Мы уже не обращаем внимания на объявления о необходимости сообщать в милицию обо всех подозрительных предметах, обнаруженных в общественных местах, и практически ничего не знаем о людях, которые противостоят угрозе терроризма. Однако не проходит и нескольких дней, чтобы саперы ГУВД Москвы не выезжали на очередное место происшествия. 16 августа инженерно-саперному отделу ГУВД исполнилось 8 лет. В понедельник, 17 августа, гостем эфира Радио России стал временно исполняющий обязанности начальника инженерно-саперного отдела ГУВД по городу Москве, подполковник милиции Дмитрий Воробьев.

Ильмира Маликова: Многие недоумевают, зачем вообще в ГУВД нужен инженерно-саперный отдел в наше, казалось бы, мирное время. Однако к вам поступает до 600 вызовов в год, а это, в общем-то, весьма внушительная цифра…

Дмитрий Воробьев: Цифра действительно внушительная, но, скажем так, количество подобных звонков, поступивших на ту же службу «02» по городу Москве, намного выше. В год оно может составлять 2,5-3 тысячи звонков. Это те вызовы, где необходимо наше присутствие. То есть, применение нашего опыта, применение специального оборудования и так далее.8 лет назад в ГУВД был создан инженерно-саперный отдел. Но еще ранее, в 1995 году, подобное подразделение было создано в Московском метрополитене. Состояло оно из 12 человек, которые работали именно по метрополитену – обследовали забытый багаж, и так далее. Именно поэтому про наш отдел говорят, что он «вышел из-под земли». А потом, когда уже в городе стало происходить больше подобных случаев, мы решили расширить этот отдел.

Ильмира Маликова: Сейчас довольно часто население призывают внимательно относиться к тому, что происходит вокруг, и сразу обращаться к специалистам, ни в коем случае не трогая обнаруженные бесхозные предметы. Как вы считаете, бдительность населения сегодня повышается? За последнее время вам звонят больше людей, меньше или это какая-то стабильная цифра?

Дмитрий Воробьев: Ну, скажем так, сейчас бдительность населения перешла на определенный уровень. Я не могу сказать, что люди стали беспечными, они все-таки обращают внимание на подозрительные предметы. Но по сравнению с тем, что было, например, в 2004 году, когда каждая бесхозная вещь казалась бомбой и все звонили в милицию, количество звонков сейчас постепенно уменьшилось и пришло в определенные рамки. В последние годы сильного уменьшения или увеличения этого количества не было. В среднем это, как уже говорилось, около 600 вызовов за год.

Ильмира Маликова: Сколько из этих звонков имеют под собой реальную угрозу?

Дмитрий Воробьев: Из всего этого количества примерно процентов 30-35 – это случаи, реально представляющие опасность. Это могут быть какие-то особые случаи. Под данной классификацией мы подразумеваем, например, обнаружение боеприпасов времен Великой Отечественной войны и уже современных. Кроме того, это могут быть самодельные взрывные устройства, муляжи и какие-либо имитации.

Ильмира Маликова: Какие задачи ставит перед вами ваша служба?

Дмитрий Воробьев: Мы входим в комплекс по обеспечению безопасности города Москвы, как его граждан, так и гостей. Основная задача у нас – это определение типа взрывчатых веществ и взрывных устройств с применением специальной аппаратуры и оборудования и диагностика подозрительных предметов, обнаруженных на территории объектов города Москвы и московского метрополитена. И, соответственно, определение необходимых мер по обеспечению безопасности на прилегающих к месту происшествия территориях. На каждый вызов мы выезжаем на специальном автомобиле, который укомплектован специальным оборудованием. Я назову основные элементы этого оборуования. Среди средств защиты личного состава у нас есть легкие бронежилеты, спасающие от осколков, и тяжелый взрывозащитный костюм, в котором старший сапер работает непосредственно возле взрывного устройства. Средства поиска – это различная фото, аудио- и видеоаппаратура и так далее. Очень важны средства идентификации, как бесхозных предметов, так и взрывчатых веществ. Это газоанализаторы, детекторы паров взрывчатых веществ, переносные рентгено-телевизионные комплексы и другое специальное оборудование. Также у нас есть средства локализации и уничтожения.

Ильмира Маликова: На ваш взгляд, в чем состоит психология сапера? Потому что избрать себе такую профессию, где постоянно сознательно идешь на риск – это действительно серьезный шаг и большой поступок.

Дмитрий Воробьев: Ну, во-первых, сама по себе эта работа очень интересна. Она предполагает и хорошее образование, и опыт, который постепенно нарабатывается. Но самое главное – к этому должна быть тяга. Лично мне, например, нравится. Не из-за взрывов как таковых, а потому, что я знаю, что могу оказать помощь. Если первые семь лет своей службы я в основном минировал и взрывал, то теперь мне интересно разминировать и делать так, чтобы не взрывалось.

Ильмира Маликова: Когда вы приезжаете на место происшествия, каким образом вы работаете?

Дмитрий Воробьев: Изначально по каждому вызову работает милиция. То есть, если где-то что-то обнаружено, сначала звонок поступает на 02. Далее идет механизм прохождения: служба 02 сообщает дежурному оперативному по городу, а дежурный передает информацию уже, можно сказать, на землю. И потом, когда уже группа немедленного реагирования, приехав на место, принимает решение, что требуется присутствие специальных служб, они сообщают дежурному по городу, а дежурный по городу вызывает соответствующие службы. Причем, не только наш отдел, приезжают еще и спасатели, пожарные, медики. Бывали случаи, что мы этой же командой с одного места происшествия сразу приезжали на другое.

Ильмира Маликова: А ваш отдел работает круглосуточно? И во всех ли округах Москвы находятся ваши подразделения?

Дмитрий Воробьев: Нет, в районах Москвы отделов нет, у нас централизованная система. То есть, у нас есть два отделения: первое предназначено для работы на объектах метрополитена, а второе – на объектах города Москвы. При этом четкого разделения на тех, кто работает «под землей» и «на земле», нет – у нас в группе полностью взаимозаменяемые специалисты. Работаем мы круглосуточно, днем у нас время выезда 5 минут, ночью – 10-15 минут. После прибытия на место происшествия мы встречаемся с ответственным (например, с участковым) и получаем от него первоначальную информацию. Далее мы оцениваем возможности разрушения и выставляем зону оцепления, принимаем все меры безопасности и занимаемся конкретно объектом выезда.