Госдума уточнила правила получения образования в местах лишения свободы.

Российские законодатели настаивают на повышении уровня образования заключенных. В конце минувшей недели Госдума приняла в первом чтении пакет поправок в Уголовно-исполнительный кодекс РФ (УИК РФ) и закон об образовании – они призваны усовершенствовать работу профтехучилищ при колониях и расширить производственные мощности учебных цехов.

Обучение заключенных профессиональным навыкам теоретически должно обеспечить им возможность дополнительного заработка. Законопроект предполагает, что образовательные учреждения начального профессионального образования при колониях «вправе осуществлять приносящую доход деятельность, в том числе по реализации произведенной продукции, выполнение работ, оказание услуг». Кроме того, законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросам организации начального профессионального образования и профессиональной подготовки лиц, отбывающих уголовные наказания в виде лишения свободы» предусматривает, что учебные цехи профтехучилищ в свободное от обучения и производственной практики время могут предоставляться колониям «для трудового воспитания осужденных».

Получение образования по-прежнему будет обязательным для основной массы осужденных и позволит им за время отбывания срока получить не только профессию, но и полноценный диплом, в котором не будет указываться принадлежность образовательного учреждения к системе исполнения наказаний. Но уклонение от занятий тяжелобольных заключенных и осужденных пенсионного возраста теперь не должно считаться нарушением режима. Новая редакция УИК, как говорится в пояснительной записке к законопроекту, сохраняет за ними право учиться, но устраняет «неоправданную обязательность получения начального профессионального образования». В Госдуме подсчитали, что более 29% обитателей колоний не должно привлекаться к обязательному профессиональному обучению.

Руководитель общественной наблюдательной комиссии за местами принудительной изоляции от общества в Москве (ОНК) Валерий Борщев приветствует стремление законодателей усилить и расширить производственную базу колоний. По его словам, сегодня только 30% осужденных обеспечено работой. Многие зэки «хотели бы работать и пополнить свои счета», заявил «МН» Борщев, подчеркнув, что сейчас они такой возможности не имеют. «И тюремная система, и заключенные заинтересованы в том, чтобы иметь возможность не только шить рукавицы, как Ходорковский, но и производить более серьезный продукт», – подчеркивает он.

Однако правозащитники опасаются, что под благовидным предлогом Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) «сведет все к закрытости и изоляции образовательного процесса». Поправки в УИК предполагают, что «установление правил внутреннего распорядка, подбор и расстановка кадров, формирование групп, обучающихся в образовательных учреждениях, созданных в уголовно-исполнительной системе, осуществляются с учетом режимных требований и правил внутреннего распорядка учреждений и подлежат согласованию с руководством учреждений». Распорядок работы вечерних школ за решеткой, по словам Валерия Борщева, и сейчас фактически определяется внутренними правилами колоний. «В этих поправках акцент сделан на том, чтобы профтехобразование полностью зависело от руководства колоний», – сетует руководитель столичной ОНК. По его словам, практика тюремной медицины показала, что «всякая изоляция общегуманитарных сфер в системе службы исполнения наказаний ведет к резкому снижению их уровня».

Заместитель председателя Центра содействия реформе уголовного правосудия Людмила Альперн также отметила, что педагоги в колониях сейчас гораздо более независимы, нежели, скажем, врачи. Правозащитница опасается, что учителя тоже могут стать аттестованными сотрудниками Федеральной службы исполнения наказаний и забудут о своем основном профессиональном долге. «Скажем, врачи ФСИН имеют военное звание и подчиняются начальнику колонии, они в первую очередь выполняют режим учреждения, а здоровье человека у них далеко не на первом месте, поэтому тюремная медицина такая плохая», – приводит параллели Людмила Альперн. Она считает, что соответствующим образом перемены отразятся и на сфере образования заключенных.

Юлия Хомченко, Московские новости