Министерство юстиции вынесло на общественную экспертизу законопроект, который призван защитить от палаты N 6 тех граждан, кто находится в трезвом уме и ясной памяти, но кому-то неугоден.

Документ запрещает навешивать на людей за глаза ярлыки: сумасшедший, психбольной, буйнопомешанный. И соответственно – лишать прав. Прежде чем признать человека недееспособным, судьи должны увидеть его. И по возможности – заглянуть ему в глаза. В крайних случаях, когда человек действительно болен, суд должен провести выездное заседание в больнице. Верить на слово врачам и опекунам запрещено.

До недавних пор психически больные люди не могли защищать себя сами, мол, что с такого возьмешь? Но в результате человек оказывался незащищен от произвола. Была масса примеров, когда кого-то объявляли недееспособным только потому, что его квартира приглянулась какому-нибудь родственнику.

После того, как ярлык был навешан через суд, защитить честное и здоровое имя практически не было никакой возможности. Суды не принимали заявлений от людей, признанных недееспособными. А опекуны, по чьей инициативе человека и записали в отверженные, и не собирались ничего менять.

В результате практически любой гражданин, которому не повезло с родственниками, соседями или друзьями, мог попасть в дикую ситуацию. Например, придет он устраиваться на работу или получать какую-то справку, и вдруг узнает, что лишен всех прав. В какой-то базе данных он уже проходит как сумасшедший.

Право бороться за свою личность буквально отвоевали три гражданина: Павел Штукатуров, Юлия Гудкова и Мария Яшина.

Все они были признаны недееспособными и через Конституционный суд добились права на пересмотр своих дел. Добились они победы не только для себя, но и для других. По закону, положения, признанные неконституционными, должны быть изменены. Соответствующий законопроект и разработал минюст.

Правда, правозащитники опасаются другой ситуации: закон разрешает в экстренных случаях направлять человека в психбольницу против его воли, и даже без решения суда. Время в подобных ситуациях строго ограничено, но умелые доктора и санитары и за несколько часов могут превратить абсолютно здорового человека в психа. А суду потом останется лишь удостоверить свершившийся факт.

Но и это положение было предметом рассмотрения в высшей судебной инстанции. Согласно Определению Конституционного Суда РФ от 5 марта 2009 года, содержание человека в психиатрическом стационаре против его воли не может продолжаться более 48 часов без судебного решения. При этом судебное решение призвано гарантировать лицу защиту не только от произвольного продления этого срока, но и от неправомерного задержания как такового, поскольку суд в любом случае оценивает законность и обоснованность применения задержания к конкретному лицу.

А правовые проблемы и необходимость совершенствования законодательства в области психиатрии будут обсуждаться сегодня в союзе юристов Москвы – региональном отделении Ассоциации юристов России. Юристы обращают внимание и на другие проблемы, которые еще не устранены. Например, по нынешним правилам для стерилизации гражданина не требуется судебного решения. Лишить "родительских прав" (в биологическом смысле) можно просто по заявлению человека. Одним из медицинских показаний к стерилизации является наличие психического расстройства, например, такого, как умственная отсталость. Но такой порядок дает возможность для махинаций и произвола, что подтверждается десятками без согласия стерилизованных женщин в психоневрологических интернатах.

Еще один законодательный казус: в уголовном процессе во время разбирательства следователь или судья, направляя обвиняемого на психиатрическую экспертизу, ставят перед экспертами вопросы: вменяем или невменяем был человек в момент совершения инкриминируемого ему преступления? Между тем его вина еще не доказана. А если человек не виновен? Для чего же решать вопрос о вменяемости до вынесения приговора? По словам юристов, зачастую такие экспертизы проводятся с теми, кто ни разу не обращался за "помощью" психиатров. Здесь явно нарушается презумпция невиновности, так как психиатры обычно отвечают о вменяемости на момент совершения преступления. То есть вопрос, а совершал ли человек это преступление, ими практически уже не рассматривается. Мол, раз привезли под конвоем, значит, преступник.

Владислав Куликов, "Российская газета" – Федеральный выпуск №5002 (178) от 23 сентября 2009 г.