Тема так называемых “обезьянников”, с которыми может в одночасье познакомиться любой гражданин России, весьма болезненная. На необходимость создать в них приличные условия для задержанных указывал и Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин. В частности, омбудсмен обращал внимание на необходимость приведения в соответствие с российским законодательством ИВС в МВД по Республике Башкортостан. На их строительство и реконструкцию в регионе на 2013-2014 годы выделено свыше 270 миллионов рублей.

Наиболее остро эта проблема встала после трагического происшествия в казанском отделе полиции “Дальний”, где сотрудники запытали насмерть задержанного. После этого полиция даже изменила правила, по которым существуют изоляторы, появилась новая концепция развития этих заведений, выделяются дополнительные средства.

Одно из главных положений новой концепции – требование обязательного видеоконтроля в каждой камере и предложения по реконструкции самих помещений.

Известно, что примерно 70 процентов этих учреждений не соответствуют установленным требованиям законодательства. Почти полторы сотни ИВС ОВД располагаются в полуподвальных и подвальных помещениях. Основная проблема – тяжелые условия содержания задержанных. В основном это теснота помещений, когда не соблюдается норма в 4 квадратных метра на человека. Бывает и так, что арестантов не обеспечивают ежедневным бесплатным горячим трехразовым питанием. Отсутствуют в камерах краны с водопроводной водой, нет прогулочных дворов, а санузлы ничем не отгорожены от основного помещения. Даже не все люди, находящиеся под стражей, могут получить индивидуальное спальное место. Кое-где и коек нет – узники спят на деревянных настилах.

И это при том, что существует четкий регламент, что должно быть в изоляторе, как, почему, в каких условиях и сколько времени можно там держать человека. Вообще смысл функционирования ИВС – кратковременное задержание подозреваемых в каком-либо преступлении, пока идет дознание и предварительное следствие. Как правило, эти процедуры обычно выполняют органы внутренних дел, поэтому ИВС – структурная часть полиции.

За медицинской помощью “гости” изолятора могут обращаться к медицинскому работнику, дежурному и начальнику ИВС во время ежедневного обхода камер и опроса их обитателей. В случае ухудшения состояния здоровья – к любому сотруднику ИВС, который обязан незамедлительно доложить дежурному или своему начальнику.

При ухудшении состояния здоровья либо в случае получения подозреваемым или обвиняемым телесных повреждений медицинское освидетельствование производится безотлагательно медицинским работником ИВС. Если врача нет – медицинскими работниками лечебно-профилактических учреждений государственной или муниципальной системы здравоохранения. Результаты медицинского освидетельствования фиксируются и сообщаются подозреваемому или обвиняемому. По просьбе подозреваемых или обвиняемых либо их защитников им выдается копия заключения о медицинском освидетельствовании. По решению начальника ИВС или сотрудника, в производстве которого находится уголовное дело, или по ходатайству подозреваемого либо его адвоката медицинское освидетельствование производится работниками других медицинских учреждений. Отказ в проведении такого освидетельствования может быть обжалован прокурору либо в суд.

В МВД России считают, что следует решать и вопрос с медвытрезвителями. Раньше в этих учреждениях оказывали помощь людям, задержанным в состоянии средней и тяжелой степени алкогольного опьянения. Теперь, когда вытрезвителей не стало, подобранных на улице пьяниц везут в дежурные части. А это – нарушение.

ИВС – это не тюрьма, и условия здесь должны отличаться от других мест отбывания наказания. Ведь задержание не является мерой пресечения, и задержанного нельзя помещать в следственный изолятор, который предназначен для тех, в отношении кого суд избрал такую меру пресечения, как содержание под стражей. Задержание – мера процессуального принуждения. И до решения суда не может длиться 48 часов.

По истечении этого срока подозреваемый должен быть либо арестован судом и переведен в СИЗО, либо освобожден, либо задержание продлевается судом дополнительно на срок до 72 часов.

Михаил Фалалеев, “Российская газета” – Федеральный выпуск №6082