Пленум Верховного суда России утвердил поправки в свое постановление об условно-досрочном освобождении. Например, теперь особо поясняется, что раньше срока можно отпустить даже заключенного, имеющего взыскания от тюремного начальства. Всегда надо решать индивидуально, смотреть не на выговоры, а на человека.

Редкий арестант не мечтает выйти на свободу раньше срока. Однако в последнее время судебная статистика разбивала у многих надежды. Суды весьма неохотно отмеривали досрочную свободу.

Как рассказал вчера журналистам после заседания пленума заместитель председателя Верховного суда России – председатель Судебной коллегии по уголовным делам Владимир Давыдов, по статистике, в прошлом году судами было рассмотрено 132 358 ходатайств об условно-досрочном освобождении, а удовлетворено из них 54 504 (41 процент). При этом с каждым годом сокращается и число обращений, и процент положительных решений. В 2010 году из 100 ходатайств было удовлетворено 57, в 2011-м – 56, в 2012-м – 51, в 2013-м – 46, в прошлом и того меньше.

При этом Верховный суд России старается изменить практику. Недавно “РГ” уже писала о кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда России, в котором содержались важные пояснения. Их суть сводилась к тому, что для условно-досрочного освобождения заключенного не требуется от него каких-то особых, исключительных заслуг. Поэтому нельзя в свободе отказывать по надуманным причинам.

До Верховного суда дошло дело конкретного человека, который еще в 2009 году был осужден на семь лет. В начале этого года он подал ходатайство об условно-досрочном освобождении. Однако нижестоящие суды ему отказали. Свою строгую позицию они пояснили так: человек наказан за особо тяжкое преступление, поэтому выпускать рано, мол, мало времени провел в тюрьме. Дисциплинированность осужденного в колонии тоже в зачет ему не пошла: суды заявили, что соблюдение режима – это обязанность заключенного. К тому же судьи вспомнили старый выговор: еще в 2009 году заключенному сделали устное замечание за курение в неположенном месте. Этот факт тюремной биографии, зафиксированный в деле, перевесил все положительные характеристики. Так что человека оставили на зоне.

По сути, главный аргумент суда базировался не на нормах закона, а на моральных рассуждениях о социальной справедливости. Преступление страшное, срок маленький, зачем же выпускать человека раньше? Однако Верховный суд России с такой позицией не согласился, отменил предыдущие решения и выпустил человека условно-досрочно.

Конечно, решение было вынесено по конкретному делу, но оно должно было стать ориентиром для нижестоящих судей. Ведь судить иначе – это идти наперекор правовым позициям Верховного суда, а значит, вряд ли решение устоит в высоких инстанциях. Поэтому слова, прозвучавшие в том определении, дорогого стоят. “По смыслу закона суд не вправе отказать в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания по основаниям, не указанным в законе, таким как тяжесть содеянного, наличие прежней судимости, мягкость назначенного наказания, непризнание осужденным вины, кратковременность его пребывания в одном из исправительных учреждений и т.д.”, – говорит Верховный суд.

Однако после этого решения в “РГ” позвонили из аппарата Уполномоченного по правам человека и рассказали об аналогичном деле в Рязанской области. По обстоятельствам все очень похоже, один в один, неплохая характеристика, какое-то старое взыскание и “нет” от суда. Причем не помогли даже ссылки на решение Верховного суда, о котором рассказала газета. Похоже, судьи просто не поверили.

Поэтому кроме решений по конкретным делам, конечно, необходимы и общие разъяснения. Поправки в постановление пленума помогут судам лучше ориентироваться и, как надеются специалисты, изменят статистику: немотивированных отказов в ходатайствах об УДО и об освобождении от наказания в связи с болезнью должно стать меньше.

Например, как говорится теперь в постановлении, наличие у осужденного взысканий само по себе не может свидетельствовать о том, что он нуждается в дальнейшем отбывании назначенного судом наказания. Разрешая этот вопрос, следует учитывать конкретные обстоятельства, тяжесть и характер каждого допущенного осужденным нарушения за весь период отбывания наказания. А полное возмещение вреда, вопреки складывающейся практике, не следует считать непременным условием УДО. Суды должны проверять, пытался ли осужденный возместить ущерб. Если да, но по каким-то причинам не получилось, то его можно отпустить. Но при этом судья вправе обязать осужденного компенсировать ущерб: то есть вопрос расплаты будет под контролем. Ведь досрочно освобожденный человек не свободен полностью, за нарушение режима поведения на воле он еще может вернуться за решетку.

Также Верховный суд решил пересмотреть свой подход к УДО в случае тяжелой болезни, препятствующей отбыванию наказания. Теперь наличие болезни должно иметь “определяющее значение” для вывода суда. Иные обстоятельства могут учитываться дополнительно. Например, как уточнил Владимир Давыдов, это могут быть регулярные нарушения режима, когда “из изолятора не вылезает, хотя и больной”. Прежде “иные обстоятельства” имели больший вес.

Еще один момент: в новой редакции постановления сказано, что тяжесть и общественная опасность самого преступления не должны быть основанием для отказа в освобождении. Они, как пояснил Верховный суд, уже учтены при определении минимального срока отбытия наказания, необходимого для условно-досрочного освобождения, и назначении наказания осужденному. Поэтому сейчас надо смотреть на статью, по которой осудили человека, а на самого человека.

Владислав Куликов, Российская газета