Жительница Подмосковья в минувшее воскреснье выкинула двух своих сыновей с балкона 15-го этажа. На допросе мать объяснила свой поступок тем, что дети ей надоели. У психологов сейчас в ходу термин "испарение морали". О том, куда и как испаряется мораль,  рассказал заместитель директора Института психологии РАН Андрей Юревич.

Андрей Владиславович, очевидцы прошедшего недавно шоу "Автоэкзотика" рассказали мне дикую историю. Водитель джипа, выполняя какие-то безбашенные трюки, наехал на палатку, где были две девушки. Организаторы не обратили на трагедию ни малейшего внимания, а участники с радостными воплями мчались мимо "Скорой" на халявную выпивку и дискотеку. Что с нами происходит?

Андрей Юревич: Нравственная деградация или, говоря словами известного социолога Энтони Гидденса, "испарение морали", что, кстати, подтверждает статистика. Например, насилие над женами, престарелыми родителями и детьми фиксируется у нас в каждой четвертой семье. Вдумайтесь: в современной России несовершеннолетних заключенных в три раза больше, чем в СССР 1930-х годов!

…мы уже хотя бы понимаем, что давать взятки плохо. Правда, все равно даем.

Андрей Юревич: Опросы, кстати, показывают, что не все понимают, что давать взятки – плохо. А исследования отношения к мошенничеству дают удивительные результаты. Но дело даже не в этом. В любом обществе есть немало людей, которые делают то, что плохо. Все зависит от способности общества выставить им барьеры. Показательно, например, то, что мы не выполняем ключевые пункты международных соглашений по борьбе с коррупцией, скажем, пункт о конфискации имущества коррупционеров и их родственников.

Какое из поколений вы считаете наиболее упущенным?

Андрей Юревич: Мы провели совместное исследование с Академией МВД и выяснили, что люди, которые формировались как личности в 1990-х и 2000-х годах, имеют большие пробелы в нравственном плане.

То есть те, кому сейчас лет по 30-40?

Андрей Юревич: Да. Оказалось, что среди этих людей 80 процентов абсолютно нормально относятся к таким вещам, как мошенничество. Считают, что "деньги не пахнут", что "не важно, каким способом они заработаны, главное – чтобы они были". Это люди, воспитанные на псевдолиберальных идеологемах 1990-х.

"Бандитские сериалы", которые в то время не исчезали из телепрограмм тоже, вероятно, сыграли свою роль? ..

Андрей Юревич: Возникло такое новое явление, как "хороший бандит", то есть можно убивать, грабить и считаться хорошим человеком. Наше исследование показывает, что сегодня существует широкая прослойка молодежи, которая вообще не различает категорий добро – зло и не пользуется такими категориями при оценке поступков. Они используют другие категории: "круто – не круто", "выгодно – не выгодно". Когда выдающийся русский философ Владимир Соловьев совершил путешествие в Африку, он спросил у туземца, как он понимает добро и зло. Тот ответил, что "зло – это когда сосед нападает на меня, избивает меня до полусмерти, отбирает мою жену, уводит мой скот, а добро – когда я нападаю на соседа, отбираю его жену, увожу его скот". Вот такое чисто прагматическое понимание добра и зла, невидение грани между ними очень характерно для значительной части нашей нынешней молодежи. Однако когда мы говорим о поколениях, нужно учитывать, что это "средняя температура по больнице". В любом поколении есть немало высоконравственных людей, героев, и я уверен, что и в этом поколении тоже. К примеру, офицер, закрывший собой случайно оброненную рядовым гранату.

Как и в какой момент исчезает нравственность? Нравственная деградация связана с экономическими процессами?

Андрей Юревич: Она исчезает не одномоментно. Нравственная деградация – достаточно длительный процесс. А с экономическим ростом состояние нравов связано очень неоднозначно. Выражение "бедные, но честные" не выражает необходимости. Богатые страны далеко не всегда более безнравственны, чем бедные.

А как обстоят дела с моральным обликом за границей? Общество потребления может разрушить нравственные законы?

Андрей Юревич: Там регулярно сетуют на постепенное разрушение традиционной протестантской морали с такими ее атрибутами, как скромность, воздержанность в потреблении, отсроченная мотивация, способность к длительному ожиданию вознаграждения, и т. п. Этой морали и этике западная цивилизация обязана многими своими успехами. Сейчас на смену ей приходит общество потребления. Но упадок нравов в западных странах, в силу их цивилизованности и способности граждан к разумному ограничению своей свободы, выражен не так, как в современной России. Там невозможны многие вещи, которые стали привычными у нас. И наоборот. Можете ли вы себе представить, чтобы, скажем, наш новый кабинет министров начал свою деятельность с решения о снижении своих зарплат, как это сделали министры во Франции?

С трудом.

Андрей Юревич: Я тоже, хотя наши министры – очень небедные люди. А на постах министров становятся еще богаче. Не отстают от них, точнее, заметно их опережают, и их жены. Эта ситуация характерна для нашей страны, выражая ее отличия от западных стран, где грань между "приличным" и "неприличным" для публичных людей очень выражена.

Кто и каким образом задает моду на нравственность?

Андрей Юревич: "Моды на нравственность" вообще нет, есть только мода на безнравственность, которую у нас задают так называемая тусовка и некоторые СМИ. Но есть люди, которые задают нормы нравственности и образцы нравственного поведения. Например – Иисус Христос.

А сейчас есть люди, способные задать эти нормы?

Андрей Юревич: Что касается современного российского общества, то есть такое понятие, как нравственная элита, – люди, которые своим собственным примером задают некие нормы, например, доктор Рошаль.

Всеобщее осуждение и пикеты против представителей провокационного искусства имеют отношение к нравственному росту?

Андрей Юревич: Скорее, к неприятию значительной частью населения нравственной деградации. Особенно когда речь идет не о самом искусстве, пусть даже "провокационном", а, скажем, о половом члене, изображенном на разводящемся мосте.

Религиозное воспитание способно улучшить наш моральный облик?

Андрей Юревич: Да, способно. Но и светское – тоже.

Послушайте, но, может быть, все не так уж и плохо? В Интернете незнакомые люди помогают друг другу, волонтерство становится образом жизни…

Андрей Юревич: Действительно, не все так плохо, и точно небезнадежно, проявляются и положительные тенденции. Появление волонтерских организаций, скажем, по поиску пропавших детей, – одна из них. Есть и вещи, в возможность которых еще несколько лет назад трудно было поверить. Например, в то, что наши автомобилисты начнут пропускать пешеходов…

Во что еще вам было трудно поверить?

Андрей Юревич: Еще несколько лет назад любая детская песочница была набита стеклом от пивных бутылок, любой автобус напоминал пивной бар на колесах. Сейчас этого почти не наблюдается. То есть мы способны себя вести достаточно цивилизованно. То, что было принято считать личной культурой каждого (пить или не пить пиво в детской песочнице), вынесли на уровень закона, за это стали штрафовать, и это сработало. Показательный пример, кстати, Сингапур – страна, которая добилась удивительных успехов в нелегком деле борьбы с коррупцией. А началось все с малого: людям запретили плеваться, бросать окурки. Вроде бы ерунда, ввели штраф, добились порядка. Через какое-то время такие запреты перемещают на уровень внутренних нравственных норм и люди начиная вести себя по-другому – пересматривают свое отношение к таким явлениям, как коррупция. Все начинается с малого. У нас тоже есть сдвиги в мелочах, может быть, это начало возрождения.

"Российская газета" – Федеральный выпуск №5817