ВС указал, что исполнительное производство, возбужденное после смерти должника, подлежит прекращению

Верховный Суд опубликовал Определение по делу № 15-КГ25-2-К1, в котором признал неправомерным вывод судов о том, что факт выдачи судебного приказа после смерти должника не является основанием для прекращения исполнительного производства.

Судебным приказом мирового судьи судебного участка № 3 Ленинского района г. Саранска Республики Мордовия от 20 ноября 2023 г. с должника А. Рябовой в пользу взыскателя ООО «Газпром межрегионгаз Саранск» были взысканы задолженность за потребленный природный газ, а также расходы на уплату госпошлины. 22 апреля 2024 г. постановлением судебного пристава-исполнителя было возбуждено исполнительное производство о взыскании указанной задолженности, расходов на уплату госпошлины.

Узнав, что А. Рябова умерла 16 октября 2010 г., судебный пристав-исполнитель обратилась в суд с заявлением о прекращении исполнительного производства, однако определением Ленинского районного суда г. Саранска это заявление было оставлено без удовлетворения. Ссылаясь на положения п. 1 ч. 1 ст. 43 Закона об исполнительном производстве, п. 1 ст. 418, ст. 1112–1114, 1175 ГК РФ, суд исходил из того, что спорные правоотношения допускают правопреемство, судебным приставом-исполнителем не были представлены доказательства розыска наследников или правопреемников и наследственного имущества должника. Кроме того, сам по себе факт выдачи спорного судебного приказа после смерти должника основанием для прекращения исполнительного производства не является. Суды апелляционной и кассационной инстанций поддержали данные выводы.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, судебный пристав-исполнитель обратилась с кассационной жалобой в Верховный Суд, в котором поставила вопрос об их отмене. Рассмотрев дело, ВС пояснил, что ч. 1 ст. 439 ГПК РФ установлено: исполнительное производство прекращается судом в случаях, предусмотренных Законом об исполнительном производстве. Так, п. 1 ч. 1 ст. 43 данного закона предусмотрено, что исполнительное производство прекращается судом в случае смерти взыскателя-гражданина или должника-гражданина, объявления его умершим или признания безвестно отсутствующим, если установленные судебным актом, актом другого органа или должностного лица требования или обязанности не могут перейти к правопреемнику и не могут быть реализованы доверительным управляющим, назначенным органом опеки и попечительства. Суд отметил, что согласно п. 1 ст. 17 ГК способность иметь гражданские права и нести обязанности признается в равной мере за всеми гражданами. При этом п. 2 данной статьи установлено, что правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью.

В определении уточняется, что в соответствии с положениями ст. 1112 ГК в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. В силу положений п. 1 ст. 1114 ГК временем открытия наследства является момент смерти гражданина. При объявлении гражданина умершим днем открытия наследства является день вступления в законную силу решения суда об объявлении гражданина умершим, а в случае, когда в соответствии с п. 3 ст. 45 названного Кодекса днем смерти гражданина признан день его предполагаемой гибели, – день и момент смерти, указанные в решении суда.

Со ссылкой на п. 6 Постановления Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» ВС разъяснил, что суд отказывает в принятии искового заявления, предъявленного к умершему гражданину, со ссылкой на п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК, поскольку нести ответственность за нарушение прав и законных интересов гражданина может только лицо, обладающее гражданской и гражданской процессуальной правоспособностью. В случае если гражданское дело по такому исковому заявлению было возбуждено, производство по делу подлежит прекращению в силу абз. 7 ст. 220 ГПК с указанием на право истца на обращение с иском к принявшим наследство наследникам, а до принятия наследства – к исполнителю завещания или к наследственному имуществу.

Судебная коллегия подчеркнула, что стадия исполнения судебного постановления является завершающей стадией гражданского судопроизводства. С учетом применения аналогии закона исполнительное производство, возбужденное на основании судебного постановления, принятого в отношении лица, не обладавшего гражданской и гражданской процессуальной правоспособностью (умершего), подлежит прекращению. Из этого следует, что предъявление гражданско-правовых требований непосредственно к умершему гражданину не допускается в силу отсутствия самого субъекта спорного правоотношения. Суд отметил, что на момент вынесения мировым судьей судебного приказа от 20 ноября 2023 г. А. Рябова умерла, в связи с чем ее правоспособность на этот момент была прекращена.

Таким образом, ВС посчитал: выводы суда первой инстанции о том, что спорные правоотношения допускают правопреемство и на судебного пристава-исполнителя должна быть возложена обязанность по розыску наследников или правопреемников и наследственного имущества должника, основаны на неправильном толковании и применении норм права. Допущенные судом первой инстанции нарушения норм права судами апелляционной и кассационной инстанций не были устранены. Верховный Суд отменил обжалуемые судебные постановления, направив материал в суд первой инстанции для рассмотрения заявления о прекращении исполнительного производства.

Председатель правления РО МОО «Ассоциация ветеранов Службы судебных приставов» Алексей Шарон отметил, что данное определение ВС актуализирует фундаментальный принцип гражданского права: правоспособность прекращается смертью. Поскольку судебный приказ был вынесен в ноябре 2023 г. в отношении должника, умершей в 2010 г., он является недействительным. Исполнительное производство, возбужденное на основании такого акта, подлежит безусловному прекращению, подчеркнул эксперт.

«По моему мнению, судебные приставы не должны заниматься непрофильной работой по розыску наследников, так как это задача заинтересованного во взыскании долга взыскателя. Именно он должен был изначально обращаться в суд с иском к наследственному имуществу или наследникам, а не получать судебный приказ в отношении неправоспособного лица. Отмена всех предыдущих судебных актов и направление дела на прекращение исполнительного производства подтверждает недопустимость принудительного исполнения на основе недействительного документа», – прокомментировал Алексей Шарон.

Адвокат МКА «Тимофеев, Фаренвальд и партнеры» Екатерина Шмитт подчеркнула, что в данном деле затрагивается проблема, типичная для подобных массовых взысканий на основании судебных приказов: попадание в число должников лиц, умерших задолго до начала мероприятий по взысканию, и несовершение судами действий по проверке наличия у таких должников процессуальной правоспособности. По словам эксперта, практика нижестоящих судов в последние годы выработала единообразный подход, согласно которому подобные судебные приказы являются недействительными, а исполнительное производство по ним подлежит прекращению.

«Линия аргументации по таким спорам строится на “порочности” самого процессуального правоотношения в указанном случае: требование заявлено к тому, кого уже нет на свете, – значит, и правопреемство по нему невозможно, поскольку задолженность трансформируется в результате применения к ней норм наследственного права.

Иное толкование закона привело бы к необоснованному расширению возможностей взыскателей в приказном производстве по сравнению с кредиторами, обращающимися в порядке искового производства, где вероятность выявления факта смерти должника на стадии судебного разбирательства значительно выше», – считает Екатерина Шмитт.

Управляющий партнер юридической фирмы LEXING Андрей Тишковский обратил внимание, что затронутая в определении ВС проблема нередко встречается в правоприменительной практике. Как отметил эксперт, несмотря на кажущуюся очевидность, нижестоящие суды в данном случае допустили ошибку, пытаясь возложить на пристава обязанность по розыску наследников, вместо того чтобы признать отсутствие основания для возбуждения исполнительного производства, т.е. отсутствия у должника процессуальной правоспособности на момент возбуждения исполнительного производства. Подобные ситуации периодически возникают, когда кредиторы, суды или приставы не располагают актуальными данными о состоянии должника, подчеркнул он.

«С выводами Верховного Суда согласен, гражданская правоспособность, а с ней и процессуальная правоспособность прекращаются смертью. С этого момента лицо перестает быть субъектом права, и предъявление к нему каких-либо требований невозможно. Вынесение судебного акта в отношении умершего – это существенное нарушение, влекущее незаконность такого акта. Следовательно, и возбужденное на его основе исполнительное производство не может быть исполнено и подлежит прекращению. Попытки судов нижестоящих инстанций решить эту проблему через механизм правопреемства были обоснованно признаны ВС неверными», – заключил Андрей Тишковский.