь потом он может сделать с тобой то же, что сделал с Тиной.

– Не сделает. У Тины просто организм истощен, кости слабые. Он ей просто дал пощечину, а у нее челюсть сама сломалась. У меня с организмом все в порядке.

– Почему ты никого не позвала на помощь?

– С ним бы в этот момент никто не справился. Во время приступа у него сила появляется немереная. Мы с ним уже три месяца вместе, не первый приступ, я уже изучила…

– Доктора сказали – он опасен!

– Я хочу остаться с этим человеком, что бы там ни было. Я не могу этого объяснить ни тебе, ни себе.

– А если он тебя убьет?

– Не убьет.

– Почему?

– Потому!

Вот и все доводы. Впрочем, нет, еще она рассказывала, как трогательно он носил ей чай в постель, потому что после избиения она не могла подняться на ноги. Как в «порыве раскаяния» резал себе руки (этот трюк он проделывал и с Тиной, воспитывая в ней чувство вины). Как она сознательно поторопилась со свадьбой, потому что ей объяснили, что это может спасти преступника от ответственности…

Спасти спасительницу

Я не удивилась услышанному. Учитывая особенности Катиного характера, о которых рассказала ее мама, привязанность к тирану – вполне закономерна. Девушке было 12 лет, когда автомобильная авария, в которую она угодила, плюс подростковый возраст в сумме дали затяжную депрессию. Катя уверовала, что была на «том свете», подсела на ощущение собственной «нестандартности» – и понеслось… Черные губы, гулянье по кладбищу, девиз: «Нет дня рождения, есть только день смерти!», друзья среднего рода с имиджем Оззи Оcборна…

Дмитрий, умело эксплуатирующий образ одинокого, никем не понятого «Чацкого», с его шизофренией и «трагической историей» прекрасно вписался в эту цепочку. А его признание, что временами он себя не контролирует и может запросто покалечить, только прибавило остроты ощущениям.

К тому же рядом с ним Катя, как никогда, ощущает свою великую миссию «спасительницы»! Снимать побои в травмпункте она категорически отказалась. Родные чуть ли не шантажом уговорили ее только на посещение психиатра – «чтобы успокоить маму».

– Он ей мясо на руках и спине выгрыз! – чуть не плакала Лариса в психиатрическом диспансере по месту жительства. – Спасите мою дочь!

– А как мы ее спасем? – пожимал плечами доктор. – Диагноза у нее нет. Девушка совершеннолетняя, рискует сознательно…

– Но он же ее убьет, вы понимаете?

– Понимаю. Но сделать против ее воли ничего не могу.

Пару недель мама продержала Катю дома. Сначала криком, потом – слезами. Но силы кончились, и девушка вернулась к мужу-садисту. Ну что ж, это ее выбор. Тем более что в ближайшее время Дмитрий ее вряд ли тронет. Ведь пока рассматривается кассационная жалоба, Трошин должен быть «примерным мужем и прилежно глотающим таблетки больным»! И пусть кто-нибудь докажет обратное! Катя под расстрелом не расскажет, как 7 сентября он рвал ей зубами горло!

Кошмар начнется потом, если Дима выйдет сухим из воды… Ведь «неконтролируемые приступы садизма» у Трошина с завидной регулярностью случаются в самые удобные для него моменты – без свидетелей, когда ему ничего не угрожает. К тому же еще неизвестно, как именно он собирается использовать полностью покорную жертву.

Например, к нам в руки попала переписка Трошина с Катей, где сама девушка в угоду тирану пишет, как готовится раскроить Тине череп и он предлагает вечером обсудить конкретный план… Там же очередные, ставшие уже привычными выкладки Трошина на тему того, в какой очередности и кому именно он будет мстить: «ломать битой колени» и «вырезать долги». Список этот немаленький – все, кто посмел требовать наказания преступника.

КОММЕНТАРИИ СПЕЦИАЛИСТов

Игорь ВАГИН, судебный психиатр:

– То, что суд не прислушался к медицинским специалистам, – нонсенс! В моей практике такого не было. Чем это может обернуться? Сначала он говорил про шесть жертв, сейчас уже десять, к концу года, может, рекорд поставит – будет 20!

Ольга Костина, член Общественной палаты:

– Я считаю, что все будущие и нынешние жертвы Трошина теперь на совести судьи. Пока я не могу сказать, что там было – коррупционная составляющая, халатность или просто моральное уродство… Мы будем детально разбираться в этой истории. ­Минюст рапортует, что количество заключенных снизилось на 20% благодаря гуманизации уголовного законодательства. А чему радоваться? Ведь это означает, что часть преступников, которых раньше наказывали, теперь освобождают! История Трошина – яркий тому пример. Зверство, которое он совершил, считается «преступлением небольшой тяжести» и рассматривается мировым судом, который имеет право освободить преступника от уголовной ответственности.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Игорь Васильев, психолог: «Катя – не жертва, и она опасна!»

– По просьбе родителей я работал с Катей через сутки после избиения. Эта девушка – не жертва. Нет признаков зомбирования или гипноза. Зато налицо воздействие транквилизаторов. Видимо, она что-то принимает. Возможно, вместе с Трошиным, потому что с ним она на одной волне, хотя и не больна – мыслит трезво и агрессивно. Ужас в том, что они оба внутренне пусты. Таким нечего терять. Мало того, именно сейчас, с появлением «врагов», у них появилась цель – отомстить! Подбадривая друг друга, они легко возведут месть в ранг миссии и пойдут на все, чтобы ее исполнить, искренне веря в свою правоту. Так что угрозы – не бравада, а серьезная опасность!

ОТ АВТОРА

Господа чиновники и судьи, я – журналист, а не Стивен Кинг. И мне совсем не хочется, чтобы эта история продолжилась по одному из кошмарных сценариев!

Давайте не будем доводить до греха и поставим точку в этом бытовом триллере? Матери Трошина, похоже, все равно, но Катина мама не желает быть ни матерью убийцы, ни матерью покойницы. И она вслед за нами взывает к вашей помощи!

Мы не хотим крови, мы хотим спокойно ходить по улицам, не опасаясь разгуливающего рядом, агрессивно настроенного маньяка. Преступник должен сидеть. Больной должен лечиться. В любом случае человек, которого доктора признали социально опасным, должен быть изолирован от общества! Пока еще не поздно.

Ярослава Танькова, "Комсомольская ПРАВДА"