24 июня в Санкт-Петербурге в рамках международной конференции «Актуальные проблемы юридической психологии. Потерпевшие и свидетели: от научных исследований к эффективной практике» российским криминалистам рассказали, как несколькими вопросами разоблачить псевдожертву изнасилования. Об этом сообщает портал Право.Ру.

Обсуждение природы и характера ложных обвинений в изнасиловании стало основной темой обсуждения на секции «Распознавание лжи». Как пишет Право.Ру, исследованию было посвящено три доклада голландских ученых – Роберта Хорселенберга, Андре Де Зуттера и Питера Ван Коппена. По данным экспертов, говорится в информационном источнике, от 3 до 41% заявлений в полицию об изнасиловании являются ложными. До недавнего времени их выявляли, основываясь на критерии, предложенном в 1994 году профессором Канином: если жертва забирала свое заявление, оно считалось ложным. Причин для его подачи, по мнению автора критерия, могло быть три – чувство вины, подтверждение алиби, привлечение внимания, симпатии и сочувствия. В 2013 году была выявлена еще одна причина – получение выгоды. Однако до последнего времени не учитывалось психологическое состояние «псевдожертвы».

Что тут можно сказать…

Безусловно, есть европейские программы, которые действительно заслуживают не только внимания, но и изучения и последующее применения в российском уголовном процессе. Однако, российским криминалистам, не стоит слепо следовать за европейскими специалистами и перенимать их «передовой опыт». Очень трудно, практически невозможно понять, почему авторы исследования считают, что «если жертва забирала свое заявление, оно считалось ложным».

Необходимо четко понимать, что забрать заявление из полиции потерпевшую могли заставить путем угроз. Так же преступник мог предложить материальную компенсацию. Такие случаи встречаются довольно часто. Практически каждое обращение от потерпевших по ст. 131 УК РФ и ст. 132 УК РФ в правозащитное движение «Сопротивление» (в данном случае речь идет о совершеннолетних потерпевших)  сопровождается рассказом либо об угрозах со стороны насильника, либо попытки загладить причиненный вред материально. И если потерпевшая испугалась угроз и забрала заявление, то считать его ложным – это верх цинизма и непрофессионализма.

Наконец, необходимо учитывать психологическое состояние жертвы преступления. Желание поскорее забыть все жуткие подробности произошедшего, грязь и боль, невозможность изменить случившееся, желание сохранить в тайне от близких и соседей факт изнасилования, переживание за детей, которые очень легко могут стать жертвами насмешек и преследования со стороны сверстников – всего этого и многого другого – разве недостаточно для того, чтобы жертва изнасилования сломалась и не захотела больше поддерживать обвинение? Почему ее заявление должно считаться ложным?

Продолжим…

Как сообщает Право.Ру, «Андре Де Зуттер рассказал о разработанной экспертами матрице закрытых вопросов, предполагающих однозначные ответы «да» или «нет». Женщина, которая лжет об изнасиловании, часто не знает, как на самом деле чувствует себя жертва такого преступления. Поэтому при ответе она основывается на собственных представлениях. Например, описывает насильника как грубого и жестокого человека. Однако настоящие преступники часто бывают нежны и внимательны к жертвам, предлагают проводить их домой или встретиться еще раз. Женщина, которая в реальности не становилась потерпевшей от изнасилования, не может даже предположить такого… Сейчас сотрудники правоохранительных органов склонны в большей степени верить жертвам и тратить на них время, даже если подозревают, что обвинение может быть ложным».

Комментировать этот абсурд откровенно трудно.

Во-первых, если жертва описывает преступника, как грубого и жестокого человека, следует ли из этого, что грубый и жестокий человек не может быть насильником? Во-вторых, если жертва описывает преступника, как мягкого и внимательного человека, следует ли из этого, что она не лжет?

Обратите особое внимание: «…настоящие преступники часто бывают нежны и внимательны к жертвам, предлагают проводить их домой или встретиться еще раз».

Очень хочется спросить господина Андре, где он видел материалы уголовного дела по вышеуказанной квалификации. Что это за критерии ложности заявления в полицию такие – грубый жестокий насильник и вежливый обходительный насильник? Возможно, в Нидерландах действительно насильники вежливы, нежны и обходительны со своими жертвами. В России насильники предпочитают избивать, убивать и запугивать своих жертв. За восемь лет работы правозащитного движения «Сопротивление» у нас не было ни одного обращения от потерпевшей, в отношении которой были совершены насильственные действия сексуального характера или она была изнасилована, в котором она бы рассказывала о вежливом насильнике, проводившем ее домой. Ни одного!

Так есть ли ложные заявления об изнасилованиях?! Конечно, есть. И, на мой взгляд, самым эффективным способом их выявления является чуткое, внимательное отношение следственных органов к заявительнице. Предложение медицинской и психологической помощи очень быстро все расставит на свои места и позволит установить истинную подробную картину произошедшего. При этом, настоящую жертву внимание следственных органов только поддержит.

Закрытый список вопросов, предполагающих однозначные ответы «да» или «нет» – методы действий пыточных или карательных бригад времен Второй мировой войны. Как можно в XXI веке потерпевшей изнасилованной женщине заявить – «а теперь отвечайте мне, но только «да» или «нет»!? Ведь она обратилась за помощью! Подобное поведение следователя будет не просто некорректным, а откровенно преступным. И, кстати, может стать еще одной причиной, по которой жертва заберет свое заявление.

 Александр Кошкин, юрист МПОО “Сопротивление”