Новый закон разрешил судьям включать таймер, если кто-то на процессе говорит долго и не по существу. Как только время выйдет, человеку придется замолчать. Соответствующие поправки внесены в Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы. На стадии обсуждения инициатива вызвала широкую дискуссию в юридической среде. Многие эксперты призывали вообще отказаться от норм, разрешающих ограничивать участников процесса в праве говорить.

По мнению представителей адвокатского сообщества, возражавших против подобных предложений, ограничения создают почву для злоупотреблений: в судебном разбирательстве подчас грань между “разговором по делу” и “разговором не по делу” очень тонка. Что если судья будет банально затыкать рот тем, кого не хочет слушать? И в итоге не услышит чего-то важного, что могло бы в корне изменить его мнение.

В свою очередь, представители судейского сообщества настаивали на принятии таких норм, ведь часто суду приходится выслушивать сумбур вместо музыки четких аргументов и тратить время на, по сути, пустую болтовню. Между тем суд обязан рассмотреть дело в разумные сроки.

В конечном счете в рабочей группе Госдумы по совершенствованию законодательства о судоустройстве и процессуального законодательства была создана отдельная комиссия, чтобы доработать данные нормы. В ее состав вошли в том числе представители юридической науки, известные и уважаемые правоведы. После дискуссий из проекта было исключено самое крайнее предложение, разрешавшее суду в особых случаях лишать участников процесса права голоса. Теперь печать молчания на человека не наложат, но если его выступление уходит далеко в сторону, судья ограничит ему время. Пять минут, десять, полчаса – смотря по ситуации. Но таймер можно включить после предупреждения или если человек перешел на грубости.

“Председательствующий в судебном заседании вправе ограничить от имени суда выступление участника судебного разбирательства, который самовольно нарушает последовательность выступлений, дважды не исполняет требования председательствующего, допускает грубые выражения или оскорбительные высказывания либо призывает к осуществлению действий, преследуемых в соответствии с законом”, – сказано в законе.

Решение об ограничении времени выступления будет занесено в протокол. Если выступающий возражает, это тоже запишут. В следующий раз, когда дело будет рассматриваться в вышестоящей инстанции, этот вопрос может стать предметом отдельного рассмотрения: не было ли нарушено право на защиту. Если судья был неправ, решение может быть отменено и дело отправлено на новое рассмотрение. Чтобы дать стороне высказаться.

“Поправки об ограничении выступления участника судебного разбирательства необходимо проанализировать не только с точки зрения злоупотреблений в суде, но и с позиции защиты добросовестных участников процесса, – говорит адвокат Вячеслав Голенев. – Новые нормы не должны ударить по добросовестным участникам процесса, представителям сторон и адвокатам. По собственному опыту скажу: зачастую в целях наиболее полной и всесторонней защиты прав, свобод и законных интересов доверителей происходит разработка объемной правовой позиции. От грамотного устного представления правовой позиции в судебном заседании зависит судьба дела – если какие-то на первый взгляд несущественные, а на самом деле значимые обстоятельства не раскрыть и не предложить суду применить к ним именно те нормы, которые необходимо применить, то возможна судебная ошибка. Вместе с тем очевидно: когда одна из сторон к заседанию не готовится, доказательства не раскрывает, пытается затянуть рассмотрение дела путем отложения – такие действия могут быть рассмотрены на предмет возможности применения процессуальной санкции. И в этом случае такое рассмотрение должно быть очень и очень аккуратным”.

Нормы вступят в силу в будущем году, когда начнут действовать отдельные кассационные и апелляционные суды. По мнению правоведов, желательно, чтобы до начала действия новых правил Верховный суд дал бы свои разъяснения и предложил критерии, когда и как можно ограничивать время чьего-то выступления на процессе.

Владислав Куликов, Российская газета