Ольга Костина, председатель Совета Фонда поддержки пострадавших от преступлений

Председатель Правления МПОО “Сопротивление” Ольга Костина в обширной статье для Газеты.Ру отмечает, что новый закон о “декриминализации”, инициированный председателем Верховного суда Вячеславом Лебедевым, больше напоминает закон о безнаказанности и безответственности.  

Ольга Костина, председатель Правления МПОО “Сопротивление”, общественный деятель

Колбаса или жизнь

Ударная сила любой революции, которую нам в последнее время так часто обещают, конечно, не навальные с яшиными. Резать и стрелять во время беспорядков, как это следует из исторических хроник, будет так называемая гопота — всегда готовые к «празднику» беспредела асоциальные граждане. Питательная среда для роста подобного поведения — безнаказанность. Причем в идеале безнаказанность, «благословленная» государством.

Государственная дума шестого созыва заканчивает свою работу. На финальной сессии, конечно, дел хватает, но один законопроект торопят особо. Да так, что без общественных экспертиз, публичных обсуждений и прочего политеса, призванного продемонстрировать всеобщее согласие. Оно и понятно, ведь блок поправок к уголовному закону страны продвигают со ссылкой на послание президента. Какие уж тут обсуждения!

Речь идет об инициативе, с которой еще летом прошлого года перед Путиным выступал глава Верховного суда Лебедев. По сути, об очередной гуманизации нашего действующего бессмысленного и местами беспощадного Уголовного кодекса.

Волна первой гуманизации случилась в 2011 году и была предложена министром юстиции Коноваловым в целях сокращения тюремного населения.

Мол, тюрьмы забиты бизнесменами и отчаявшимися расхитителями хлеба и картошки, давайте дадим послабление горемыкам.

Вот только в тексте документа, к чести Минюста, сразу обнародованного для всеобщего обсуждения, обнаружились послабления совсем другим категориям преступников…

Некоторые положения тогдашнего документа депутатам и общественности удалось «отбить». Но последствия вступивших силу послаблений никто всерьез не анализировал. Во всяком случае, публично. А повод для осмысления есть, и серьезный.

По данным ФСИН России, сократить тюремное население удалось с лихвой — сегодня численность подозреваемых, осужденных и обвиняемых, по данным на начало ноября 2015 года, самая низкая в новейшей истории России.

Однако при этом почти вдвое возросли темпы роста числа осужденных при особо опасном рецидиве преступлений.

Сейчас почти 72% осужденных отбывают наказание за тяжкие и особо тяжкие преступления. По данным Генпрокуратуры России, рост преступности только в первом полугодии прошлого года был отмечен в 61 регионе страны, местами на десятки процентов. Более половины преступлений совершили рецидивисты, растет число уличных правонарушений, в том числе совершенных несовершеннолетними.

И теперь к инициативе Верховного суда: почти на 11% увеличилась преступность небольшой тяжести и на 11 с копейками — средней.

В отличие от господина Коновалова, глава Верховного суда Лебедев с публичностью своей затеи не спешил — найти конкретные документы удалось только после оглашения послания, где предложения смягчить ответственность для тех, кто «оступился», предложил российский президент. Оказалось, что декриминализировать, проще говоря, убрать из уголовной ответственности следует, например, побои, угрозу убийством и — внимание! — злостное уклонение от уплаты алиментов. Сидящие месяцами по сомнительным экономическим обвинениям могут «выдыхать» — это, как сказал известный киногерой, «не мелочь по карманам тырить», тут речь о государственной лицензии на истязание людей.

Разъясняя свои предложения, Лебедев был предельно откровенен и циничен. «Хочется разгрузить судей», — сообщил он журналистам. А его заместитель господин Давыдов дополнил: «Хотя число поступающих в суды уголовных дел сократилось за последние годы, их структура стала другой. Доля преступлений небольшой тяжести выросла с 15–20% аж до 48%. Поэтому срочно необходим законопроект, который будет стимулировать прекращение уголовного преследования без назначения наказания» (цитата по ТАСС).

И еще один прекраснодушный пассаж: «Специфика такова, что единичные ошибочные судебные решения могут стать теми ложками дегтя в бочке меда. К сожалению, в судебной практике все чаще имеют место случаи формального подхода. Такие случаи вызывают большой общественный резонанс и достаточно справедливые нарекания граждан».

Проще говоря, нам нужен закон о безнаказанности и безответственности, поскольку качество профессиональной подготовки судей, а также рост определенных видов преступлений нас утомили.

Ну в самом деле, чем задумываться о профилактике преступности, проще побеспокоиться о собственном комфорте. В одном из популярных туристических пабов Дублина вывеска подобного содержания звучала короче, но столь же конкретно: «Карточки к оплате не принимаем. Нам с ними возиться неохота!»

Министр Коновалов разгружал тюрьмы, Лебедев — суды. Странно, что остальные силовики медлят. Ведь если так же разгрузить полицейских и прокурорских, Уголовный кодекс можно в принципе заменить — например, легализацией оружия.

Уголовно-правовая политика едва ли не единственная тема, ни разу не затронутая президентом Путиным за весь значительный период его пребывания у власти. Не считая эпизодических пикировок относительно громких убийств и реакций на террористические атаки. Об этом не говорят на встречах с активами и беседах с политическими партиями.

Казалось бы, о каких реформах может идти речь, когда в стране не обеспечена защита базовой конституционной ценности — права на жизнь?

Какую страну может построить общество, где за хулиганство можно получить до семи лет лишения свободы, а за изнасилование с побоями — условное осуждение?

Где «бриллиантовые мальчики и девочки», многократно и нагло нарушающие законы, платят штраф 15 тыс. руб. только потому, что те, кого они изувечили, остались в живых!

О «перезревшей» необходимости не гуманизации, а гармонизации уголовных законов в последние годы говорили многие, но никто — ни ученые-криминологи, ни пострадавшие от нынешней откровенно издевательской системы правосудия — не был услышан. Возможно, и скорее всего, это производная страха перед значительным конгломератом различных мафий, сложившихся внутри отечественной правоохранительной системы и сильных настолько, что их восстание способно взорвать политическую реальность.

Возможно, это и есть настоящий заговор, который власть проморгала, умело отвлекаемая псевдоразоблачениями и псевдоборьбой с ними.

Ударная сила любой революции, которую нам в последнее время так часто обещают, конечно, не навальные с яшиными. Резать и стрелять во время беспорядков, как это следует из исторических хроник, будет так называемая гопота — всегда готовые к «празднику» беспредела асоциальные граждане, глубоко и радостно презирающие законы, в особенности бесконечно «гуманизирующие» презрение к жизни, здоровью и безопасности.

Питательная среда для роста подобного поведения — конечно, безнаказанность, причем в идеале безнаказанность, «благословленная» государством.

Именно поэтому в основе профилактики правонарушений наряду с другими мерами всегда заложен тезис о необходимости адекватного, неотвратимого наказания за мелкое преступление, чтобы предотвратить тяжкое.

В том, что уходящая Дума примет законопроект Лебедева, сомневаться не приходится. Но и отчаиваться не стоит — история с декриминализацией клеветы, а затем ее отменой, обустроенная одними и теми же чиновниками и депутатами, в отечественной правовой реальности выглядит, конечно, беспринципно, но зато обнадеживающе. Осталось разве что найти решительную политическую силу, способную сообщить президенту весьма тревожный симптом: некоторые чиновники считают возможным использовать авторитет первого лица государства в сомнительных корпоративных интересах.

И это тем более тревожно, учитывая, что привычный выбор между «свободой и колбасой», столь часто упоминаемый политическими аналитиками, в текущих экономических условиях имеет все шансы трансформироваться в выбор «колбаса или жизнь».

Газета.Ру