Поиск пропавших детей

Эксперименты, проводимые из года в год, показывают несостоятельность родительских наставлений

В конце августа поисковый отряд «Лиза Алерт Новосибирск» провел эксперимент, условно названный «Как мы «воровали» детей». Из 57 детей в возрасте от 6 до 9 лет 42 ребенка ушли с волонтерами-незнакомцами. 42! Подобную проверку для детей и родителей устраивают четвертый год, но почему-то на этот раз результаты оказались самыми плачевными. По данным МВД, которые представила уполномоченный при президенте по правам ребенка Анна Кузнецова, на 18 июня в розыск было объявлено 5248 несовершеннолетних. У Следственного комитета другие цифры — более 15 тыс. проверок по факту безвестного исчезновения детей. Почему родительские наставления иногда не работают, что мы упускаем из виду — выясняли «Известия».

Украсть за 15 секунд

Солнечный день. Парк «Березовая роща» в Новосибирске. На лавочке сидит мальчик, к нему подсаживается волонтер — условный «похититель»:

— Погода сегодня какая хорошая. Что один сидишь?

— Маму жду.

— Не хочешь помочь мне? Я котенка потерял…

— Нет, нет.

— Я тебе мороженое за это куплю.

— Нет, нет, я не пойду никуда.

— Это котенок, с которым я с детства…

— Нет, я никуда не пойду с этого места. Мне мама сказала тут сидеть, я и буду сидеть.

Позже мама этого 8-летнего мальчика напишет в комментариях под видеозаписью эксперимента, как «бежала к нему и плакала», потому что сын не поддался на уговоры незнакомца: «На эту тему с ним было проведено много работы с самых ранних лет, но я очень хотела проверить!»

Эксперимент волонтеры проводят уже в четвертый раз (и это только в Новосибирске, в других городах тоже практикуют подобные проверки), но сейчас результаты ужаснули: только 15 из 57 детей категорически отказались уходить с неизвестным человеком. «Похитителям» порой нужно было меньше минуты, рекорд — 15 секунд.

«Что я испытала в глубине души, когда видишь своего ребенка идущим за ручку с совсем не знакомым человеком, не передать словами. При этом сын, увидев меня, улыбнулся со словами: «А мы пошли кошечку посмотреть». Только вот у меня, наоборот, глаза слезами наливались, — вспоминает Полина Главатская-Овчарова. — От страха, что это могла быть не проверка и я могла его больше не увидеть. Глядя на меня, он понял, что что-то не так».

«Куда, как правило, уходят наши малыши? Искать кошечек, собачек — классический случай, — говорит «Известиям» руководитель новосибирского отряда «Лиза Алерт» Алеся Яблонских. Ребенку нужно донести: взрослый в состоянии сам найти кошечку или собачку. А еще не бывает малолетних слесарей и сантехников, поэтому ребенок не должен вестись на фразу: «У меня ключ сломался. Поможешь открыть дверь?» — Если малыш действительно видел пробегающую кошку, то он может показать пальцем, куда эта кошка убежала. Еще предлоги: покупка мороженого, сладкой сахарной ваты. «Мама попросила купить тебе билет на карусель», «А ты видел, что здесь в парке есть контактный зоопарк? Давай ты меня проводишь, потому что я не знаю, где он находится». Люди перекладывают на ребенка какие-то функции, которые, по мнению малыша, он может выполнить, потому что он уже «взрослый». Но он должен понимать, что взрослые с такими просьбами не обращаются. Правильные ответы: «Давайте я нажму кнопку на GPS-трекере у меня на руке, и мой папа проводит нас в контактный зоопарк», «Мои мама и папа сами купят мне мороженое», «Давайте мы спросим у моей мамы, и, если она разрешит, вы купите мне самое вкусное мороженое».

Печально, но, увы, совсем неудивительно: взрослые на соседних лавочках видели, как сначала мама оставляла ребенка, а затем малыша уводили чужие люди, но никто, никто из свидетелей даже не попытался вмешаться в ситуацию.

«В прошлом году были на таком эксперименте. Сын сидел на лавочке, рядом парочка семейная, лет около 35. Когда его уговаривал пойти помочь помощник из отряда, мой сильно напугался… Очень!!! Даже говорить стал шепотом, но ЭТИ рядом вообще не отреагировали…. И когда он встал и попытался уйти, а за ним пошел незнакомый дядя (помощник из отряда), ЭТИ рядом вообще никак. Я всё наблюдала из кустов, меня вообще это шокировало, даже больше всего остального… Мне прямо хотелось подойти и спросить: «У вас дети есть?» — негодует Екатерина Есина.

«Никогда не разговаривайте с неизвестными»

Предупреждал Михаил Булгаков. Клинический и системный психолог, руководитель Академии детской безопасности Ольга Бочкова тоже нас предупреждает: подобные фразы для детей не работают.

«Неуспех родителей заключается в том, что они ждут, что фраза «никогда или никуда не уходи с незнакомцами», «не разговаривай с неизвестными» сработает. На самом деле фраза абсолютно неработоспособная и обучающего эффекта никакого не несет, даже вводит ребенка в заблуждение, — говорит «Известиям» эксперт. — Для ребенка незнакомый человек перестает быть незнакомым, после того как они обменялись именами. И тогда ребенок, познакомившись с любым человеком, который остается посторонним, готов с ним куда-то уйти».

Для ребенка человек, который знает его имя (может, угадал, случайно услышал, увидел в соцсетях), автоматически условно знаком. «Незнакомец не может знать мое имя. Если он знает мое имя, значит, он так или иначе мне знаком», — объясняет детскую логику Ольга Бочкова.

С малых лет малышу нужно объяснить принцип «свой-чужой». Есть первый, близкий круг общения, куда входят мама, папа, бабушки и дедушки, братья и сестры. Это «свои», семья, люди, которые первыми придут на помощь, им можно довериться. Второй круг общения — родственники, соседи, друзья родителей.

«Малыш должен понимать, что он может общаться со всеми людьми. Вопрос в том, что подразумевается под общением. Посидеть во дворе, на скамейке, погладить соседскую кошечку — это один этап общения, — говорит Алеся Яблонских. — Но если вдруг сосед предлагает: «Пойдем с тобой в магазин, купим тебе шоколадку», то здесь у ребенка должна включаться идентификация «свой-чужой». Этот человек ребенку знаком, ему не запрещается с ним общаться, но он не семья, нельзя взять и с ним куда-то уйти. Нужно предупредить родных, взять разрешение у мамы или папы, чтобы родители знали, что сейчас он пойдет в магазин с соседом дядей Мишей за шоколадкой, мороженым или чем-то еще. Опять же, это всё из жизни, из очень негативной практики. Была ситуация в соседнем регионе, когда девочка вышла из дома и ее решил подвезти сосед. Ребенка нашли погибшим через несколько дней. Не было идентификации «свой-чужой».

Не пугать Бабайкой

Эксперты предупреждают: не пугайте вы ребенка «страшным-страшным дядей», образ маньяка с бензопилой точно не подойдет — с таким не то что ребенок, вы сами никуда не пойдете.

«Моя дочь ушла! И я была на 100% уверена, что она уйдет! И она до сих пор верит в существование этого злосчастного котенка! «Тетя меня обманула! Котенок не потерялся, он у нее дома!» — пишет об эксперименте Мария Дмитракова — А то, что это предлог просто, чтоб ее украсть, никак не понимает! Она реально думает, что все тети хорошие! А злодеи — это только здоровые мужики!!!»

«Несколько детей после предложения сходить со мной за котенком отвечали: «Нет, мама (папа) сказали с незнакомыми никуда не ходить». На что я говорила, мол, я же девочка, я же не могу тебя украсть. Дети вставали и шли за мной. Часто у детей представление, что украсть ребенка может страшный большой мужик, поэтому мне они легко доверялись», — поясняет волонтер, которая исполняла роль похитительницы.

«Никогда, ни в коем случае, я вас очень прошу, не пугайте детей страшными Бабайками, что сейчас кто-то придет и их украдет. Это что-то еще из моего детства, моя бабушка так говорила. Затем какое-то время пугали милиционерами: «Если ты сейчас не будешь есть кашу, то придет милиционер и посадит тебя в тюрьму». В качестве примера человека, который совершает не очень хорошее дело, рисуется отличающийся от всех образ: в мультиках у нас бандиты в черном плаще, в черных перчатках, шляпа натянута на нос. Он идет такой страшный по темной улице. У ребенка возникает негативная ассоциация: плохой человек, бандит, преступник — это что-то страшное, в той самой шляпе, в том самом плаще, — говорит Алеся Яблонских. — Но, как правило, такие люди — хорошие психологи, они светлые, добрые, улыбчивые. Скорее всего, в их одежде не будет каких-то темных элементов, а общаться они будут в людном месте. Такой человек вызовет у ребенка самую позитивную эмоцию, даст подержать кошечку, щеночка: «А давай ты мне поможешь его отнести?». Он заслоняет бдительность ребенка максимально положительными эмоциями, и малыш, конечно, не может сдержаться. Ребенок есть ребенок. Сложно его заставить быть всегда серьезным, но можно проговаривать какие-то ситуации, постоянно говорить о том, что ребенок не должен никуда ходить. При этом не нужно грозить ему наказанием, порицанием, но в то же время не предлагать какие-то сладости за хорошее поведение — подобное поведение является само собой разумеющимся».

Меньше всего ребенок ждет, что его обманет «добрая тетя», бабушка — божий одуванчик куда-то заведет, ровесник.

«В моем пионерском детстве нас учили, что «пионер — всем ребятам пример», взрослых надо уважать, старикам помогать… Сейчас всё сильно изменилось, рушатся какие-то стереотипы, появляются новые постулаты, — продолжает специалист. — У нас в отряде в одном из регионов была ситуация, когда старушка обратилась к девочке за помощью. Девочка помогла, довела до дома, помогла занести пакеты. Старушка завела девочку в квартиру под предлогом угостить ее сладким, напоить чаем и удерживала ее трое суток. Причем делала это абсолютно без злого умысла. В тот момент у бабушки была старческая деменция, она свято верила, что это ее внучка. Внучку нужно оберегать, чтобы она никуда не ушла, не потерялась, чтобы ей не было плохо, больно. Прошло достаточно много времени, пока взрослые поняли, где находится ребенок, и смогли фактически освободить девочку. Поэтому мы не говорим нашим деткам, чтобы они обращались за помощью к старикам на улицах».

Усатый бегемот и фиолетовое яблоко

В комментариях родителей то и дело возникает некое «кодовое слово», которое заучивает ребенок.

«Это слово, которое знает только узкий круг: мама, папа, бабушка, дедушка, взрослые братья и сестры. Это должно быть скорее словосочетание — смешное, забавное, легко запоминающееся, которое не встречается в обычной жизни: «дырявый слон», «фиолетовое яблоко», «усатый бегемот». Это веселая игра, — говорит Алеся Яблонских. — Да, первое время малыш каждому встречному будет торжественно сообщать о том, что у них с мамой, папой есть кодовое слово: «Хотите, я вам скажу?» Даже иногда просто вываливая на ходу, не спрашивая. Потом можно объяснить, что теперь кодовое слово знают все, оно перестало быть тайным, а оно должно быть тайным, поэтому надо придумать новое. Тоже в практике была ситуация, когда девочка вышла из транспорта, сидела на остановке, набрала маме: «Да, хорошо, мам, я тебя посижу, подожду». Посторонний человек это слышал и через пару минут подошел к девочке: «Твоя мама попросила, чтобы я тебя к ней отвез. Пойдем, вон там моя машина». — «А какое кодовое слово?» — «В смысле?» — «Если вас прислала мама, вы должны знать кодовое слово!» Он естественно не знал, девочка подняла крик. Человек растворился в толпе».

Кричать громко, во всё горло, советует руководитель международной сети школ безопасности, автор онлайн-школы безопасного детства Лия Шарова.

«Главное — кричать. Не плакать, а именно кричать, бежать к людям или вцепиться в любой объект (качели, скамейка, столб, ограда). Плачущий ребенок рядом со взрослым чаще воспринимается как раскапризничавшийся. На молча упирающегося ребенка прохожие не обращают внимания (пятилетняя девочка в истории с красноярским маньяком сопротивлялась, но делала это молча, как рассказали потом свидетели, не придавшие этой ситуации нужного значения), — говорит в беседе с «Известиями» эксперт. — Бежать в сторону людей, выкрикивая: «Помогите! Я не знаю этого человека! Он преследует меня! Помогите мне!» Если же преступник схватил ребенка, то нужно упасть на землю и цепляться за всё, что попадается под руку, ни на секунду не замолкая при этом».

Кстати, кодовое слово тоже не панацея, считает другой специалист. Лучше вообще таких маленьких детей не оставлять одних.

«Дошкольника очень легко уболтать: «забыл», «мама не успела предупредить», «ой, а давай поиграем в игру, может быть ты сам его неправильно знаешь», — говорит Ольга Бочкова. — Кодовое слово — это скорее такой способ родителя успокоить себя и взять на вооружение инструмент, который должен быстро сработать».

«Натаскивать» ребенка на конкретные примеры типа «мы не ходим искать кошечек, собачек…» тоже не очень эффективно — вместо «кошечки» из арсенала похитителя, как из шляпы фокусника, может вылезти «кролик», которого вы не предусмотрели.

Пример Буратино

«На самом деле, для того чтобы ребенок никуда не уходил с незнакомыми, надо довольно много работать, — говорит Ольга Бочкова. — Соблюдение личных границ, работа над категориями лиц, которым можно доверять и которым нельзя, отработка правил в практических ситуациях. Делать это не один раз в месяц или при случае, когда ребенка надо оставить одного, а каждый день».

Проигрывать ситуации по ходу, примеряя роли: по следам просмотренного фильма, увиденной ситуации на улице, эпизода в мультфильме или книжке («вот видишь, что случилось с Буратино, когда он ушел с котом Базилио и лисой Алисой, доверился посторонним»).

«Самому тоже надо соблюдать эти же правила безопасности, показывать, рассказывать, демонстрировать, объяснять, — напоминает Ольга Бочкова. — «Я сейчас разговариваю с незнакомым человеком. Но почему я так делаю? Я это делаю не всегда. Сейчас мы находимся в магазине и это продавец». Для ребенка кто такой незнакомец? Все, кого он не знает. Он думает: «Ха, мама говорит, что с незнакомыми нельзя разговаривать, но здесь она с курьером говорила, там — с продавцом, тут на площадке с мамой чьей-то…» Для для ребенка это всё посторонние люди».

Некоторые родители предлагают метод «шоковой терапии». «Лично когда-то испытал на себе. Когда меня взяли и отвезли на кладбище, показали свежевырытую могилу и сказали, что «если ты куда-то или когда-то уйдешь с любым (!) незнакомым человеком, то тебе будет сначала очень больно, а потом тебя закопают в эту яму и ты больше никогда не увидишь маму с папой…» Хотите верьте, хотите нет, но мне это так въелось, что никуда ни с кем уходить больше не хотелось», — делится опытом Алексей Козейчук.

«Ни в коем случае», — отговаривают от таких методов специалисты. Запугивание — серьезная родительская ошибка. Неудивительно, что после этого ребенок будто приклеивается к маме или папе в том же супермаркете, не отходит ни на шаг.

«Конечно ребенок будет с дерганым глазом, перестает спать, не отходит от родителей. Это недоверие к миру, нежелание устанавливать новые связи холодными контактами, — объясняет Ольга Бочкова. Причем эффект от таких наставлений может проявиться и годы спустя. — Даже взрослые приходят и рассказывают, что «мама мне всегда делала такие внушения, и я до сих пор чувствую, что мне не очень комфортно вступать в связь с посторонними людьми». Фокус такого обучения состоит в том, что родители делают акцент на том, что «знаешь, что с тобой будет, если ты это сделаешь», а не на том, что «с тобой ничего не случится, если будешь соблюдать эти правила». Страх не дает навыка, страх только сковывает. Если бы наших пожарных пугали огнем, они бы никогда к нему не подошли. Что делают с пожарными? Их тренируют, они четко соблюдают инструкцию. И наша задача в ключевых вещах придерживаться ровно такого же обучения. Не говорить об опасности, а играть, моделировать, проигрывать в реальной жизни. Стоять друг напротив друга и проигрывать ситуацию. Только так это сработает».

«С малышами нужно практиковать игры на внимательность, приучить ребенка описывать окружающее пространство, запоминать детали, внешность людей, марки машин и их номера, улицы и районы, примечательные объекты, — говорит Лия Шарова. — И, конечно, ваш номер телефона ребенок должен знать наизусть».

С какого возраста ребенку нужно объяснять о скрытой угрозе? С того момента, поясняет руководитель отряда «Лиза Алерт Новосибирск» Алеся Яблонских, как вы готовы выпустить из рук ладошку сына или дочки: пустить одного посидеть в песочнице, прокатиться с горки, на велосипеде.

«Можно проговаривать с ребенком достаточно раннего возраста. С одной стороны, взрослые очень радуются, когда маленький ребенок идет на ручки к «новой тете». Он не шарахается от дяди, хотя тот лохматый и усатый. Нам очень нравится, что они коммуницируют. Ориентация «свой-чужой» должна проявляться годам к 3–4, — говорит эксперт. А если не знаете, как привить малышу правила безопасности, не стесняйтесь обратиться к психологу — это не стыдно. — Все дети разные, что подходит одному, не подходит другому. Специалист определит психотип ребенка и те вещи, которые окажут на него положительное воздействие, а также установит, какие методики к нему применять нельзя».

Елена Мотренко, Известия