В России власти не принимают необходимых мер для обеспечения женщинам защиты от домашнего насилия, отмечает Хьюман Райтс Вотч в публикуемом сегодня докладе. Серьезные пробелы в законодательстве, отсутствие института охранных ордеров и ненадлежащее реагирование со стороны правоохранительных и судебных органов фактически оставляют без защиты даже тех женщин, которые подвергаются жестокому физическому насилию.

Доклад “Я могу тебя убить, и никто меня не остановит» Проблема домашнего насилия в России и реакция государства”

84-страничный доклад ‘“Я могу тебя убить, и никто меня не остановит”: Проблема домашнего насилия в России и реакция государства’ посвящен анализу факторов, препятствующих заявлению о нарушениях и получению помощи. К их числу относятся, в частности, стигматизация жертвы, неосведомленность, и отсутствие доверия к полиции. Сотрудники полиции нередко отказываются регистрировать заявления или проводить расследования, вместо этого перенаправляя пострадавшую к мировому судье, где ей предстоит самостоятельно обеспечивать уголовное преследование, собирая все доказательства и неся все судебные издержки, в рамках крайне громоздкой и не обеспечивающей правосудия процедуры частного обвинения. Хьюман Райтс Вотч также выявлены обстоятельства, затрудняющие пережившим насилие в семье оперативное получение места в убежище.

«В ситуации домашнего насилия российским женщинам нередко приходится рассчитывать только на себя, – говорит Юлия Горбунова, исследователь Хьюман Райтс Вотч по России и автор доклада. – Действующее законодательство просто не способно защитить их в ситуации, когда цикл насилия повторяется раз за разом, а помощи ждать неоткуда».

Доклад основан на материалах 69 углубленных интервью с пережившими домашнее насилие женщинами из разных российских регионов, а также с адвокатами и другими профильными экспертами, отдельными активистами и организациями, отстаивающими права женщин, сотрудниками убежищ и официальными лицами.

Официальные данные о домашнем насилии в России носят разрозненный характер, однако ряд признаков указывает на то, что оно широко распространено. По официальным данным, как минимум каждая пятая женщина сталкивалась с физическим насилием со стороны супруга или партнера.

Женщины, проинтервьюированные в ходе работы над этим докладом, рассказывали, как их душили, били кулаком, палкой или арматурой, причиняли ожоги, угрожали оружием, подвергали сексуальным посягательствам и насиловали, выкидывали с балкона или из окна, выбивали зубы, издевались и унижали. У женщин с детьми насилие в семье, как правило, начиналось или усугублялось во время беременности, а затем его жертвами становились и дети. Причем ситуация со временем только ухудшалась, иногда это длилось годами и приводило к тяжелым последствиям для физического и психического здоровья.

«Я прожила с ним десять лет, – рассказывала нам 33-летняя «Антонина». – Как-то [он] ударил меня головой об острый угол [стены] и выгнал из квартиры с разбитой головой, в крови. Но пока мы жили вместе, я знала, что нужно терпеть… Считала, что нужно сохранить семью. Если бы я знала [о службах помощи], я бы гораздо раньше ушла от него, и у сына не было такой психологической травмы».

В России до сих пор не принят федеральный закон о домашнем насилии, и домашнее насилие не является отдельным составом ни в уголовном, ни в административном кодексе. Отсутствует и институт охранных ордеров, которые могли бы защитить женщину от дальнейшего насилия посредством запрета контактов между пережившей домашнее насилие и агрессором. Все это укрепляет многих наблюдателей в убеждении, что российские власти не считают домашнее насилие ни серьезным преступлением, ни социально значимой проблемой, отмечает Хьюман Райтс Вотч.

В феврале 2017 г. была отменена уголовная ответственность за первые побои в отношении членов семьи. Это решение, ставшее предметом острых дискуссий и существенным шагом назад в борьбе с домашним насилием, было принято законодателями в ситуации, когда российские активисты юристы и правозащитники, отстаивающие права женщин, долгие годы безуспешно пытаются добиться принятия отдельного федерального закона о домашнем насилии. С публичной критикой декриминализации побоев в семье выступили и несколько высокопоставленных чиновников, которые указывали на последовавший за этим рост семейно-бытового насилия.

Россия должна незамедлительно принять исчерпывающий закон о домашнем насилии, а также подписать и ратифицировать Стамбульскую конвенцию Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием, считает Хьюман Райтс Вотч. На сегодняшний день Россия остается одним из двух государств-членов СЕ, которые не являются участниками этой конвенции.

Домашнее насилие в России до сих пор преимущественно рассматривается как частное, «семейное» дело, отмечается в докладе. Полиция, суды, а иногда даже социальные службы склонны винить во всем саму пострадавшую и советовать женщине примириться с агрессором или «не провоцировать» его. Законодатели, стоявшие за декриминализацией в 2017 г. первых побоев в отношении близких лиц, приравнивали усилия по борьбе с домашним насилием к вторжению в приватность семьи и к посягательству на «традиционные ценности» российского общества.

«Домашнее насилие – это не «традиционная ценность», и то, что это происходит за закрытыми дверьми, не означает, что это частное дело семьи, – говорит Юлия Горбунова. – Российские власти обязаны обеспечивать защиту пострадавшим, а не оставлять их в безвыходной ситуации продолжающегося насилия».

Во многих случаях существующая в России инфраструктура социальной защиты не отвечает в достаточной мере потребностям переживших домашнее насилие. Система государственного реагирования в части оказания помощи пострадавшим находится ниже уровня, рекомендуемого Советом Европы (Россия является членом СЕ). Наблюдается дефицит мест в государственных убежищах для женщин, пострадавших от домашнего насилия. Некоторые государственные убежища требуют оформления целого пакета документов, и даже после этого на принятие решения о приеме порой уходит до нескольких недель в ситуации, когда пострадавшая уже находится в состоянии кризиса и сталкивается с серьезным риском дальнейшего насилия.

Российский парламент должен принять закон, в котором домашнее насилие было бы четко определено и обозначено как подлежащее уголовному преследованию в порядке частно-публичного и публичного, а не частного обвинения. Необходимо также ввести в законодательство институт срочных и долговременных охранных ордеров. Власти должны обеспечить эффективное реагирование полиции на заявления о домашнем насилии, а женщинам, которые подвергаются такому насилию, в том числе в сельской местности, – эффективный доступ к службам помощи, включая, при необходимости, срочное размещение во временном убежище.

«Если правительство будет и дальше тянуть с решением проблемы, это будет означать сохранение рисков для жизни женщин, подвергающихся домашнему насилию и по-прежнему остающихся один на один с агрессором, – говорит Юлия Горбунова. – Нужно как можно быстрее принять исчерпывающий закон и подкрепить его эффективным доступом постадавших к социальным службам».

Human Rights Watch