Предлагаемые МВД поправки к статье КоАП «мелкое хулиганство» создают огромное поле для злоупотреблений и не решают проблем, которые решать предназначены.

На портале http://regulation.gov.ru, предназначенном для обнародования законодательных инициатив органов исполнительной власти и их общественного обсуждения, появился подготовленный МВД проект поправок к статье 20.1. Кодекса об административных правонарушениях «мелкое хулиганство». МВД предлагает существенно расширить определение мелкого хулиганства, а заодно немного ужесточить санкцию — к классическому «до пятнадцати суток» ввести еще и обязательные работы.

Предлагается следующее определение хулиганства: «оскорбительное приставание к гражданам, нецензурная брань или другие умышленные действия, выражающие явное неуважение к личности и (или) обществу, нарушающие общественный порядок и (или) спокойствие граждан, а равно сопряженные с уничтожением или повреждением чужого имущества». Представляется, что проект нуждается в серьезной переработке: в таком виде поправки создают огромное поле для злоупотреблений, причем не только и не в первую очередь для самого МВД, и не решают проблем, которые решать предназначены. Вглядимся в предлагаемую новацию повнимательнее, пока что оставив резоны авторов в стороне.

Новыми здесь являются три момента. Во-первых, «неуважение к личности» (до сих пор речь шла о нарушении именно общественного порядка, а личности могли разбираться со своими обидами друг на друга самостоятельно). Выразил неуважение даже к самому отпетому негодяю — и ты хулиган. Личность же. Во-вторых, трудноформализуемая категория «спокойствие граждан» и, в третьих, все чаще встречающаяся в российском законодательстве формулировка «другие действия». Вместо того чтобы запрещать конкретные действия, закон таким образом оказывается направлен на результаты: нарушил чье-то спокойствие — хулиган. Другими словами, под статью «мелкое хулиганство» теперь будут подпадать любые ваши действия, которые либо действительно были кому-либо неприятны (нарушили спокойствие отдельного человека, показались недостаточно уважительными), либо даже просто показались обидными для какого-то третьего лица представителю власти или «иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка» (такая формулировка в законе уже имеется). В ситуации текущей общей истерии по поводу разнообразных оскорбленных чувств не будет ничего удивительного, если в качестве такого лица суд при желании станет рассматривать не только дружинника или дружественного властям активиста, но даже и вмешавшегося в предполагаемое безобразие прохожего — пытался же пресечь. Вообще говоря, под приведенное определение правонарушения подпадает абсолютно все, что угодно: кого-то обидевшее (или, в принципе, могущее обидеть) политическое выступление, недостаточно формальная одежда или прическа, ударивший кого-то по нервам запуск новогоднего фейерверка, полемика в прессе на любую хоть сколько-нибудь эмоционально нагруженную для участников и читателей тему, да хоть резкий тон в частном разговоре.

В пояснительной записке к законопроекту сказано, что цель такого расширения определения мелкого хулиганства благородная и весьма актуальная: борьба с бытовым, и в том числе семейным насилием, с дебошами, совершаемыми за закрытыми дверями. Приводятся данные о количестве убийств, изнасилований, избиений, совершаемых в семьях и коммуналках, т. е. вне общественного пространства, охранять которое была призвана старая статья «хулиганство», и справедливо замечается, что домашняя преступность начинается не с убийства, а с дебошей и оскорблений. Зато там не сказано ни слова о том, как именно бесконечное расширение статьи «хулиганство» поможет полиции бороться с безобразиями, творящимися в «жилом фонде», как изящно сформулировано в записке. Облегчит доступ в жилое помещение? Закон «о полиции» и так уже сделал эти права полицейских фактически безграничными. Заставит соседей и оскорбленных жен чаще обращаться в полицию? Но сейчас главная проблема в борьбе с домашним насилием — тот факт, что полицейские изо всех сил отбрыкиваются от таких обращений под предлогом нежелания «лезть в семейное дело» (а на самом деле из соображений сугубо «палочных») даже в тех случаях, когда речь идет об уголовной преступности, а не о какой-то там нецензурной брани.

Не станем подозревать МВД в намерении тихой сапой подключиться к текущему празднику лицемерия: данное ведомство не является бенефициаром репрессивной политики в области оскорбленных чувств, оно тут скорее страдающая сторона, для него это лишний невознаграждаемый труд и риски. Когда в полицию потянутся бесконечные депутаты с политически нагруженными бессмысленными запросами, за ними ханжи общественники из расплодившихся моральных полиций, а за ними просто озабоченные скандалисты, сотрудники МВД отнюдь такому использованию их времени и ресурсов не обрадуются. Но нельзя не заметить, что перед нами стандартный способ российских ведомств решать свои — часто вполне содержательные — проблемы: через «совершенствование» законодательства в сторону резиновых норм, допускающих максимально произвольное применение, в надежде, что непредвиденные последствия такой законотворческой небрежности как-нибудь обойдут их стороной. Общественное обсуждение закона будет продолжаться еще больше месяца, до 21 марта, и общественности следует обратить на него самое пристальное внимание.

Элла Панеях, Ведомости

Автор — ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге.