У Общественной палаты на носу день рождения – ей два года. 22 января 2006 года ее первое заседание провел Владимир Путин. Палата – орган новый, малознакомый. Прижился ли он, заработал ли? Да и нужен ли вообще? Все-таки наспех внедряли, неожиданно как-то. Секретарь Общественной палаты Евгений Велихов убедил корреспондента «КП» в том, что дело это, конечно, нужное, в миру опробованное. И коли у него, у Велихова, не получится убедить в этом еще и страну, он готов освободить свое место. (Фото – Анатолий Жданов, "КП")
 
– Вы себе какую задачу ставили два года назад? И вообще продвинулись к ее решению?
 
– Создать условия для того, чтобы поднять гражданскую активность. Причем не только защищая права людей, но и стимулируя их к тому, чтобы они отстаивали свои права самостоятельно. Мы каждый год готовим доклад о состоянии гражданского общества, смотрим, что беспокоит россиян. Взять здравоохранение, к примеру, нацпроект. Помногу и долго дебатировали на этот счет с Министерством здравоохранения. И наше участие, думаю, сыграло роль. Хотя и до идеала далеко еще. То же касается и других сфер – образования, армии… Так, например, когда случилась трагедия с рядовым Сычевым, Общественная палата отреагировала мгновенно. Появление родительских комитетов в воинских частях – результат нашей совместной работы с Министерством обороны. Мы надеемся, что они станут механизмом общественного контроля, в том числе над «дедовщиной».
 
Кроме того, помимо работы с правительством, есть еще и работа с законодателями. На нас возложена задача экспертиз. Законодательного права мы не имеем, но проводить экспертизы, особенно крупных социальных законов, можем. На 65 законопроектов мы дали свое заключение. Какие-то из них поправили, какие-то вообще притормозили. Но этого, конечно, мало. И с новой Думой такую работу надо нам резко увеличивать.
 
– Евгений Павлович, а не получается дублирования? Ведь Общественная палата задумывалась как мостик между людьми и чиновниками, по которому до власти гарантированно дойдут людские чаяния. В Думе тоже заседают вроде как народные избранники.
 
– Вы знаете, гражданское общество играет все большую роль в мире. Аналог Общественной палаты есть во многих странах с развитой и недоразвитой демократией. Во Франции, например, существует так называемый Социально-экономический совет, ему уже более шестидесяти лет. Прежде чем давать ход очередному закону, французское правительство направляет его – в обязательном порядке! – на экспертизу в совет. И только после его визирования что-то там начинает делаться…
 
– Я что-то про монетизацию сразу вспомнил.
 
– Вот-вот. Ухнули монетизацию и давай разбираться потом. Поспешили. Могли бы у людей спросить. Словом, опыт других стран показывает, что традиционное разделение властей на исполнительную, судебную и законодательную все же требует прямого влияния гражданского общества. Не важно как – с помощью некоммерческих, неправительственных организаций или Общественной палаты. Но такое влияние должно иметь место.
 
– Во Франции, как вы заметили, у ваших коллег-общественников есть реальные рычаги такого влияния на власть. У вас, как я понял, таких рычагов не хватает.
 
– Ну, с одной стороны, действительно не хватает. Законодательных в том числе. В то же время мы еще до конца не научились пользоваться и существующими ресурсами. Бывает, поступает нам законопроект на экспертизу, а проверить его иногда просто не успеваем – Дума уже утвердила. Там сейчас все делают быстро. В результате бежим за паровозом. Будем добиваться того, чтобы крупные законопроекты все же в обязательном порядке проходили через нас сначала, до обсуждения в Госдуме. Тогда можно просчитать последствия.
 
– Вы общаетесь с двумя частями общества – с народом и властью. Как к вам относятся по обе стороны баррикад?
 
– Нас пугали, что чиновники будут не в восторге от нас. В чем-то это оказалось правдой, мы ведь им создаем определенные проблемы. Но как показали исследования социологов, власть относится к нам более положительно, нежели общество. Как это ни странно. В то же время в целом к палате доверия больше, чем к любому другому институту власти.
 
– Больше, чем к президенту даже? Он же у нас единственная опора и надежда.
 
– Ну это в народе традиция такая, которую в советские времена по понятным причинам усиливали и которая есть и сейчас – надежда на батюшку-царя. Задача Общественной палаты как раз это положение вещей изменить.
 
– Снизить рейтинг президента, что ли?
 
– Нет, конечно. Просто у нас ведь чуть что – пишем письмо президенту. Нужно на местном уровне сначала попытаться что-то сделать. Демократия растет снизу вверх, а не наоборот.
 
– Можно как-то доходчиво объяснить, как Марьванне из села Кукуево пойти уверенным шагом по пути строительства гражданского общества?
 
– Активным надо быть. Лампочку в подъезде можно ведь и самому вкрутить, не дожидаясь, пока ее кто-то вкрутит. Вообще в Конституции прописаны огромные права граждан. Не все ими пользуются.
 
– Члены палаты где больше работают – «в поле» или на заседаниях?
 
– На своем рабочем месте. Им же надо зарабатывать на хлеб – в палате им не платят ни копейки. Раз в два месяца собираемся на заседания, ну и «в поле» – на общественных слушаниях, в деревнях…
 
– Прогульщики есть?
 
– Есть, конечно. Есть вообще бездельники.
 
– Имена, фамилии, явки…
 
– Поименно не буду называть. Их и так все знают.
 
– Евгений Павлович, вы сказали, что демократия должна строиться снизу, а не сверху. Тем не менее Общественная палата – это инициатива Кремля. Не боитесь, что люди к вам, как к любому властному начинанию, будут относиться настороженно?
 
– В палате такие же люди, ничем они не отличаются. Есть, конечно, риск, что нас не воспримут. Значит, плохо работаем. Значит, вместо нас других надо выбрать. А вообще этим инструментом, палатой в смысле, еще предстоит научиться пользоваться.

Артем Аниськин, "КП"

http://kp.ru/daily/24026.4/91630/