Сергей Пашин
Заслуженный юрист Российской Федерации

В студии “Радио России” ведущая программы “Право на защиту” Ильмира Маликова и федеральный судья в отставке, заслуженный юрист Российской Федерации Сергей Пашин обсудили реформирование правосудия в России.

Ильмира Маликова: Сергей Анатольевич, в последнее время вы частый гость в нашей программе. Вопросы и просьбы, которые мы получаем от наших слушателей, просто обязывают нас встречаться с вами вновь и вновь.

Сергей Пашин: Всегда рад ответить на ваши вопросы.

Ильмира Маликова: Сегодняшнюю программу я хочу посвятить проблеме реформирования правосудия в Российской Федерации, о котором было объявлено Дмитрием Медведевым в начале его президентского срока. Прошло уже более четырех лет, сначала говорили о  гуманизации правосудия, затем просто о реформировании судебной системы. На сегодняшний момент необходимо подвести какие-то первые итоги и понять, в каком направлении мы движемся. Когда реформа была только объявлена, мы понимали, что необходимо подождать какое-то время до появления результатов. Реформа, в первую очередь, была направлена на то, что уголовная политика должна перестать быть репрессивной, а должна стать в большей степени профилактической, более того, она должна наказывать, не карая. Ряд статей был смягчен, некоторые виды наказания заменены штрафами, например, за экономические преступления больше не отправляют в места заключения. Вообще, было предложено как можно меньше людей отправлять в места лишения свободы, так как эти заведения деформируют человеческую личность. На ваш взгляд, о какой уже наметившейся тенденции в этом вопросе можно говорить?

Сергей Пашин: Правоохранительные органы подверглись всякого рода перестановкам. Прокурор потерял часть своих полномочий. А что касается уголовной политики, мне кажется, что она совершила некий скачкообразный рывок, произошли изменения, но потом все вернулось на круги своя. Количество правоохранителей, например, тех, кто готовит материалы для суда, практически не уменьшилось: работают дознаватели, следователи, у них есть обязанности доводить дело до суда и раскрывать преступления, а преступлений совершается достаточно много. Пожелания нашего бывшего президента не уменьшило количество преступлений, гуманизация серьезных сдвигов в уголовной политике не сделала.

Ильмира Маликова: С чем это может быть связано? С инерционностью данных структур? А может быть, реформа была начата не с той стороны?

Сергей Пашин: Структуры, конечно, очень инерционны, а суд остается придатком правоохранительной системы. В суде как не было, так и нет оправдательных приговоров, но есть небольшая тенденция увеличения их абсолютной доли. Это означает, что гуманизация не затронула самое главное звено – суды. Если смычка между судами и следственным аппаратом остается, значит, ни о какой гуманизации говорить не приходится.

Ильмира Маликова: Но иногда, когда говорят о том, что оправдательных приговоров в судах практически не выносится, некоторые граждане утверждают, что это свидетельствует о том, что следствие хорошо работает, потому что, если следствие передает в суд дело, а оно там распадается, это означает, что следствие работало плохо: сырое, недоказанное дело было передано в суд. Если же в суд передается дело, полностью доказанное, то совершенно очевидно, что следствием выявлены и преступники, и мотивы, и обстоятельства преступления, задача суда – только определить меру наказания. В любом случае приговор суда будет обвинительным, ибо оправдательный приговор – доказательство плохой работы следствия.

Сергей Пашин: Конечно. Поскольку смычка между судами и правоохранительными органами есть, судьи не хотят, чтобы следователи теряли лицо. Соответственно, вместо оправдательного приговора прибегают к лукавству: выносят условные приговоры, либо в пределах отбытого. И  нас это разновидность странных оправдательных приговоров. Следствие работает из рук вон плохо. Есть два показателя: первый – суд присяжных, где количество оправдательных приговоров в разы больше, второй – Европейский суд по правам человека. Россия все время оказывается виновной в нарушении прав человека, причем, не только в суде, но и в ходе предварительного следствия. Европейский суд упрекает нас не только за вынесение сроков, но и за нарушение правосудия. И это тоже свидетельствует о том, что никакого гуманизма нет.

Ильмира Маликова: Европейский суд по правам человека – это последняя инстанция для многих россиян, которые отчаялись получить справедливое решение в суде. Являются ли решения, которые выносит данный суд, обязательными для исполнения в нашей стране?

Сергей Пашин: Да, конечно! Всякая сторона, против которой вынесено решение, обязана восстановить человека в его правах. К сожалению, Европейский суд отмечает бесчеловечные условия содержания заключенных – это разновидность пытки. И, что особенно не приятно, безобразное содержание людей, которые не виновны, в судах. Отмечаются очень плохие условия транспортировки и размещения в суде. Речь идет о организационной и юридической несправедливости.

Ильмира Маликова: Тут я хотела бы добавить, что нормальная работа судов и следствия выгодны для закрепления устойчивого положения России на международной арене. Потому что, когда дело рассматривается в  Европейском суде по правам человека,  нам выносят определения и крупные компенсации, которые страна обязана выплатить. Эти компенсации не соизмеримы с теми затратами и силами, которые изначально должны были быть приложены по делам на территории нашей страны.