Верховный суд России прояснил принципиальную вещь: для условно-досрочного освобождения заключенного не требуется от него каких-то особых, исключительных заслуг. Поэтому нельзя в свободе отказывать по надуманным причинам.

Такие важные слова прозвучали в ходе рассмотрения конкретного дела. Некто О. в 2009 году был осужден в Москве на семь лет за убийство. Отбывать наказание его направили в Брянскую область. В колонии человек заработал положительные характеристики: работает, платит по счетам (погашает гражданский иск от потерпевших), ходит в библиотеку. За эти годы в его личном деле накопилось 14 поощрений за добросовестное отношение к труду и хорошее поведение. А с 27 декабря 2013 года он был переведен в облегченные условия отбывания наказания.

Минувшей зимой осужденный попросился на свободу досрочно. Администрация колонии поддержала его ходатайство. Но суды в просьбе отказали, мол, рано, не исправился, не осознал.

Свою строгую позицию нижестоящие суды пояснили так: человек наказан за особо тяжкое преступление, поэтому выпускать рано, мол, мало времени провел в тюрьме. Дисциплинированность осужденного тоже в зачет ему не пошла: суды заявили, что соблюдение режима это обязанность заключенного. К тому же судьи вспомнили старый выговор: еще в 2009 году заключенному сделали устное замечание за курение в неположенном месте. Этот факт тюремной биографии, зафиксированный в деле, перевесил все положительные характеристики. Так что человека оставили на зоне.

По сути, главный аргумент суда базировался не на нормах закона, а моральных рассуждениях о социальной справедливости. Преступление страшное, срок маленький, зачем же выпускать человека раньше? Эксперты давно говорят, что подобная логика, судя по всему, берет в судах верх. Ведь число освобожденных досрочно уже несколько лет сокращается, и в целом процент отказов велик. По данным Судебного департамента при Верховном суде России, в прошлом году было рассмотрено 132 тысячи ходатайств об условно-досрочном освобождении. Из них удовлетворено только 54 тысячи, то есть где-то сорок процентов.

Для сравнения: в 2013 году суды отпустили условно-досрочно 65 тысяч человек. А процент отказов был ниже: заветное “да” заключенные слышали в 45 процентах случаев. Но по сравнению с 2012-м и это тоже был более жесткий год. Тем важнее слова, которые сейчас прозвучали в определении Верховного суда России по делу осужденного О. Рассмотрев его ходатайство в кассационной инстанции, Верховный суд отменил предыдущие решения и выпустил человека условно-досрочно.

“Закон не требует, чтобы осужденные имели какие-то особые, исключительные заслуги”, – дословно сказано в документе.

Дальше еще одна говорящая сама за себя цитата. “По смыслу закона суд не вправе отказать в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания по основаниям, не указанным в законе, таким как тяжесть содеянного, наличие прежней судимости, мягкость назначенного наказания, непризнание осужденным вины, кратковременность его пребывания в одном из исправительных учреждений и т.д”. Иными словами, мягкое наказание за большое преступление не повод отказывать в УДО. Точно также, если осужденный провел в колонии мало времени, это не лишает его прав на досрочное освобождение. Обычно администрации колоний не поддерживают ходатайства новичков, ссылаясь на то, что не успели изучить человека. Звучит разумно. Но последнее слово должно оставаться за судом. Он должен смотреть, как человек ведет себя в тюрьме, нет ли злостных нарушений, расплачивается ли по счетам и прочее. Нужно смотреть и как человек относится к содеянному. Но если он не признает вину, само по себе это не повод отказывать в УДО.

Владислав Куликов, Российская газета