Домашнее насилие

Почему жертва вынуждена защищать себя сама, какие проблемы вызвала декриминализация побоев и почему штраф – это не решение, рассказала Татьяна Белова, юрист Консорциума женских неправительственных объединений.

Два года назад Консорциум женских неправительственных объединений, куда входит 85 негосударственных организаций по всей России, запустил проект «Центр защиты пострадавших от домашнего насилия». Юристы бесплатно консультируют пострадавших (практически всегда это женщины), помогают написать заявление в органы, сопровождают их дела в суде. У центра четыре отделения, которые помогают пострадавшим во всех регионах страны. В этом году на сопровождении центра – 88 дел о домашнем насилии. Московские специалисты развивают в регионах сеть юристов, специализирующихся на ведении судебных дел по домашнему насилию, проводят для них вебинары и помогают разработать стратегию защиты прав пострадавших от домашнего насилия в каждом конкретном случае.

Административное превращается в уголовное

Как правило, пострадавшая обращается в консорциум, когда не знает, как написать заявление либо когда уже столкнулась со сложностями в полиции. Побои (насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствия) по российскому законодательству относятся к административным правонарушениям, и полицейские не очень заинтересованы в таких делах: они имеют не такой вес в статистике, как уголовные.

Но обращаться с заявлениями в правоохранительные органы не бессмысленно. Даже если сейчас полиция ничего не сделает, то в будущем, при дальнейших обращениях пострадавшей, эти заявления будут учтены. А вторичное нанесение побоев – это уже уголовное преступление. Поэтому написание заявлений – это превентивная мера: «Да, сейчас ты отделался штрафом, но если еще раз повторишь, то это уже УК РФ». Возможно, зная это, человек снизит агрессию. Но мы недавно анализировали наши дела, касающиеся именно побоев. Примерно в половине случаев насилие повторялось.

Как развивается насилие

Домашнее насилие развивается по определенному циклу. Часто оно начинается с вербальной агрессии, когда человек оскорбляет другого словесно и пытается занизить его самооценку. Потом в отношениях нарастает напряжение, появляются первые звоночки, которые выливаются угрозы, физическое насилие. Потом происходит так называемая фаза медового месяца, когда абьюзер раскаивается, говорит, что не виноват в своей агрессии, а просто «так сложились отношения», и обещает, что больше такое не повторится. Но цикл продолжается, фазы сокращаются и повторяются все чаще. Потом фаза медового месяца вообще исчезает, и остается только напряжение и агрессия.

Домашнее насилие — это про власть и контроль. Это любые попытки установить, с кем человек общается, проводит время, ограничить его общение с мамой или друзьями. Человек воспринимает другого как объект и старается, чтобы тот был в поле его зрения и делал только то, что он хочет.

Типичного портрета пострадавшей не существует: жертвой домашнего насилия может стать любая женщина, независимо от статуса, финансового положения и профессии.

Помимо физического, различают психологическое, экономическое и сексуальное домашнее насилие. «Домашнее» означает, что насилие происходит со стороны людей, с которыми человек состоял или состоит в близких отношениях. Сюда же относится манипулирование детьми.

Легализовать проблему

Законодательного определения домашнего насилия в России не существует, и это проблема. Закон против домашнего насилия нужен хотя бы для того, чтобы у нас были понятия, которыми можно оперировать. Отсутствие специализированного законодательства, направленного на помощь пострадавшим от домашнего насилия, осложняет защиту и восстановление их прав.

Домашнее насилие – это не просто конфликт в семье. Необходимо легализовать проблему и понять, что она существует. Если закон против домашнего насилия примут, это будет означать, что государственная политика идет по пути защиты прав пострадавших от домашнего насилия.

Круги ада

Как утверждалось инициаторами декриминализации 2017 года, перевод побоев из уголовного кодекса в Кодекс об административных правонарушениях, должен был упростить жизнь пострадавшим, ведь предполагается, что дела об административных правонарушениях легче возбуждаются и рассматриваются.

По факту декриминализация все усложнила: пострадавшие не понимают разницы между побоями и вредом здоровью (он остался в уголовном кодексе. – Прим. ред.), самой процедуры, не знают, что они все равно могут привлечь агрессора к ответственности. Сейчас за побои предусмотрен штраф (максимум – 30 тыс. рублей), обязательные работы или административный арест о 15 суток.

В основном назначают штраф в 5-10 тыс. рублей – обидчик выплачивает эти деньги государству, да еще часто из общего семейного бюджета. Фактически не происходит никакого восстановления прав пострадавшей. Она просто проходит круги ада и в итоге – только штраф в пользу государства.

Недавно у нас закончилось дело, где была ст. 115 УК РФ – легкий вред здоровью. Пострадавшая примирилась с обидчиком, и он выплатил ей компенсацию материального и морального вреда. Женщина написала нам, что такое решение больше способствует справедливости, чем то наказание, которое предусмотрено российским законодательством.

Дело частного случая

Сейчас дела о побоях являются делами частного обвинения: предполагается, что пострадавшая должна самостоятельно подавать заявление, собирать доказательства, ходить на судебные заседания и поддерживать обвинение.

Законодательство не предусматривает оказания этой категории потерпевших бесплатной юридической помощи — предполагается, что вся система и так работает на их защиту. А по сути пострадавшая стоит одна напротив этой системы. Даже некоторые юристы не до конца понимают юридические тонкости, а что говорить о женщине в состоянии стресса и без профильного образования?

Мы считаем, что дела о домашнем насилии должны стать делами публичного обвинения — в таком случае возбуждать дела о побоях сможет гособвинение, и ответственность за ведение дела будет лежать на государстве.

Решиться на процесс

Пострадавшая должна сама осознать проблему и захотеть ее решить. Нельзя побуждать ее к чему-либо, но можно дать контакты кризисных центров – например, повесив информацию на доске объявлений в своем подъезде. Если пострадавшая пытается с кем-то поделиться своей проблемой, нельзя говорить ей, что она «сама виновата». Ведь часто, если женщина делится с родителями и друзьями, она слышит: «А что ты сделала? Чем ты это заслужила?».

Мы никогда не настаиваем и не давим на пострадавшую. Решение идти в суд и продолжать дело должно быть исключительно делом заявительницы, ведь насильно втягивать ее в дело — значит принимать на себя роль абьюзера.

Конечно, с чисто профессиональной точки зрения адвокат хочет довести дело до конца, но нужно понимать, что некоторые пострадавшие морально устают. Мы не уговариваем, но всегда объясняем, какие у женщины есть варианты, и напоминаем, что готовы ей помочь, если она захочет продолжать это дело.

Работа с адвокатами

Мы сотрудничаем с 80 адвокатами и юристами по всей России. Ищем специалистов через адвокатские палаты, знакомых и местные кризисные центры. Бывает, заявительница знает, что в регионе есть хороший адвокат, но не может оплатить его услуги. Невозможно угадать, сколько понадобится денег: никогда не знаешь заранее, сколько будет длиться процесс.

Мы заключаем с адвокатом соглашение в интересах заявительницы – пострадавшей. Для нее помощь бесплатна, адвокату мы платим либо фиксированный гонорар, либо гонорар по выезду на судебные заседания или выход в правоохранительные органы. Мы платим небольшие деньги, не все соглашаются за них работать.

Иногда по делу работает несколько адвокатов. Мы стараемся советоваться, привлекать разных специалистов, чтобы обсудить проблему. Адвокат не остается в одиночестве, мы помогаем ему, он всегда может нам позвонить. Мы изучаем, с какими проблемами сталкиваются адвокаты и проводим общие вебинары.

У нас выстроена эффективная стратегия ведения дел о домашнем насилии: мы прорабатываем все кейсы, просматриваем детали и уже понимаем, с чего нужно начинать работу. При обращении доверительницы мы обязательно расспрашиваем ее про все предыдущие обращения и решения, которые по ним принимались, чтобы отразить это в заявлении и зафиксировать системность насилия. Мы пытаемся добиться, чтобы суд учел все детали, которые оказали влияние на состояние пострадавшей, а не просто осудил обидчика по одной конкретной статье. Наказание должно быть соразмерным деянию.

Александра Захваткина, АСИ