Эта заметка не о совершенном преступлении, а о работе правоохранительных органов и, так сказать, о данном случае как наглядном пособии для интересующихся вопросами государственной защиты. Как это должно быть и как это может выглядеть. Полагаем, что многим (особенно армии рядовых потерпевших или свидетелей и той ее части, которой государственная защита жизненно необходима) после произошедшего эта тема стала особенно интересной.

С вечера 16 сентября российские СМИ наперебой сообщают подробности покушения на российского криминального авторитета, 73-летнего Аслана Усояна, более известного как «дед Хасан». Через год после пышных похорон, устроенных Иванькову-Япончику, нашлась для прессы новая тема, ставшая главной в новостях, в том числе на федеральных каналах. Но дело не в прессе – она просто отрабатывает ажиотаж, который происходит вокруг фигуры «деда Хасана». Если вы думаете, что было покушение на крестного отца криминального мира – вы ошибаетесь. Стреляли на Тверской-12 в пенсионера, который, отсидев в свое время, на воле занимался миротворческой деятельностью и практически содействовал профилактике тяжких экономических и уголовных преступлений. Посмотрите, кстати, интервью с ним, опубликованное в Комсомольской правде http://www.kp.ru/daily/24559/734270/.

Так вот, «деда Хасана» оперировали лучшие врачи Боткинской больницы. Аслан Усоян находится там под охраной.  У въезда на территорию больницы дежурят бойцы ОМОНа, сообщают РИА новости. А теперь цитата(!!!): «В таких случаях мы всегда организуем охрану потерпевших для того, чтобы не дать тем, кто организовывал это преступление, довести его до конца». Так заявили в милиции. Дедушка-пенсионер, который, по открытым данным в прессе, контролировал значительную часть преступного мира, в последнее время, по «наветам» той же прессы, участвовал в переделе криминальных интересов, – ПОТЕРПЕВШИЙ, о котором надо тщательно заботиться, чтобы он оказал содействие расследованию. Правда, скончавшийся год назад Иваньков-Япончик, несмотря на такую же заботу, унес в могилу на Ваганьковском кладбище все свои тайны.

Согласно Закону, лица, подобные «деду Хасану», должны подпадать под программу защиты, поскольку государство заинтересовано в их содействии расследованию. И мы отнюдь не призываем к особой жестокости к ним и отказу в их охране и лечении. Они как граждане имеют на это право. Только суд потом определяет меру вины и ответственности. Однако энтузиазм и рвение, проявляемые в описанном случае, должны быть применены и к тем, кто стал жертвой тяжких преступлений, будучи обычным гражданином. В Башкирии, например, 18-летняя Даша Неганова, став жертвой бандитов, пыталась добиться справедливого расследования и наказания преступников. Никакие меры защиты не были к ней применены, ей даже отказали в возбуждении уголовного дела. 8 марта 2008 года Дарья Неганова была зверски забита в подъезде своего дома металлическими трубами. Жители города, потрясенные убийством, заставили власти провести расследование, изобличить и покарать преступников. И это только один из тысяч случаев, когда система защиты не сработала. И если для правоохранительной системы Закон один, то и все мы должны быть равны перед единым Законом. К сожалению, получается, что некоторые потерпевшие – равнее.

***

Теперь небольшой экскурс в историю вопроса создания в России системы государственной защиты. Немного сухой отчетности и удивительных цифр.

Российская Федерация в лице своих органов государственной власти, в том числе внутренних, как гарант всех прав и свобод для своего главного достояния – нас с вами, в течение долгих лет вымучивала аналог западных норм и программ по защите свидетелей, потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства. Ведомственные баталии в то время велись, как на линии огня. Ведь самое основное – это деньги. Сколько, куда, зачем, и главное – а стоит ли?

Федеральный закон от 20 августа 2004 года № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», вступивший в действие с 1 января 2005 года, заложил основы системы государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. Однако с реализацией его положений возникла некоторая заминка, поскольку поручение о разработке Государственной программы обеспечения безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства было дано Правительством РФ спустя почти год после принятия самого закона. А приняли разработанную программу еще один год спустя.  

Лишь через 2 года после принятия Закона были утверждены «Правила применения отдельных мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» и «Правила выплаты единовременных пособий потерпевшим, свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, в отношении которых в установленном порядке принято решение об осуществлении государственной защиты», а в марте 2007 г. – «Правила защиты сведений об осуществлении государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства».

Тогда Государственной программой «Обеспечения безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2006-2008 годы» было предусмотрено выделение на эти цели 948 млн. рублей. Однако по состоянию на конец 2007 профинансировано только 10 млн. рублей. Но даже если бы весь комплекс мер государственной защиты был профинансирован в полном объеме, этих средств все равно бы не хватило.

Согласно Программе на 2006-2008 годы, только 3296 участников уголовного судопроизводства (или 5,5 % прогнозируемого уровня) были охвачены программными мероприятиями. В их отношении были осуществлены 3842 меры безопасности. Преимущественно применялись: «личная охрана, охрана жилища и имущества» и «обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице». В большинстве случаев государственная защита требовалась свидетелям (63,2 %), реже – потерпевшим (23 %), подозреваемым и обвиняемым (3,12 %). По данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации, за три года действия Государственной программы защиты меры этой государственной защиты (среди которых абсолютное большинство – обеспечение конфиденциальности защищаемого лица) применены до возбуждения уголовного дела в 1079 случаях.

Лишь осенью 2008 года создается специализированное подразделение МВД России по защите участников уголовного судопроизводства – Управление по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, а также специальный центр по обеспечению безопасности таких лиц и даже центры в регионах. Это внутри страны. В декабре того же года начали налаживаться и международные рельсы, поскольку был подписан Федеральный закон «О ратификации Соглашения участников Содружества Независимых Государств по защите участников уголовного судопроизводства».

А в мае 2009 года под председательством Президента Российской Федерации проведено оперативное совещание постоянных членов Совета Безопасности Российской Федерации по вопросу повышения эффективности защиты прав и законных интересов граждан, пострадавших от преступных посягательств. Одним из результатов совещания стала Государственная программа «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2009 – 2013 годы».

По словам Президента Российской Федерации Д. Медведева, «правоохранительная и судебная системы должны обеспечивать действенную защиту лиц, пострадавших от преступлений», «уголовное наказание, как на уровне закона, так и на стадии его применения судами, должно быть адекватным совершенному преступлению и лучше защищать интересы общества и интересы потерпевшего».

Это все, хоть и запоздалые, но плюсы! А что на практике? Минусы.

***

Правоприменительная практика свидетельствует, что меры государственной защиты применяются достаточно редко, особенно те, которые требуют значительных затрат и усилий (не в нашем случае). Новая Государственная программа подтверждает этот тезис, предусматривая, что за 5 лет ее действия ожидается применить меры в отношении приблизительно 10 тысяч участников уголовного судопроизводства. И это при том, что, как отмечено в самой Программе, ежегодно только по особо тяжким преступлениям около 10 миллионов человек выступают в качестве потерпевших и свидетелей и каждый пятый из них получает угрозы с целью изменения либо отказа от даваемых показаний. Т.е. применение мер идет в  отношении всего лишь 0,5% от общего количества подзащитных («мегавезунчиков»). При этом удельный вес только тяжких и особо тяжких преступлений ежегодно в числе зарегистрированных преступлений составляет от 25 до 30%. Т.е. предполагается, что защита большинству из пострадавших не нужна.

Согласно все той же официальной статистике, ежегодно рассматривается свыше 22 млн. заявлений, сообщений о происшествиях. И только по 10% из них принимается  решение о возбуждении уголовного дела. Просто фантастика! Получается, что каждый 6-й человек, находящийся на территории Российской Федерации, от нечего делать или от большого желания пообщаться с человеком в форме, заявляется со своими «глупостями» в правоохранительный орган. Случаи, конечно, бывают разные, и мы, работая в правозащитной организации, знаем о них не понаслышке. Но получается, что значительная часть населения России либо ненормальна, либо страдает от безделья. Более того, по данным ВНИИ МВД России, около 60 % жертв преступлений предпочитают вместо обращения в милицию предпринимать самостоятельные действия по восстановлению справедливости. Катастрофа! 

Сам Закон, что бы ни говорили (хотя опять же не в нашем случае), для простых граждан работает плохо, ибо нет отлаженных механизмов работы уполномоченных лиц. В Законе нет четко обозначенных критериев, на основании которых применяются меры безопасности (например, объективность, реальность угроз). Возникают проблемы при переселении личности, изменении внешности и во многих других видах государственной защиты. Сотрудники, в случае обращения к ним граждан с просьбой о применении к ним мер государственной защиты, зачастую элементарно не знают, как им поступать. Бывают случаи, когда правоохранительные органы просто «передоверяют» обратившегося человека друг другу. Кроме того, не всегда возбуждаются уголовные дела по заявлениям об угрозах, и гражданам отказывают в применении мер государственной защиты. Помимо этого, лишь немногие из российских граждан знают о том, что в отношении них могут быть применены меры государственной защиты, предусмотренные Федеральным законом. Закон существует, но из-за низкой информированности граждане не могут воспользоваться даже тем минимумом правовых возможностей, которые им предусмотрены.

Меры государственной защиты очень часто не применяются по так называемым «бытовым» делам, например, когда угрожает сосед, являющийся наркоманом. В подобных случаях уполномоченные лица из правоохранительных органов чаще всего не принимают во внимание доводы обращающихся за защитой лиц.

*** 

Но случай все меняет. И правоохранительная система на одном конкретном человеке наглядно показала нам, как можно и нужно осуществлять государственную защиту, как оперативно оказать медицинскую помощь, как обеспечить охрану и т.п. Прекрасно! Ничего не скажешь. Вот только как объяснить это тем, кому в свое время эта защита так была нужна, и тем, кого уже с нами нет…

Самое главное, что, в соответствии с международными капобязательствами, Основным законом и профильным законодательством, мы, граждане Российской Федерации, – равны и перед законом, и перед судом, а также наравне находимся под законом и под следствием. Так что, ежели чего, реализация норм закона по государственной защите будет обеспечена, как показал случай, нам с вами по полной программе, с помпой и на высшем уровне. Главное быть просто… не просто рядовым потерпевшим!