Вопрос жизни и смерти



Ситуация с гибелью детей от рук родителей становится без преувеличения чудовищной. За последние 10 лет почти в два раза возросло число детей, пострадавших от преступных посягательств со стороны собственных матерей и отцов. Семейное насилие уже давно переросло в системное явление – подзатыльники и даже избиения несовершеннолетних родителями зачастую и вовсе не воспринимаются как преступления. Эксперты указывают на два принципиальных момента: созданные в стране многочисленные ведомства не обеспечивают реальную защиту прав маленьких граждан, а государство попросту безразлично к проблеме и к тому же всячески стимулирует рождаемость в маргинальной среде.

За последнее десятилетие число детей, пострадавших от рук собственных родителей, возросло в 1,7 раза: с 2269 человек в 2002 году до 4091 человека в 2011-м (в эти показатели, помимо разного рода убийств, входят и другие преступления против детей, например побои). Наиболее жестоким преступлением является детоубийство, демонстрирующее динамику роста. В 2010 году по статье 106 УК РФ «Убийство матерью новорожденного ребенка» зарегистрировано 103 преступления, а в 2011 году – 108. Всего же в минувшем году было убито более тысячи детей, и треть этих преступлений совершили родители жертв. Основные причины убийств детей и жестокого обращения с ними – неустроенность семейной жизни, отсутствие поддержки со стороны отца ребенка и помощи со стороны родственников, тяжелое материальное положение семьи.

Доля совершаемых в отношении несовершеннолетних преступлений в общей численности преступлений, сопряженных с насилием, из года в год растет. В 2003 году – 7,9%, в 2007 году – 10,9%, в 2010 году – 11,6%, в 2011 году – 12%. Доходит до того, что неблагополучные семьи ставят на учет. Так поступают, например, в Тюмени.

Убийства детей буквально захлестнули Россию. Новости только последних дней напоминают один непрекращающийся фильм ужасов: в Иванове молодая мама убила младенца сразу после родов, на Ставрополье мать расправилась с двухмесячным сыном из-за тяжелого материального положения, в Челябинской области женщина и ее сожитель подозреваются в убийстве четырехлетнего сына, в Калининграде 24-летний мужчина до смерти забил двухмесячную дочь… Все эти преступления произошли в апреле. Это только те случаи, о которых стало известно. И лишь история девятимесячной Ани Шкапцовой из Брянска, которую убил отец, сжег тело дочери, после чего инсценировал с женой похищение девочки, прогремела на всю страну. Возникает резонный вопрос: сколько таких чудовищных фактов так и не получают огласку?

Эксперты видят различные причины массового детоубийства в России. Однако все они едины во мнении, что остановить этот «конвейер смерти» в ближайшее время вряд ли удастся, потому как государственная политика в области защиты детей выстроена на полном равнодушии и безнаказанности. Проще говоря, дети – отдельно, государство – отдельно.

Помощь на словах

Буквально на днях результаты проведенной в Ульяновской области прокурорской проверки наделали немало шума. Выяснилось, что в текущем году в регионе органы управления здравоохранением не проинформировали правоохранителей о 47 случаях доставки подростков в лечебные учреждения с отравлениями различными веществами и химическими ожогами глотки. «Такие отравления и ожоги – это, как правило, неудавшиеся попытки суицидов, – пояснил «НИ» старший помощник прокурора Ульяновской области Василий Зима. – Что получается? Дети из совершенно разных семей, судя по всему, пытались уйти из жизни, однако чиновники не обратили на это ровным счетом никакого внимания. А ведь по каждому такому случаю необходимо бить тревогу, требуется тщательная проверка, которая должна установить, что произошло с подростком, что в его семье не так».

По словам представителя региональной прокуратуры, избиения в семьях детей, которые подчас заканчиваются смертью, нередко происходят из-за того, что «не работает абсолютно вся система профилактики». «В нашей стране существует немало ведомств, которые отвечают за это направление. Чиновники получают жалованье за деятельность, которой зачастую просто не занимаются, – констатирует г-н Зима. – Курировать эту сферу призваны органы здравоохранения, образования, опеки и попечительства, а также комиссии по делам несовершеннолетних. В итоге же мы видим глобальное безразличие».

Зачастую госслужащие, ответственные за защиту прав детей, лишь имитируют бурную деятельность. В том же Ульяновске, например, чиновники сражались за права несовершеннолетних глаголом, выпуская «правовые памятки» в стихах. «Если мама бьет ремнем, нарушая право человека, / Ты напомни маме, что есть ответственность за это. / Говори ей телефон доброй тети Тани. / 413987 – всегда на связи с вами. / До нее гораздо ближе, чем до экватора, / Кто она? Скажите мне. / Помощник губернатора!» – это лишь один из стихотворных чиновничьих шедевров, который должен помочь детям. Сколько средств было потрачено (если не сказать – распилено) на выпуск подобных пособий, к сожалению, осталось неизвестным.

Бьют – значит, любят?

Социологи, изучающие проблему детского насилия в российских семьях, приходят к выводу, что это явление носит системный характер. Исследования показывают, что, к примеру, ограничение свободы движения ребенка большинство родителей (92%) не воспринимают как нарушение его прав. Известно также, что около 74% родителей допускают шлепки, а около 30% взрослых используют ремень как вид наказания.

Любопытное исследование, посвященное тому, насколько школьники информированы о своих правах, несколько лет назад было проведено в Кисловодске и Ставрополе. Так, говоря о том, считают ли они, что имеют право на защиту со стороны государства от любых форм плохого обращения родителей, 64% опрошенных ответили «не всегда», «да» – 20%, «нет» -16%.

Также детям было предложено назвать учреждения и общественные организации, помогающие тогда, когда им плохо. Результаты получились шокирующими: 20% опрошенных назвали детский дом, по 2% милицию и «скорую помощь», 8% – психологов, 4% – «центры реабилитации», по 4% – приют и «службы доверия». При этом 56% респондентов не знают ни одной службы помощи детям.

Как ни парадоксально это звучит, но масштабный опрос, проводившийся несколько лет назад по инициативе социологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, показал, что большинство избиваемых детей считают физическое насилие нормальным методом семейного взаимодействия. По словам социологов МГУ, когда мать или отец бьют ребенка, они стремятся заставить его подчиниться или привить ему определенные убеждения. Только в 3,6% семей насилие совершается без какой-либо причины.

Руководитель общественной организации «Родительское собрание» Константин Долинин подтверждает: в нашей стране детям, которые подвергаются унижению и физическому насилию со стороны собственных родителей, практически некуда обратиться за помощью. «В России так и не заработал механизм выявления семейного неблагополучия. Знаю много историй, когда ребенок подавленный, с синяками ходил в школу, а ни один учитель не удосужился забить тревогу – педагогам все до лампочки, у них маленькая зарплата, вмешаться во что-то им просто неохота, – пояснил г-н Долинин. – Чем занимаются органы опеки – это вообще большая загадка».

Между тем, по словам общественника, убийства детей в семьях крайне редко происходят спонтанно.

Мало кто из детей решается самостоятельно бороться за собственные права. Так, мгновенно стала знаменитой 16-летняя Елена Антипова из Нижнего Новгорода, потребовавшая лишить отца родительских прав и через суд добивавшаяся для нерадивого родителя приговора по двум статьям УК РФ – «побои» и «неисполнение обязанностей по воспитанию ребенка». Впрочем, подчас дело принимает и совсем иной оборот. К примеру, в Алтайском крае огромный резонанс получило убийство, совершенное восьмиклассником. Мальчик застрелил спящих родителей из охотничьего ружья после того, как отец жестоко избил подростка за очередную двойку по химии.

Ставка на маргиналов

Руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов считает, что убийства детей, которые происходят в России практически ежедневно, имеют вполне объективные причины. «У нас значительно увеличилось количество маргинальных родителей – наркоманов, алкоголиков, психопатов. Институт семьи оказался разрушенным. Вместо семьи у нас зачастую сожительство, когда о любви и каких-то теплых чувствах между родителями не идет и речи, – пояснил в беседе с «НИ» г-н Виноградов. – Серьезная проблема заключается и в том, что государство в погоне за демографическими показателями не задумывается о том, что подчас, простите, идет наращивание поголовья».

По его словам, государственная политика в области демографии порой выстраивается таким образом, что людям предлагают рожать детей «либо за деньги, либо за подарки». «Дескать, родите ребенка, а мы подарим вам машину, – продолжает эксперт. – Вот и получается, что на эти предложения ведутся маргиналы, которые за «уазик» вам хоть пятерых на свет произведут. А потом приходится расхлебывать: маргинальные родители рожают детей, которых затем собственноручно и убивают, поскольку они им попросту не нужны».

Михаил Виноградов подтверждает: государство практически полностью отстранилось от детей. «Все мы очень любим ругать систему, существовавшую во времена СССР, однако тогда функционировала система контроля и воспитания детей, – подчеркивает психиатр. – И воспитатели в детсадах не заклеивали детям рты скотчем. Сейчас вся система потеряна. Государство даже не представляет масштаба проблемы».

Нейропсихолог Елена Балашова считает, что стране необходима система предупреждения семейного насилия. «К сожалению, тут нет однозначного рецепта спасения, – пояснила г-жа Балашова. – Крайне редко избиения и убийства детей происходят в благополучных семьях. Эти трагедии в основном случаются там, где весь воспитательный процесс сводится исключительно к кулакам. У таких родителей другие средства общения в психологическом арсенале отсутствуют».

Получается, что, с одной стороны, есть масштабная система «горячих линий», реабилитационных центров, омбудсменов, советов и комиссий, а с другой – не меньшее число госструктур, также призванных помогать и защищать. Правда, все эти люди с достойными зарплатами мало что меняют в жизни обычных российских детей. На чью-то помощь малышам вряд ли стоит рассчитывать даже в вопросе, который стоит максимально остро, – жизнь или смерть.

Михаил Белый, "Новые Известия"  

 


НЕМЕЦКИЕ РОДИТЕЛИ УБИВАЮТ ОКОЛО 100 ДЕТЕЙ В ГОД

По официальным данным, каждый год от рук собственных родителей в Германии погибают около 100 детей в возрасте до шести лет. Это и умышленные убийства, и гибель детей, произошедшая из-за отсутствия достаточного ухода за ребенком.

Каждый раз, когда в мусорном контейнере попадается страшная находка – новорожденный младенец, – Германия содрогается от ужаса. Этот вид «косвенного» убийства ребенка наиболее часто встречается в криминальной хронике. Матерей-убийц, если полиции удается их найти, ждет тюремное заключение на длительный, а то и пожизненный срок (в случае серийных убийств детей). Но тем не менее не проходит и месяца, чтобы в выпуске новостей не прозвучало сообщение о новой страшной находке. Самая дикая история произошла несколько лет назад в Тюрингии. В морозильной камере своей квартиры 15-летний подросток из города Эрфурт случайно обнаружил два подозрительных пластиковых пакета: в мешках хранились трупы его брата и сестры – младенцев, о рождении которых он ничего не знал и которые пролежали в домашнем холодильнике в течение нескольких лет. Подросток сообщил о находке в полицию. Убившая детей мать осуждена на 12 лет.

По мнению психологов, в основном на убийство новорожденных младенцев решаются матери-одиночки и представительницы социально не защищенных групп населения. Но здесь есть одна странная закономерность: мигрантов среди убийц своих детей практически нет. Чаще всего на чудовищный шаг отчаяния решается безработная этническая немка из восточных регионов страны. Хотя откуда берется подобное отчаяние, понять трудно. Ведь любая женщина в Германии получает (в зависимости от доходов) не только весьма приличную сумму денег сразу после появления ребенка на свет, но и ежемесячное пособие на ребенка. Когда у малыша нет отца, дополнительные деньги выплачивает специальное ведомство «Югентамт». К тому же всегда у любой не желающей обременять себя материнскими обязанностями особы есть возможность отдать ребенка на усыновление.

Исключение среди родителей иностранного происхождения, совершающих этот вид преступления, составляют отцы, убивающие своих дочерей. И хотя случаи эти крайне редки, но все же время от времени подобные истории попадают в сводки криминальных новостей. Подобные убийства происходят, как правило, в тех случаях, когда поведение девушек, сформировавшееся под влиянием европейского взгляда на жизнь, входит в противоречие с крайне жесткими канонами поведения до свадьбы, предписываемыми традиционным исламом.

Однако при всем при том никакого роста смертности детей от рук родителей в последние годы в Германии, к счастью, не наблюдается.

Адель КАЛИНИЧЕНКО, Мюнхен

 

В БЕЛЬГИИ И ФРАНЦИИ ДЕТОУБИЙЦ НЕ ВЫПУСКАЮТ ПО УДО

Самое пристальное внимание к теме детоубийства бельгийское общество обратило в 1990-е годы, после потрясшей всю Европу истории маньяка Марка Дютру.

В 1986 году за похищения и изнасилования несовершеннолетних он был приговорен всего лишь к 13,5 года тюрьмы, а отсидел и вовсе шесть лет. Выйдя на свободу по решению комиссии о досрочном освобождении, он опять начал убивать. Прежде чем его вновь арестовали, он убил шесть девочек. «Дело Дютру» привело к правительственному кризису: в отставку ушел премьер-министр страны. С тех пор в Бельгии и в соседней Франции, где маньяк также успел «отметиться», были резко ужесточены наказания за преступления против детства. Педофилов и детоубийц перестали отпускать досрочно. Тем не менее зверские преступления в отношении детей в обеих странах по-прежнему отмечаются. Ежегодно во Франции фиксируются десятки случаев детоубийств. Широкую известность получила страшная находка в северофранцузском городке Вийе-о-Тертр в 2010 году, где были обнаружены останки восьми новорожденных детей, убитых собственными отцом и матерью. Супружеская пара, как оказалось, страдала психическим заболеванием. Как в Бельгии, так и во Франции регулярно совершаются «убийства чести», когда родители (выходцы из африканских и ближневосточных стран) убивают своих детей-подростков за то, что они ведут себя, с их точки зрения, «неподобающим образом».

Ни во Франции, ни в Бельгии нет аналога российской должности уполномоченного по правам ребенка. Охрана детства возложена на выборного муниципального чиновника – председателя Генерального совета, в подчинении которого находится целый ряд ведомств: например служба социальной помощи детям.

Вера ДАЦКЕВИЧ, Брюссель