О главном

Законы о комендантском часе для детей, действующие во многих российских городах, скоро могут отменить. Прецедент создали правозащитники из Новороссийска. Они сочли положения местного закона, запрещающего детям и подросткам гулять ночью, противоречащим Конституции, и подали жалобу в местную прокуратуру. В итоге ключевые статьи закона будут оспорены в суде.

Скандальный краевой закон вступил в силу 1 августа. А чуть раньше основные его положения озвучил губернатор Кубани Александр Ткачев. Основная суть документа — ограничить безнадзорное пребывание детей и подростков на улицах и в общественных местах. Дети до 7 лет вообще не имеют права появляться без сопровождения взрослых, подростки до 14 лет должны быть дома до 21 часа, а юниоры до 18 лет — до 22 часов. Детей, которые гуляют сами по себе, по инструкции следовало отвозить в участок и там передавать на руки родителей, после того как последние уплатят штраф — 500 рублей. Если же ребенка поймают на дискотеке или, не дай бог, в игорном клубе, то владельцу заведения грозит наказание куда более строгое — 50 тыс. рублей.

Звучащий вполне прилично на бумаге, закон на деле обернулся драконовскими мерами. Под горячую руку попадали в основном туристы. На набережных Анапы, Сочи, Геленджика наряды милиции, казаков и дружинников начали «зачистку» веселой толпы отдыхающих детишек. Никакие возражения и аргументы в расчет не принимались, протоколы составлялись прямо на месте. Только за первые две недели действия закона более тысячи родителей заплатили штрафы. Бывали случаи, когда родители отлучались буквально на пару минут, и им тут же приходилось расплачиваться рублем за временную утрату визуального контроля над своим чадом.

Краевые теле- и радионовости напоминают сводки с фронта — дикторы методично перечисляли количество пойманных малолетних «гулен» и их дальнейшую судьбу. Для самых невнимательных родителей основные положения закона печатались в виде листовок, которые расклеивались… на мусорных контейнерах.

Результаты борьбы видно невооруженным глазом — дети и подростки сдвинули время гуляний и уже после девяти вечера улицы заметно пустеют. Те, кто опоздал, пытаются добраться до спасительных квартир бегом. Родители же выходят на улицу, чтобы встретить загулявших чад и отконвоировать в родные стены.

В общем, большинство кубанцев с законом смирились. Но как выяснилось, не все. Представители общественной организации «Новороссийского комитета по правам человека» сочли документ противоречащим Конституции, причем под сомнение они поставили самые ключевые пункты закона. Так, под вопрос была поставлена статья 3, в которой указан минимальный допустимый для вечерних прогулок возраст подростка. Это не что иное, как ограничение свободы передвижения, сочли правозащитники. Ведь ни один федеральный закон не говорит о том, что малышам ночью показываться нельзя. Засомневались правозащитники и в статье 15 краевого закона. В ней говорится, что ответственность родители нарушителей должны нести в соответствии с Административным кодексом РФ. Но вот парадокс — в нем ничего не говорится о комендантском часе для самых маленьких!

«Это очередной краевой закон, который противоречит Конституции, федеральному законодательству и международным нормам, и тем не менее яро исполняется. В Новороссийске даже учителей, врачей и представителей общественности привлекли к регулярным ночным дежурствам вместе с милицией, — заявил «НИ» эксперт «Новороссийского комитета по правам человека» Вадим Карастеле. — К сожалению, краевые законодатели руководствуются эмоциями, а не юридической базой. Но это ошибочно, особенно в тех случаях, когда речь идет о столь важной вещи, как жизнь и здоровье наших детей».

Свои замечания правозащитники потрудились отправить в прокуратуру. И нашли там поддержку. Уже известно, что прокурорский протест будет вскоре рассматриваться в краевом суде. Поддержали правозащитников и коллеги из федерального центра. «Прокуратура поступила совершенно правильно, — рассказал «НИ» президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. — Этот случай может стать прецедентом для того, чтобы комендантский час был отменен и в других регионах. Запретить детям выходить ночью на улицу действительно нельзя. Это противоречит Конституции. К тому же сама идея запретов бессмысленна. Как говорится, она бьет по вершкам, оставляя корешки. Нужно закрыть сомнительные клубы, вести активную борьбу с наркомафией и заняться организацией досуга для подростков. Только так можно сократить уровень подростковой преступности и защитить ребят от влияния дурной среды. Система запретов уже не раз показала всю свою несостоятельность».

СЕРГЕЙ ПЕРОВ, Краснодарский край, НИНА ВАЖДАЕВА, «Новые Известия»

Член Общественной Комиссии по расследованию военных преступлений в Южной Осетии и помощи гражданскому населению, Вице-президент общероссийской организации работников СМИ «МедиаСоюз» Елена Зелинская, посетив Цхинвал, считает, что западные журналисты —  профессионалы, однако, при освещении событий в Южной Осетии, испытывают недоверие советского прошлого, которое часто переходит в страх. Впрочем, правда юго-осетинской трагедии все же ломает стереотипы.

— Какова на данный момент обстановка в Цхинвале?

Елена Зелинская: Ситуация конечно, тяжелая. Я не буду оригинальной в данном вопросе, и не буду подыскивать специальные слова, но можно представить нас, людей уже долгое время живущих мирной московской жизнью, оказавшихся в условиях тотальной беды. Очень тяжелое впечатление. Я хочу сказать, что когда я вернулась и ехала из аэропорта «Домодедово» в Москву, я впервые поняла, что означает выражение «мирные поля». Какое это теплое и искренние чувство — видеть мирные поля, мирные дома, мирные улицы, веселых, нарядных, спокойных людей на этих улицах. Это — счастье, и я никогда не чувствовала его так остро. Конечно, когда оказываешься в Южной Осетии, особенно, когда из замечательного города Владикавказа переезжаешь через границу и попадаешь на территорию практически уничтоженного города, то контраст подавляет. Особенное беспокойство охватывает, когда смотришь на жителей Цхинвала. Понятно, что эти люди абсолютно растеряны. Сказать, что они расстроены — это не сказать ничего. Они потеряны, дезориентированы и подавлены. Представьте себе, люди живут 18 лет в состоянии неуверенности, подавленности и в условиях довольно слабо двигающейся экономики. Понятно, что после войны 1992 года там не произошло экономического рывка. Сейчас этим людям реально нужна помощь, в первую очередь им нужна поддержка. Возможно, самое главное — не дать почувствовать этим людям себя брошенными. Важно дать понять этим людям, что они не наедине с этой бедой, которой, на мой взгляд, пока не видно конца. Очевидно, что спокойно,  богато и счастливо они ещё в ближайшем будущем жить не будут. Сейчас, когда они только что это пережили, понятно, что в одиночку им не справиться. Хотя они уже организуются, строят планы, формируют правительство. Они настроены очень энергично. Но, тем не менее, надо понимать, что они нуждаются в поддержке.

— Есть ли положительная динамика?

— Да, город выглядит уже чище, видно, что идет стройка. Мы знаем, что первого сентября заработали школы. Детишки получили возможность учиться. Я всегда с сомнением отношусь к тому, когда говорят, что дети с радостью идут в школу, дети всегда идут в школу с сомнительным чувством. Но видимо это тот случай, когда они с радостью взяли учебники, это для них элемент нормальной жизни. Я видела этих детей с испуганными глазенками, которые бегали и играли вокруг печально известного садика №22. Можете себе представить малыша, который увидел свой садик, превращенный в цель для обстрелов, разрушенный, с пробоинами, горелый? Вместо петушков и поросят, которых обычно рисуют в садиках, ребенок видит обгоревшие стены. Можно только представить, как это воспринимает ребенок.
Ужасно, что все это произошло в мирном городе. В нашей группе присутствовал немецкий журналист, и он обратился к жительнице города с вопросом, не напоминает ли её это все Сталинград. На что она сказала, что на её взгляд, это хуже чем Сталинград, намного хуже. В Сталинграде война шла между двумя армиями, немецкой и советской. И советская армия оказалась на наше счастье сильнее на тот момент. А здесь был просто расстрел мирных спящих людей. В истории человечества таких случаев не было, когда просто так был расстрелян детский садик. Это только в Осетии мы наблюдаем такие ужасы, притом уже не первый раз.

— В каком состоянии находятся СМИ Южной Осетии?

— Как и в любом городе СМИ сосредотачивались в Цхинвале в двух зданиях — в доме печати и телерадиоцентре. Мы были в телерадиоцентре,  поговорили с директором телецентра. Оказалось, что грузинский танк расстреливал телецентр прямо в упор. На соседней улице этот танк уже разрезали на куски наши солдаты. Надо сказать — это очень красочная иллюстрация того, как танк демократической Грузии расстреливает телецентр, в котором надо сказать находились люди. Всем известно, что телецентр работает постоянно,  там постоянно идут работы, постоянно находятся люди. Это обгоревшая коробка, двор покрыт осколками, но, тем не менее, телевизионщики настроены очень решительно. Уже заработала одна монтажная. На сегодняшний день радио и телевидение уже работают. Работают крайне слабо, учитывая проблемы с электричеством и интернетом, но, все-таки, сигнал есть. Журналиста, видимо, и танками сложно остановить.

Разрушена и типография, которая находилась в доме печати, но уже в тот день, когда мы прибыли, вышла газета «Южная Осетия», притом в нормальном формате — на офсете. Они где- то нашли старую офсетную машину и стали «на коленке» выпускать раз в неделю эту газету. Открылся международный пресс центр. Я уже рассказывала печальный образ этого центра. Когда я зашла в этот длинный коридор, в глубине коридора была открыта дверь, там стояли 5-6 компьютеров, работали иностранные журналисты. Справа, за дверью была  сложена какая-то мебель, в комнате слева стояли гробы. Это моё самое сильное впечатление за всю мою работу. Тем не менее, международный пресс центр работает, руководит им глава комитета по печати Гаглоева Ирина Юрьевна. Это молодая женщина, очень энергичная, деятельная. Она по кусочкам собирает свои медиа. На наш вопрос она ответила, что, слава Богу, все осетинские журналисты живы. Их около 100 человек и они сейчас работают на тех возможностях, которые остались. Конечно, им нужна помощь и мы сейчас продумываем, что мы можем сделать, чтобы помочь им, в том числе и по материально-технической базе.

— Много ли иностранных журналистов работают в Цхинвале? Посещают ли они пресс центр?

— У нас было 2 группы.  Наша группа активистов «МедиаСоюза» пригласила немецкого журналиста, и следом за ними поехала организованная нами группа эстонских журналистов.  Нам было важно посмотреть, имеют ли иностранные журналисты свободный доступ к информации. Я говорила со многими журналистами, которые здесь работают: с американскими журналистами, со швейцарскими и с итальянскими. Никаких проблем ни у кого не возникает. Крайне охотно отвечают на все вопросы члены правительства, местные жители, регулярно проводятся брифинги. Во время нашего присутствия там, была проведена пресс конференция Эдуарда Кокойты, и на ней присутствовало более 80 журналистов. Эту цифру я получила, просмотрев список аккредитаций. Возможно, в республике их было больше, просто не все пошли на пресс конференцию. Я спрашивала и членов правительства и местных жителей, берут ли у них интервью иностранные журналисты. Ответ был положительный. Действительно, иностранных журналистов было много.

Что любопытно, первое время наши зарубежные коллеги приезжали на очень короткий срок, буквально, час — два и обратно. Это понятно, с одной стороны, им было негде ни сесть, ни покушать. Даже туалеты не работали. Возможно, были и другие причины. Но сейчас все они остаются на более длительные сроки. Они задерживаются в городе, живут по нескольку дней и стараются вникнуть в суть происходящего. Будем надеяться, что это отразится на освещении событий за рубежом.

— Как относятся сами иностранные журналисты к освещению этой войны в СМИ их стран?

— Западные журналисты — это, как правило, очень профессиональные люди. Очень. Есть несколько основных моментов, которые прослеживаются, когда с ними разговариваешь. Они, конечно, все видят и все понимают. Особенно те, кто привык работать в горячих точках, те, кто знает этот регион и таких много.  Особенно те, которые аккредитованы в Москве. Другое дело что, когда они отсылают свои материалы, в газетах не всегда выходит то, что они пишут. Мы знаем, что такая практика присутствует и в российских газетах. В материале, который прислал журналист, участвует ещё и редактор. Это практика на самом деле есть, и не всегда то, что журналист отправляет в свою газету, выходит в том же виде.

Второй момент — это укоренившееся недоверие, которое есть во всех западных людях и, особенно, в Восточной Европе. Во многом это наша проблема и наша задача преодолевать это недоверие. Преодолевать можно только одним способом — всегда говорить только правду о том, что происходило в нашей истории, называть вещи своими именами, не бояться ответственности и самое главное, как сказал генерал Анатолий Ноговицин, дать всем понять, что мы не Советский Союз, что мы не «империя зла». Любопытно, что те события, которые сейчас произошли, во многом заставляют нас говорить об этом. Впервые я слышала как Владимир Владимирович Путин в интервью CNN, говоря о том, как советские войска уходили из Восточной Германии, вполне определенно назвал эти войска оккупационными. Да, это действительно были оккупационные войска, но только впервые они были так названы.

Мы же привыкли говорить, например, «события в Чехословакии», вместо того, чтобы сказать «Да, было коммунистическое вторжение, была попытка подавить волеизъявление чешского народа». Мы должны понимать, что мы не ответственны за случившееся много лет назад. Почему нам нужно постоянно тыкать в глаза всем этим? Если мы начнем вспоминать, то мы тоже многое можем вспомнить. В конце концов, латыши принимали такое же участие в развале Российской Империи, значит и ответственность надо нести вместе, но никому не хочется. А пока все не будет названо своими именами, это недоверие сохраниться. Недоверие, которое переходит в страх, и страх заставляет наших бывших друзей по социалистическому лагерю совершать необдуманные, глупые и неловкие движения, произносить какие-то неловкие и глупые слова и ещё больше напрягать обстановку.

— Какие цели стоят на данный момент перед Вами и «МедиаСоюзом»?

— Сейчас мы думаем, какую помощь мы можем оказать осетинским журналистам. Когда я говорю «мы», я имею в виду «МедиаСоюз». «МедиаСоюз» — это общественная организация и мы можем строить свои планы независимо ни от чего. Сейчас мы создаем и будем укреплять отделение «МедиаСоюза» в Северной Осетии, включать все больше и больше североосетинских журналистов в наши проекты, которые и без того активно участвовали в наших образовательных программах. Видимо, будем так же помогать и южноосетинским журналистам. Очень часто мы проводили международные образовательные программы, в частности много лет вели проект под названием «Приграничное сотрудничество» для журналистов Белоруссии, стран Прибалтики и русских журналистов. Так что будем разрабатывать какие-то образовательные программы, к которым будем подключать югоосетинских журналистов.

Судебные приставы намерены арестовывать имущество должников, записанное на третьих лиц.

Судебные приставы готовят новый неприятный сюрприз для злостных должников. Вслед за запретом на выезд за границу людей с признанными судом непогашенными долгами приставы намерены также взыскивать в счет погашения долга имущество, записанное на третьих лиц. Эксперты считают, что в российских реалиях эта новация не пройдет. Впрочем, отдельным родственникам некоторых должников ее обсуждение может доставить массу отрицательных эмоций — никто не хочет рисковать своей собственностью в случае, если приставы допустят ошибку.

Вчера пресс-служба Федеральной службы судебных приставов (ФССП) подтвердила планы ведомства по внедрению новой инициативы, в соответствии с которой может быть введена норма, позволяющая приставам арестовывать записанное на третьих лиц имущество должников.

Впервые о таких намерениях заявил в минувшую пятницу замдиректора ФССП Артур Парфенчиков. «Многие должники ездят на дорогих автомобилях, имеют свой прибыльный бизнес, и в то же время по документам за ними не числится ни средств, ни недвижимости, которое, как правило, переписано на близких родственников», — заявил Парфенчиков по итогам семинара, в ходе которого российские приставы обменивались опытом с финскими коллегами, взыскивающими не только зарегистрированное на должников имущество, но и переписанное ими на друзей и родственников. При этом чиновник уточнил, что наложение ареста на имущество третьих лиц может быть применимо только в тех случаях, когда у судебных приставов имеются неопровержимые доказательства передачи или переоформления имущества с целью его сокрытия от принудительного изъятия в счет погашения долгов.

В пресс-службе ФССП пояснили «НГ», что пока данная инициатива еще не обсуждалась на совещаниях в их ведомстве, поэтому подробностей механизма определения принадлежности находящегося в собственности третьих лиц имущества должников они сообщить не могут. При этом там поспешили заверить, что если такая практика будет введена, то станет использоваться в редких случаях, так как «применение ареста будет возможно только в том случае, если суд вынесет решение о том, что должник действительно целенаправленно специально переписал свое имущество на третье лицо, дабы его скрыть, зная о предполагающихся санкциях». В пресс-службе ФССП также уточнили, что в действующем законе, определяющем полномочия судебных приставов, «пункта, допускающего арест имущества третьих лиц, пока нет».

Как отмечает юрист юрфирмы «Пепеляев, Гольцблат и партнеры» Максим Кульков, так как взыскание может быть обращено только против собственника, то соответственно для взыскания такого имущества с третьего лица нет никаких законодательных оснований. Поэтому сперва взыскателям нужно обратиться в суд с иском о признании недействительным договора о том, что данное имущество поступило в собственность третьего лица, доказать его притворность или мнимость и затем вернуть его в собственность должника. И только после этого на имущество должника может быть обращено взыскание.

Между тем собрать все доказательства, достаточные для принятия соответствующего судебного решения, будет непросто. «Очень редко, когда существуют прямые доказательства фиктивности сделки. Доказать это, как правило, можно с помощью, например, свидетельских показаний или сообщений электронной почты, но наши суды очень осторожно относятся к таким доказательствам, тогда как на Западе суды склонны их принимать к рассмотрению», — считает Кульков. По его мнению, «при ныне действующей судебной системе предложение ФССП вряд ли будет эффективно работать».

Управляющий партнер юрфирмы «Добронравов и партнеры» Юрий Добронравов напомнил, что с советских времен широко используется практика исков об исключении имущества из описи. «Если к приставу поступает документально подтвержденный иск, что было описано имущество не должника, а родителей или соседа, который дал его в пользование, то арест будет снят», — говорит юрист. «В действующем законодательстве нет норм, позволяющих приставам оспаривать сделки, например, по продаже автомобиля, на который пристав хочет наложить имущество, и их введение будет связано с коверканием законодательства», — считает Добронравов. По его словам, инициатива ФССП нереализуема. Это скорее некий пиар-ход, сделанный, чтобы отвлечь внимание от нареканий в низкой эффективности работы судебных приставов. «Если бы приставы работали более эффективно, то у должников было бы меньше времени, чтобы скрывать свое имущество», — резонно заметил юрист, напомнив, что сейчас приставы, не выходя из кабинета, высылают запросы в организации, находящиеся в 15 минутах ходьбы, откуда месяцами ждут ответов. «Пока пристав не получит ответа из ГИБДД, он не наложит арест на машину, но за два месяца ее вполне можно продать», — напомнил Добронравов.

Алексей Щеглов, Независимая Газета

Член Общественной палаты РФ, директор Московского бюро по правам человека Александр Брод дал интервью информационному порталу Общественной Комиссии по расследованию военных преступлений в Южной Осетии и помощи гражданскому населению Osetinfo.ru. Правозащитник считает, что члены Общественной палаты в изучении и оценке ситуации в Южной Осетии вели себя максимально объективно и корректно в отличие от представителей международных правовых организаций. К началу следующей недели Александр Брод намерен подготовить доклад российских правозащитников.

ОсетИнфо: Как продвигается работа над составлением доклада, и какие основные пункты будут включены в доклад?

Александр Брод: Постараемся закончить к 1 сентября. Основными пунктами будут: 1-ый раздел — заявления неправительственных организаций по ситуации в Южной Осетии, 2-ой раздел — материалы СМИ, 3-ий — наблюдение членов общественной палаты, которые там побывали и 4-й раздел — это воспоминания очевидцев.

— Кто непосредственно занимается составлением доклада?

— Это я и наши эксперты.

— Какова Ваша реакция на заявления международных правозащитных организаций, а частности недавнее заявления организации HRW о том, что в Цхинвале было найдено всего 40 трупов.

— Я уже высказывал свою позицию по данному вопросу, но хочу ещё раз повторить, что международные правозащитные организации крайне пассивно занимаются этой тематикой и проблемой Южной Осетии. Либо это было полное невмешательство в ситуацию либо односторонний подход абсолютно в интересах Грузии, полное игнорирование массовых убийств, военных преступлений, разрушений в Цхинвале, в селах, попытка полного уничтожения республики. Почему-то правозащитные организации этого не заметили. Как высчитывалась эта цифра в 40 человек — не понятно. Представителей HRW мы там не видели и представители власти Южной Осетии, с которыми мы общались, тоже с ними не контактировали. Когда мы были в Цхинвале, нам показывали улицы с не разобранными завалами. Там находились десятки, а может быть и сотни жертв мирных граждан, которые спали и  не ожидали этого нападения. Уже никак не получается 40, потому что ещё есть жертвы среди миротворцев. Это на тот момент уже сотни людей, поэтому мне абсолютно непонятен механизм подсчетов.

Конечно, правозащитным организациям необходимо обращать внимание и на проблемы мирных жителей Грузии, там тоже пострадали мирные граждане, однако не было характера массового уничтожения жителей, как в Осетии. Это была ответная реакция миротворческих сил Российской армии на военное преступление грузинское стороны: было подавление огневых точек противника, военных баз. Конечно, это — военные действия, вследствие которых были разрушены дома мирных граждан, безусловно, были ранены мирные жители. Нам известно о единичных случаях погибших, но, тем не менее, правозащитные  организации должны обращать на это внимание и содействовать восстановлению разрушенного имущества и защите прав пострадавших…

Общественная комиссия по расследованию военных преступлений в Южной Осетии и помощи пострадавшему гражданскому населению решила предъявить доказательства проведения геноцида против осетин общественности. В четверг участники комиссии выехали в республику, чтобы получить новую информацию о недавних событиях. О том, как Россия намерена выиграть информационную войну, объявленную Западом, член комиссии Ольга Костина рассказала в интервью газете ВЗГЛЯД. (Фото: Дмитрий Копылов)

— Ольга Николаевна, как сейчас обстоит ситуация в Цхинвали?

— В данный момент я нахожусь во Владикавказе и говорить об этом могу лишь по чужим отзывам. В Цхинвали я смогу оказаться лишь завтра. Насколько мне известно, ситуация постепенно меняется.

В больших объемах поступает гуманитарная помощь, идет восстановление коммуникаций водопровода и газовых магистралей.

«Если задачей Саакашвили была попытка заставить людей уйти прочь, уничтожив саму возможность жизни в Осетии, его попытка провалилась»

Конечно, все это происходит непросто и медленно, но оптимизм многие уже испытывают. Все больше людей возвращаются назад. Если задачей Саакашвили была попытка заставить людей уйти прочь, уничтожив саму возможность жизни в Южной Осетии, можно констатировать, что его попытка провалилась.

— Какие задачи ставили перед собой сотрудники комиссии, отправляясь в эту поездку?

— Сейчас у нас есть три основные цели. Первая — это организация психологической помощи населению. До сих пор многие из местных жителей находятся в очень тяжелом психологическом состоянии. Это очень затрудняет работу следователей.

Многие люди просто ушли в себя и постоянно молчат. Без профессиональных психологов и психотерапевтов здесь не обойтись.

Второе направление нашей работы — помощь общественным организациям. В республике создана организация «Жители Осетии против геноцида». Ее участники ведут сбор показаний очевидцев военных действий. Они рассказывают, что работы им хватит надолго.

Мы намерены оказать им методологическую и организационную поддержку. Кроме того, мы продолжаем собирать материалы для предъявления международной общественности.

Общественная палата России приняла решение о необходимости широкого освещения происшедшего. Речь идет о создании книги со свидетельствами выживших осетин и фильма, посвященного событиям 8 августа.
 
— Вы можете подробнее рассказать о фильме?

— Это будет документальная лента. Я лично смотрела все эти дни зарубежные выпуски новостей и была поражена той пропагандой , которую запустили на Западе.

Везде говорилось только про Гори, никто даже не вспоминал про Осетию. Сейчас мы собираем лучшие кадры, отснятые российскими журналистами и местными жителями. Пока не могу сказать, будет ли это картина с закадровым текстом. Не исключено, что она будет построена на интервью местных жителей и съемках военных действий в Цхинвали.

Также с понедельника должны заработать горячая линия помощи пострадавшим в Осетии и информационный портал в Интернете.

На нем будет аккумулироваться максимально точная информация о размещении беженцев в городах России с контактными телефонами координаторов. Везти одеяла и еду в Осетию уже не имеет особого смысла. Нужно ориентироваться на людей, которые находятся в регионах.

Здесь же мы планируем опубликовать телефоны всех нужных ведомств, которые могут оказать помощь жителям Осетии. Кроме того, на Интернет-ресурсе будут выкладываться материалы, которые нам удастся собрать в ходе работы с населением. Точный адрес сайта можно будет узнать в Общественной палате России.

— По-Вашему, Цхинвал по-прежнему остается зоной интереса лишь российской общественности?

— Пока да. Хотя, возможно, в ближайшее время это изменится. О желании сотрудничать с нами высказались представители Европейского форума по правам жертв преступности. Немало предложений поступило из Германии и Чехии.

Насколько я понимаю, многие диаспоры за рубежом заинтересованы в том, чтобы мир узнал правду. Сегодня сюда приезжает комиссар ООН по правам беженцев. Завтра должны подъехать представители международных организаций. Хорошо, что хоть и с опозданием, но все же они вникают в суть проблемы.

Вчера, во время заседания Общественной палаты доктор Рошаль сказал: «Я бы хотел посмотреть в глаза этим международным инстанциям, которых там нет. И тем, которые неизвестно каким образом насчитали 40 погибших».

К слову сказать, мне удалось выяснить, каким образом это могло произойти. Дело в том, что морг Цхинвала рассчитан на 40 человек. И, судя по всему, в какой-то момент зарубежные представители обратились за информацией именно в него. Получив ответ, что в морге находится четыре десятка трупов, они удовлетворились этими данными.

— Существует ли какая-то новая информация по количеству погибших в Цхинвали?

— Сейчас цифры продолжают уточняться. Как по убитым, так и по пострадавшим. Сегодня мне должны передать первые сверенные пофамильные списки беженцев.

Параллельно с этим составляются списки погибших, поскольку подсчет захоронений, сделанных местными жителями, еще не закончен. Помимо тех 130 человек, о которых заявил Следственный комитет, есть до сих пор не найденные останки. И это неудивительно.

Местные жители рассказывали мне, как на объездной дороге грузинские военные расстреливали из установок автобусы с мирным населением, которое пыталось покинуть зону военных действий.

Нужно понимать, что идентифицировать такие останки очень сложно. К тому же, после того, как они полежали несколько дней на 35-градусной жаре. В любом случае, работа в этом направлении ведется. А это значит, что точные данные о военном преступлении Саакашвили собрать все же удастся.

Антон Васецкий, ВЗГЛЯД

22 августа, в Северную Осетию прибывают представители правозащитных организаций. В составе делегации уполномоченный по правам человека при Президенте Российской Федерации Владимир Лукин и комиссар Совета Европы по правам человека Томас Хамарберд, передает корреспондент ИА REGNUM.

Как сообщили в пресс-службе главы и правительства республики, правозащитники ознакомятся с тем, как соблюдаются в Северной Осетии права человека. 23 августа господин Хамарберд и Владимир Лукин встретятся с главой региона Таймуразом Мамсуровым, будут обсуждены вопросы, связанные с соблюдением прав человека в местах размещения вынужденных переселенцев из Южной Осетии. В заключение гости ответят на вопросы журналистов.

www.regnum.ru/news/1045102.html

Факты, полученные на основании опроса свидетелей гуманитарной катастрофы в Южной Осетии, позволяют сделать вывод о том, что действия грузинской армии были направлены на уничтожение осетинского народа, сообщила РИА Новости председатель комиссии Общественной палаты (ОП) РФ по расследованию военных преступлений в Южной Осетии и помощи пострадавшему гражданскому населению Ольга Костина.

При этом она отметила, что во время рабочей встречи ОП в среду звучали призывы очень осторожно использовать слово «геноцид» при оценке событий в Южной Осетии.

«Конечно, надо быть внимательными с определениями. Геноцид — страшное обвинение, его надо проверить. Но мы опросили значительное количество народу, и свидетельства показали, что задача была — уничтожение мирного населения», — сказала председатель комиссии ОП.

По свидетельствам очевидцев, оставшихся в живых мирных граждан добивали, а те, кто уцелел от обстрела, не смогли бы выжить физически: в городе был уничтожен водопровод, на улице стояла жара 30 градусов, повсюду лежали тела людей и трупы животных, валялись горы мусора и битые стекла, и в этом всем находились живые люди.

«Это действительно производит впечатление, очень похожее на уничтожение народа. Даже название операции «Чистое поле» говорит о том, что там ничего не хотели оставить, кроме земли», — сказала Костина.

С понедельника ОП открывает сайт, чтобы собирать свидетельства очевидцев событий в непризнанной республике. «То, что произошло в Южной Осетии, должно быть показано всему миру», — добавила она.

В среду член ОП, директор Московского бюро по правам человека Александр Брод сообщил журналистам, что Общественная палата передала в Генпрокуратуру России более сотни свидетельств очевидцев гуманитарной катастрофы в Южной Осетии, в том числе массового расстрела мирных жителей.

Общественная палата РФ сформировала две комиссии — по расследованию военных преступлений в Южной Осетии и помощи пострадавшему гражданскому населению и по организации помощи военнослужащим, пострадавшим при осуществлении миротворческой миссии на территории непризнанной республики. Представители комиссий работали на месте событий, а также проводили работу в лагерях беженцев.

Работавший с осетинскими беженцами в Ростове член ОП Матвей Гончаров сообщил РИА Новости, что пострадавшим после перенесенных ими событий остро требуется психологическая помощь. В частности, в Ростове находится много детей, «которые просидели несколько суток в подвале с трупами и теперь не идут на контакт», добавил он.

«Налицо факты военных преступлений. Когда люди, которые несколько дней сидели в подвалах без воды, еды, света и всего необходимого, пытались перебежать в более укромные места, их расстреливали. Там были факты настолько ужасные, что без эмоций не пересказать. Факт бесчеловечного варварского отношения. Словами это не выразить, какое это было зверство», — сказал Гончаров.

Грузия развязала 8 августа боевые действия в Южной Осетии и обстреляла столицу непризнанной республики — город Цхинвали. Жертвами вооруженного конфликта, по данным властей Южной Осетии, стали 1492 человека. Россия для защиты жителей Южной Осетии, многие из которых являются гражданами РФ, ввела в регион в помощь расквартированным там миротворцам около 10 тысяч военнослужащих и сотни единиц военной техники. 12 августа Россия заявила о завершении операции по принуждению Грузии к миру, а с 18 августа — о начале отвода войск на позиции, определенные решением Смешанной контрольной комиссии по урегулированию грузино-осетинского конфликта от 1999 года.

Виктор Панов, РИА Новости.

На ресурсе saferunet.ru Региональный общественный центр интернет-технологий (РОЦИТ) открыл Национальный узел безопасности.

Он открыт при содействии как общественных, так и коммерческих организаций с целью предоставить пользователям максимально полную информацию о проблеме интернет-угроз и борьбы с противоправным контентом. Узел состоит из трех компонентов: информационно-аналитического ресурса, консультационной линии и «горячей линии», на которую на условиях анонимности будут приниматься сообщения о нелегальных сайтах Рунета.

Самой злободневной частью проекта является, безусловно, сбор сведений о нелегальных ресурсах. Аналитики РОЦИТа рассчитывают получать информацию от всего массива пользователей. По замыслу организаторов, рунетчики по своей инициативе будут предоставлять сведения о ресурсах, от которых они «сами хотели бы избавиться».

Сам узел не будет обладать административными полномочиями по закрытию таких сайтов. Однако инициативу по борьбе с агрессивным контентом поддержали силовые ведомства РФ. Таким образом, ресурс возьмет на себя роль посредника.

На полную мощность проект выйдет в ближайшие месяцы.

Аналогичные национальные узлы существуют в странах Евросоюза (объединены в сеть «горячих линий» INHOPE), США и Канаде, Японии, Южной Корее, Австралии и других государствах. На Западе пользователи весьма активны как в ситуациях борьбы с незаконным контентом, так и в отстаивании прав, связанных с неприкосновенностью частной жизни и свободой слова. При этом нередко создаются и действуют как неформальные сетевые, так и классические общественные организации и объединения, то есть саморегулирование востребовано. В России соответствующая традиция пока развита меньше.

http://www.regnum.ru/news/1045102.html

Ольга Костина, член Общественной палаты РФ, председатель Общественной комиссии по расследованию военных преступлений в Южной Осетии и помощи пострадавшему гражданскому населению, образованной в связи с трагедией в Южной Осетии, настаивает на обязательном присутствии психологов при проведении любых следственных мероприятий с участием пострадавших в результате конфликта.

13 августа во Владикавказ прибыли представители общественных комиссий, созданных по инициативе Общественной палаты РФ: по расследованию военных преступлений в Южной Осетии и помощи пострадавшему гражданскому населению, а также по организации помощи военнослужащим и их семьям, пострадавшим при военных действиях в Южной Осетии. Члены комиссий должны оценить обстановку с ранеными и беженцами.

«Люди, которых мы видим здесь, находятся в крайне подавленном состоянии. Им тяжело вспоминать пережитое. Между тем, сейчас одна за другой государственные и общественные структуры начнут собирать их показания, — отметила председатель правления правозащитного общественного движения «Сопротивление» О. Костина после посещения лагеря беженцев в Алагире. «Без участия квалифицированных психологов «допросы» следователей рискуют превратиться в еще одну пытку», — считает Костина.

Костина сообщила, что уже 14 августа во Владикавказ приедет координатор движения «Сопротивление», который оценит потребности лагерей беженцев, в том числе — в психологах. По данным, которыми располагает Ольга Костина, в палатках в Алагире нашли на неопределенное время приют около 800 беженцев, из которых не менее — 300 дети. В каждой жилой палатке — примерно 20 коек. Обитатели брезентовых бараков не жалуются на временные условия, но из-за духоты вынуждены набрасывать «стены» на «крышу», что немного проветривает помещение. Впрочем, днем беженцы коротают время в очереди за продуктами питания и одеждой, раздача которых регулярно объявляется в мегафон.

Врачи скорой помощи дежурят круглосуточно: чаще всего требуются успокоительные, но кроме валерианки у медиков в арсенале ничего нет.

Регистрация новых беженцев ведется постоянно. Только за два часа, которые общественники пробыли в лагере, было оформлено около 30 человек, от чего списки прибывших на воротах лагеря напоминают лоскутное одеяло. В Алагире расспрашивают новичков об обстановке на Родине. Но никто не плачет. А ведь еще несколько дней назад, как рассказывают местные журналисты, в Алагирском лагере ручьем текли слезы первых беженцев, сидевших на своих пожитках под открытым небом. «Ответственными и мужественными» назвала Костина беженцев, поселившихся в Алагире. И каждый здесь благодарит бога, что остался цел.

Представители Общественной комиссии по организации помощи российским военнослужащим, пострадавшим в результате осуществления миротворческой миссии в Южной Осетии Сергей Абакумов и президент Национального благотворительного фонда Алексей Моляков и член Общественной палаты Александр Брод посетили в среду 236-й военный госпиталь во Владикавказе. По словам С. Абакумова, в госпитале сейчас находится около 200 раненых из зоны конфликта. В беседе с начальником госпиталя полковником медицинской службы Вили Курбановым члены Общественной палаты выяснил, что большинство пациентов имеют пулевые ранения. «В основном это совсем молодые ребята, и, к сожалению, поступление раненых пока продолжается. Но тяжелых сейчас не более 3-х человек», — заметил Абакумов. Алексей Моляков долго беседовал с ранеными солдатами и офицерами и в конце встречи поблагодарил ребят за мужество в ходе миротворческой миссии. «Эта трагедия, судя по тому, что мы увидели здесь, в госпитале, в лагере, еще не успев выехать в Южную Осетию, станет в один ряд с Холокостом, с геноцидом армян, с 11 сентября в Нью-Йорке, и другими страшными событиями», — заявил Александр Брод.

Станислав Петров,

пресс-служба Общественной палаты, ВЛАДИКАВКАЗ

Члены комиссии Общественной палаты РФ, прибывшие в разрушенный Цхинвали, увидели, что население города испытывает острую нехватку продовольствия, воды, медицинской и психологической помощи.

Накануне палата создала и направила в республику специальную комиссию по расследованию военных преступлений в Южной Осетии и помощи пострадавшему гражданскому населению.

«Сколь-нибудь существенная гуманитарная и социальная помощь до жителей Цхинвали пока не дошла»,- заявил член Общественной палаты РФ Александр Брод. По словам члена комиссии Ольги Костиной, люди все еще ощущают острую нехватку питания, воды и лекарств.

По ее оценке, жители города нуждаются также в медицинской и психологической помощи. Большинство из них все еще пребывают в состоянии шока и дезориентированы. Остро не хватает рабочих рук, срочно нужны волонтеры со стороны. Из продовольствия более-менее доступен только хлеб, который начала выпекать восстановленная пекарня.

По словам Брода, многих людей тревожит то, что они не знают точно, где находятся их эвакуированные дети. Связи практически нет, информация если и доходит, то в искаженном виде, поэтому периодически вспыхивают тревожные слухи.

«В городе пока не приступили к разбору разрушенных домов и подвалов, в которых могут находиться тела погибших жителей города. По крайне мере, такой работы мы не увидели»,- отметил он, передает ИТАР-ТАСС.

Газета «Взгляд»