Резонансные истории и громкие кампании в СМИ, касающиеся преступлений в области международного усыновления или похищения детей одним из родителей, зачастую гражданином другого государства, к сожалению, стали в России уже не редким явлением. Такие случаи порождают горячие диспуты о том, как действовать сложных ситуациях, когда здоровье и жизнь ребенка находятся под угрозой, а родители не могут поделить свое чадо, в результате чего разыгрываются трагедии со взаимными обвинениями и, зачастую, печальным концом.

В течение последних десятилетий открытие границ, упрощение порядка перемещения из одной страны в другую, устранение культурных барьеров, помимо всех очевидных преимуществ, значительно повысили степень прямых угроз, связанных с необходимостью принятия мер по защите детей. При этом в России, на самом высоком государственном уровне ведутся серьезные дискуссии относительно того, что количество усыновлений иностранцами российских детей необходимо свести к нулю, поощряя их прием в отечественные семьи. Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов некогда даже обращался к премьер-министру Владимиру Путину с предложением по отказу от усыновления иностранными гражданами российских сирот.

Между тем, такой выход из сложившейся в России ситуации, связанной с нарушением прав ребенка, а зачастую и его родителей, вряд ли можно считать полностью оправданным и единственно возможным. За последние двадцать пять лет принято три Гаагские конвенции о детях, цель которых заключается в создании практического механизма, позволяющего странам, имеющим общие интересы в области защиты детей сотрудничать в реализации своих интересов.

Такое сотрудничество развивается, в том числе, и в рамках Гаагской Конференции по международному частному праву – известной организации, которая работает в направлении прогрессивной унификации правовых норм. Эта организация содействовала принятию двух конвенций: о гражданских аспектах международного похищения детей 1980 года и Конвенции о юрисдикции, применимом праве, признании, правоприменении и сотрудничестве в отношении родительской ответственности и мерах по защите детей 1996 года.

Первая конвенция имеет целью быстрый возврат неправомерно перемещенного или удерживаемого ребенка в страну его обычного проживания, а вторая – нацелена на международно-правовое решение в наилучших интересах ребенка и его благополучия.

Совсем недавно, в мае 2011 года Российская Федерация приняла Федеральный закон о присоединении России к Конвенции о похищении детей, став восемьдесят шестым государством, подписавшим договор о присоединении. 1 октября 2011 года конвенция вступила в силу на территории России. Однако это совсем не означает, что положения конвенции уже автоматически исполняются и ситуация с преступлениями на этом направлении в России уже взята под полный контроль государства.

Дело в том, что для эффективного применения конвенций требуется тесная координация действий между государственными органами различных уровней. Необходимо еще достаточно долго работать в плане гармонизации национального законодательства и процедур с требованиями этих соглашений.

В этой связи в Москве была представлена новая совместная инициатива ЕС и РФ по применению Гаагских конвенций в России. Проект "Применение Гаагской конвенции 1980 года о похищении детей и анализ возможного присоединения России к Гаагской конвенции 2007 года о формах поддержки детей" финансируется Европейским Союзом в рамках инициативы Партнерство для модернизации. Бюджет проекта составляет порядка 500 000 евро, а срок реализации – декабрь 2012 года. Российским партнером является Государственно-правовое управление Администрации Президента России, а реализация возложена на Немецкое общество по международному сотрудничеству (Deutsche Gesellschaft für Internationale Zusammenarbeit).

В ходе состоявшейся в Москве конференции, посвященной реализации проекта, заместитель начальника Государственно-правового управления президента России Сергей Пчелинцев назвал его "важным этапом в углублении дальнейшего сотрудничества с Евросоюзом в области реформирования правовых основ в Российской Федерации, а также целого ряда решений саммита Россия-ЕС, существенное внимание на котором уделялось вопросам присоединения Российской Федерации к ярду Гаагских конвенций по международному и частному праву".

Очевидно, что процесс этот является объективным, а в условиях мировой глобализации взаимное проникновение и обогащение национальных правовых систем становится все более ощутимой тенденцией. В этой связи России крайне важно определиться с перспективами дальнейших отношений в сфере межгосударственного сотрудничества в сфере прав детей, родившихся в смешанных браках, особенно с учетом многочисленных споров, связанных с определением судьбы и места жительства ребенка, одним из родителей которого является гражданин Российской Федерации.

Однако присоединиться к конвенциям и реально исполнять их положения – это разные действия. Для того, чтобы в полном объеме реализовать положения, например, конвенции о похищении детей, необходимо, во-первых, дождаться вынесения соответствующего решения Европейского Союза о признании присоединения Российской Федерации к этой конвенции, а во-вторых, подготовить соответствующий российский законопроект, который с учетом российской правовой системы регламентировал бы вопросы исполнения этого соглашения.

Кроме того, необходимо решить и множество иных вопросов, таких как проблема взаимного дублирования, либо, наоборот, принятия противоречащих решений судами разных государств. Соответствующие изменения необходимо внести в гражданско-процессуальный кодекс.

По словам Сергея Пчелинцева, ряд вопросов, изученных в рамках проекта по применению положений Гаагской конвенции, показал необходимость четкой регламентации, связанной с исполнением решений судов. Кстати, чиновник отметил, что, несмотря на декларирование принципов всеобщего взаимного уважения и необходимости исполнения решений судов, на практике не все благополучно обстоит и в ряде стран Евросоюза. Поэтому "важно исключить возможные прецеденты в Российской Федерации и обеспечить участие российских судей в европейской сети судей, которые общаются между собой и предварительно решают вопросы, исключающие возможность вынесения противоположных решений судами разных государств". "Законопроект об этом тоже нужно подготовить", – отметил Пчелинцев.

Однако, как считают российские чиновники, сама по себе реализация конвенции 1980 года будет иметь половинчатый характер без реализации ряда других конвенций, прежде всего, Конвенции от 19 октября 1996 года. Напомним, что эта третья из Гаагских конвенций о детях охватывает широчайший круг гражданско-правовых средств защиты детей: от решений относительно родительских прав и общения с родителями до публично-правовых мер защиты и воспитания.

"Мы рассчитываем, что в этом месяце законопроект о присоединении к Конвенции 1996 года будет внесен в Госдуму и есть серьезные основания полагать, что до конца первого полугодия вопрос может быть решен", – сказал Сергей Пчелинцев, отметив правда, что ход обсуждения в российском парламенте конвенции 1980 года "выявил ряд противоположных суждений и оценок".

Серьезное значение для России имеет и конвенция 2007 года о взыскании за границей алиментов на детей и других форм содержания семьи. Где-то в недрах государственно-правовых служб уже рассматриваются возможности присоединения России к этой конвенции и уже существуют прецеденты исполнения решений по взысканию алиментов на взаимной основе с Финляндией и рядом других государств.

Между тем, стоит заметить, что сложные вопросы международно-правовой защиты детей потребуют не только принятия соответствующих законов, но и изменения менталитета людей, которые будут на практике заниматься реализацией этих правовых положений.

Дмитрий Пановкин, Росбалт