Сколько садоводов проживает в Российской Федерации – подсчитать трудно. По некоторым данным, как минимум, каждый третий россиянин может назвать себя садоводом или, по крайней мере, собственником земельного участка. В связи с этим, количество вопросов, связанных с садоводческой тематикой, с каждым годом неизменно увеличивается. В понедельник, 19 июля, на некоторые из животрепещущих для дачников вопросов ответила Полина Тришина, заместитель председателя Московского межрегионального союза садоводов.

Ильмира Маликова: Складывается впечатление, что мы ходим по одному и тому же кругу вопросов, однако интерес к ним все же не иссякает, да и сами вопросы весьма многогранны…

Полина Тришина: Безусловно, это так. Но я все же хочу отметить, что с течением времени вопросы, на которые нам приходится отвечать, все же меняются, поскольку меняются обстоятельства. Раньше, допустим, года четыре назад, не было вопросов, каким образом можно выйти из товарищества. Не было вопросов, нужно ли приватизировать землю общего пользования. Сейчас такие вопросы появились, я думаю, это вызвано и большим интересом СМИ к теме садоводства, и,наверное, развитием правовой грамотности самих садоводов. То есть, у людей появилось желание знать, как должно быть по закону.

Ильмира Маликова: Разговаривая с теми, у кого есть садоводческие участки, не могу отделаться от чувства, что если раньше всяческие СНТ были эдаким «Шанхаем», потому что люди, получая участок, концентрировались на застройке, то теперь это ощущение какой-то казачьей вольницы: все отстроились и начинают жить, кто как хочет. Теперь все говорят, мол, мне никто не указ – ни правление, ни общее собрание. Отгорожусь забором, и буду жить, как считаю нужным…

Полина Тришина: Действительно, проблема, о которой вы говорите, весьма серьезна в настоящий момент. Думаю, гражданам уже известно, что СНиПы (Строительные нормы и правила, в частности, для садоводческих товариществ сейчас применяется СНиП 1997-го года 300297*) применялись испокон веков, скажем так. Но сейчас многие считают, что СНиП писан не для них. Это не так. СНиП – это нормативный документ, который распространяется и действует. И в соответствии с этим документом, например, нельзя строить дома ближе чем в трех метрах от соседа, нельзя возводить сплошные двухметровые, трехметровые заборы, и так далее. Но, к сожалению, мы видим (и суды поддерживают это), что СНиП – документ ненормативный, что он – никому не указ. И если сосед не смог доказать, что своим забором вы затеняете ему редиску, морковку и лук, то в этом случае суд даже не принудит вас снести этот забор или уменьшить его высоту. К сожалению, на данный момент эта проблема не решается никак.

Мне кажется, что в первую очередь у садовода должно быть понимание того, зачем ему нужен его земельный участок, зачем вообще он предоставляется. Если мы посмотрим статью первую Закона о садоводах, там четко написано, что садовый земельный участок – не дачный и не огородный, а именно садовый – предоставляется для выращивания сельхоз культур (отдельно выделен картофель), а также для отдыха. То есть, отдых – это вторично. Изначально именно садовые земельные участки давались для выращивания какой-либо сельхоз продукции. Сейчас времена изменились, мы можем ничего не выращивать на участке, и нам за это ничего не будет. Мы можем просто построить дом и наслаждаться отдыхом, например, выращивая только цветочки в клумбе. Но если при этом наша соседка выращивает редиску и кормится этим огородом, я считаю, соседи-садоводы не вправе своими постройками лишать ее участок солнышка и ветра, который поможет опылению, что приведет к уменьшению урожая. Все-таки мне кажется, что нужно думать не только о себе и о своем отдыхе, но и о том, что вы можете причинить какой-то вред своим соседям.

Ильмира Маликова: По большому счету, это такой разговор «за советскую власть», такой призыв к сознательности. А каковы меры воздействия на людей, которые живут асоциально, нарушая общепринятые нормы?

Полина Тришина: Сложно сказать, какие могут быть меры воздействия. Совершенно очевидно, что для асоциальной личности какие-то предупреждения от правления не будут иметь совершенно никаких последствий. То есть, если мы видим, что в товариществе гражданин, являющийся членом СНТ (а следовательно, обязующийся подчиняться требованиям устава и всех внутренних регламентов), – это элемент асоциальный; он не подчиняется правилам, а назавтра пишет, мол, не хочу я больше в вашем колхозе жить, выхожу из членов – это право, которое дала ему конституция. Я не совсем согласна, что в товариществах должны быть индивидуалы, однако такое право у них есть. В принципе, иногда это хороший выход, если человек, например, не согласен с финансовой политикой правления, которое не отчитывается. Но при этом, фактически повлиять на асоциального гражданина очень сложно. Потому что мы не можем отрезать ему электричество, мы не можем лишить его каких-либо благ. Общественное порицание, мне кажется, уже мало какое значение имеет. В крайнем случае мы можем только вызвать участкового. Если сейчас нас слушают председатели, обратите внимание: если вам участковые говорят, мол, мы не занимаемся садоводами, это они, мягко говоря, лукавят. Потому что вы точно такие же граждане, у вас есть определенная собственность и есть определенные права, которые участковый может защитить. То есть, если вы видите, что, например, ваши соседи ведут себя асоциально (ездят по ночам на мотоциклах, выпускают собак без намордников, и так далее), то знайте, что это уже компетенция не правления, правление не в состоянии заставить человека что-либо сделать. Для этого есть участковый, есть милиция. Пожалуйста, пользуйтесь этим. Телефон, я думаю, все знают.