Верховный суд России намерен отделить горячие слова от взрывоопасных: острословов нельзя судить также, как оголтелых националистов.

Пленум высшей инстанции подготовил проект постановления о судебной практике по уголовным делам экстремистской направленности.

Более острую тему в нашем уголовном праве сегодня трудно представить. По мнению многих правозащитников, "экстремистские" статьи стали аналогом своего рода "антисоветской агитации и пропаганды", за которую сажали при советской власти. Широкая трактовка экстремизма и прочей вражды позволяет подвести под статью практически любое вольнодумство. Нарисовал шарж на милицию, и ты уже экстремист: при определенном настрое правоохранителей, утверждали правозащитники, дело могло дойти и до такого. Но так понимать статьи об экстремизме – тоже своего рода экстремизм, и с этим также надо бороться.

Рекомендации пленума Верховного суда, по оценкам многих экспертов, способны дать судьям более разумные ориентиры. Главная рекомендация, заложенная между строк документа, пожалуй, гласит, что нельзя записывать в экстремисты всех подряд. Критика с пристрастием и экстремизм – разные вещи, хотя у правоохранителей нередко возникает соблазн поставить между ними знак равенства. Разъяснения Верховного суда позволят судье почувствовать разницу. В новейшей истории это первое постановление по делам такого рода.

– Необходимость постановления обусловлена ростом за последние годы, особенно в прошлом году, применения этих статей Уголовной категории правоохранительными органами, – сказал судья Верховного суда России Владимир Давыдов.

Всего в прошлом году за экстремистские преступления в России были осуждены 329 человек, приговорами судов установлено 613 эпизодов подобных преступлений. Чаще всего речь шла о побоях и умышленном причинении вреда здоровью.

Пусть число приговоров по таким статьям идет (пока?) на сотни, не тысячи, тенденция настораживает многих экспертов. Но резкий рост таких дел тревожит многих экспертов. По статье "Организация экстремистской деятельности" в минувшем году осуждены 23 человека. Вроде немного, но в 2008 году было два таких приговора, в 2009-м – ни одного. По статье "Организация или участие в экстремистской организации" в 2010 году были осуждены 22 человека, а в 2008-м – один, в 2009-м – двое.

Чаще стали судить и по статье "Публичные призывы к экстремистской деятельности". О чем это говорит: лучше стали бороться или погнались за статистикой?

Глава департамента по противодействию экстремизму МВД России Юрий Коков заявил, что "в ряде регионов страны наблюдается весь спектр экстремистских проявлений". Это способствует, по его словам, "и радикализация молодежи, и использование радикальной риторики общественными деятелями и организациями". По данным МВД, число экстремистских проявлений выросло и продолжает расти.

– За пять месяцев зафиксировано уже 280 экстремистских проявлений, что на 16,2 процента больше уровня прошлого года, – заметил он.

По его словам, за 2010-2011 годы МВД пресекло в крупных городах деятельность более 50 радикальных националистических преступных групп, к ответственности привлечены десятки их лидеров.

– Но мы сталкиваемся и с фактами непрофессионализма со стороны ряда оперативных работников, следователей и судей, – сказал Юрий Коков. – Мы считаем, что постановление пленума станет подспорьем не только судьям, но и всем, кто занимается этой проблемой.

Так что проблемы есть, их надо решать. По словам Владимира Давыдова, "суды испытывают значительные затруднения при рассмотрении дел данной категории". В частности, заметил он, необходимо четко законодательно определить понятие "ненависти" и "вражды". Не исключено, что правоведы обратятся к законодателям с просьбой убрать одно из понятий из Уголовного кодекса.

Также пленум Верховного суда особо обращает внимание, что критика политических организаций и особенно профессиональных политиков сама по себе не должна рассматриваться как возбуждение ненависти или вражды или как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц. В отношении указанных лиц, говорится в проекте документа, пределы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц.

Другой важный момент касается термина "социальной группы". За возбуждение ненависти и вражды к такой группе предусмотрено серьезное наказание, но что именно это за группа, закон не объясняет. В итоге в последнее время появилась практика, когда социальными группами признавали представителей власти, например, сотрудников правоохранительных органов. Соответственно, недоброе слово в адрес стража порядка приравнивалось к разжиганию социальной ненависти. Но люди в погонах и так защищены законом.

По мнению представителей Верховного суда, законодатель хотел выделить слабые, незащищенные группы, но сделал это неудачно. Наука пока не может дать четкое объяснение термину "социальная группа". Проект постановления пленума советует судам толковать "социальные группы" ограничительно, понимая под этим наиболее уязвимых, например, пенсионеров, сирот, инвалидов.

Владислав Куликов, "Российская газета" – Федеральный выпуск №5507 (131)