23 января 2008 года начальник ВНИИ МВД России генерал-майор милиции С.И. Гирько принял участие в работе заседания Ученого совета Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, где выступил с научным докладом на тему: «Некоторые проблемы досудебного производства, осуществляемого органами милиции». В докладе подробно рассказывается о путях реформирования дознание и следствие. Приводим текст выступления.
Доклад начальника ВНИИ МВД России генерал-майора милиции С.И. Гирько
«Некоторые проблемы досудебного производства, осуществляемого органами милиции»
В докторской диссертации автора обоснована Концепция уголовно- процессуальных функций милиции в уголовном судопроизводстве России, которая классифицирует все функции, осуществляемые различными подразделениями милиции в зависимости от характера решаемых ими задач и степени влияния на конечные результаты производства по уголовному делу, на три группы. Это: 1) основные; 2) обеспечивающие нормальный ход уголовного судопроизводства и 3) вспомогательные[1].
Центральной функцией первой группы, безусловно, является производство милицией дознания.
Под дознанием нами понимается часть уголовно-процессуальной компетенции органов внутренних дел (милиции), которая существует наряду с реализуемыми ею функциями административно-юрисдикционного и оперативно-розыскного характера и заключается в предварительном исследовании обстоятельств выявленных преступлений, не требующих производства предварительного следствия.
С нашей точки зрения дознание включает в себя: производство органами милиции дознания в полном объеме по делам, по которым предварительное следствие необязательно (в порядке, определенном Главой 32 УПК РФ); производства неотложных следственных действий в порядке ст. 157 УПК РФ в десятидневный срок с целью закрепления следов преступления и создания предпосылок для дальнейшего полного расследования; производство отдельных следственных действий по поручениям следователя.
Остановимся на каждой из форм дознания более подробно.
Последние изменения в уголовно-процессуальное законодательство
Российской Федерации были внесены двумя федеральными законами. Одним из них (№ 87 — ФЗ от 5 июня 2007 года) существенно изменен процессуальный статус органов предварительного следствия. По сути, следственные подразделения получили значительную самостоятельность в решении ключевых вопросов направления предварительного следствия по уголовным делам, они получили право ведомственного надзора со стороны руководителей органов расследования по делам, находящимся в производстве, им предоставлено исключительное право продления процессуальных сроков. Иными словами к самим следственным органам, их руководителям перешло большинство процессуальных функций, осуществляемых еще совсем недавно прокурорскими работниками.
Полагаем, что исследование и истинная оценка внесенных изменений дело будущего и, уж во всяком случае, тема ни одной специальной научной разработки и публикации.
Мы же остановимся на тех изменениях, которые были внесены в регламентацию дознания федеральным законом ФЗ № 90 от 6 июня 2007 года, а также на причинах, лежащих в основе принятых решений и на прогнозах ситуации, возникшей в связи с принятыми решениями.
Как известно, принимая новый УПК Российской Федерации УПК Российской Федерации в 2001 году и вводя его в действие с 1 июля 2002 года, законодатель допустил большое количество неточностей и откровенных ошибок в регламентации процедурных вопросов. Многие не урегулированные своевременно правоотношения повлекли за собой трудности в практике применения конкретных норм, негативные оценки отдельных положений Кодекса со стороны правоприменителей и ученых и, как результат, большое количество (более 100) поправок.
Коллектив рабочей группы по разработке УПК РФ крайне некорректно обошелся с регламентаций досудебного производства и, прежде всего, дознания.
Приведем некоторые, наиболее очевидные из них.
Возложив на органы дознания расследование по делам о преступлениях несовершеннолетних, которые, кстати сказать, никогда не расследовались в форме дознания по причине большого количества обязательных экспертиз, в том числе и комплексных, установив по всем категориям дел 20 — ти суточный срок и не предусмотрев возможность пролонгации процессуального срока дознания, законодатель поставил правоприменителя в безвыходное положение. Дознаватели оказались вынуждены уголовные дела своей подследственности, срок расследования которых превысил 20 суток, только по формальным основаниям передавать в органы предварительного следствия. Сначала это происходило с досадой, а потом дознаватели перестали выполнять по таким делам следственную работу с надлежащим качеством.
Переложив на органы дознания расследование по делам о квалифицированных кражах (ч.2 ст. 158 УК РФ), раскрываемость которых составляет 32%, и, возложив на органы дознания расследование исключительно очевидных преступлений, законодатель спровоцировал еще одну серьезную проблему. Дознаватели, возбуждая уголовные дела о таких преступлениях и зная, что через 20 дней их в обязательном порядке прийдется передать в органы предварительного следствия, практически не организовывали по делам о кражах квалифицированной следственной работы на первоначальном этапе — по горячим следам и такие дела, как правило, не раскрывались. Учитывая, что они попадали в органы предварительного следствия уже заволокиченными и бесперспективными, квалифицированная работа по раскрытию таких преступлений не производилась, а граждане, пострадавшие от них, не получали надлежащей защиты своих нарушенных прав.
Только по этим двум причинам на законном основании из органов дознания в органы предварительного следствия передавалось ежегодно до 600 тыс. нерасследованных, заволокиченных, бесперспективных в плане раскрытия, уголовных дел.
Обратимся еще к одной проблеме. Статистическая информация, характеризующая состояние преступности в Российской Федерации в последние несколько лет, свидетельствует о ежегодном и значительном приросте преступлений, по которым предварительное следствие не обязательно. Так, в 2003 году этот прирост составил 65,9% (общее количество преступлений данной категории возросло до 1 млн. 522,4 преступлений), в 2004 году, соответственно, + 13,5 % (абсолютное количество — 1 млн. 728,2 преступлений), в 2005 еще + 26,0 % (в абсолютном выражении — 2,18 млн. преступлений), а в 2006 году число таких преступлений выросло еще на 11,7 % и их общее количество достигло 2, 43 млн.
За этот же период доля преступлений небольшой и средней тяжести в общей структуре преступности Российской Федерации увеличилась с 55,2 до 63,1 % и едва не достигает 2/3 валового показателя.
Не вдаваясь в подробный анализ причин такого роста, заметим, что трудно заподозрить сотрудников милиции в том, что они занимаются приписками. Очевидно, что таковы уровень и состояние криминализации российского общества.
За те же четыре года прирост уголовных дел, находящихся в производстве дознавателей возрос и достиг 1,3 млн. дел.
Заметим, что еще одной серьезной недоработкой создателей УПК РФ явилось то, что процессуальная форма, закрепленная в Кодексе под названием «дознание» в Главе 32, представляла собой некий эрзац от такой же модели предварительного следствия.
Действительно, если сравнивать режим начала расследования, процесс и процедурные вопросы доказывания, систему доказательств, характеристику самих средств доказывания, то мы обнаружим их абсолютное сходство. Определенное отличие содержит порядок привлечения в качестве обвиняемого и процедура окончания производства. Изначально принципиальным различием являлись сроки производства и субъект процессуальной деятельности.
Так, субъектами организации расследования УПК определил, соответственно, следователя и дознавателя, а относительно процессуальных сроков расследования, законодатель установил для предварительного следствия — 2 месяца с последующей пролонгацией, для дознания — 20 суток с продлением по решению прокурора еще на 10.
Внешне дознание по отношению к предварительному следствию выглядело ускоренной и упрощенной формой досудебного производства.
Законодатель не потрудился над формулированием модели унифицированного (ускоренного и упрощенного) досудебного производства по делам очевидным и небольшой общественной опасности, которая позволяла бы органам дознания и, прежде всего, милиции эффективно справляться с возрастающим валом незначительных преступлений.
Кстати, существовавшая в УПК РСФСР, протокольная форма досудебного производства материалов в значительной мере отвечала вышеуказанным требованиям. Аналогичные модели «полицейского расследования» существовали в российском законодательстве в дореволюционный период, существуют в законодательстве большинства развитых государств англо-саксонской и континентальной систем права.
Почему же ученые и соответствующие подразделения МВД России, обсуждая проблемы практики применения УПК России в рамках научно-практических конференций и оперативных совещаний, добивались корректировки существующей процессуальной формы дознания.
Во-первых, необходимо было выровнять процессуальную нагрузку на следствие и дознание, сделать ее соразмерной, устранить сложившуюся практику немотивированной миграции уголовных дел между следователями и дознавателями.
Во-вторых, добиться того, чтобы все дела, отнесенные к подследственности дознания, независимо от того с лицами они или нет, от начала до конца расследовали дознаватели, а уголовные производства, отнесенные к компетенции органов предварительного следствия, после 10-суточного дознания по ним, расследовали до момента принятия решения по существу следователи.
Третье, определить такой процессуальный режим, чтобы дела о преступлениях несовершеннолетних могли расследоваться дознанием в полном объеме, с учетом всего комплекса обязательных по этой категории дел судебных экспертиз.
Четвертое, устранить допущенное ранее «лукавство», когда расследование уголовных дел о квалифицированных кражах (ч.2ст158 УК) было переложено на подразделения дознания. В чем «лукавство»? В том, что отнеся эту категорию преступлений (раскрываемость которых не превышает 35 %, но которые впрямую затрагивают имущественные интересы большинства обычных граждан России) к категории преступлений средней тяжести (снизив несколько ранее их максимальную санкцию до 4 лет лишения свободы), законодатель обрек такие преступления на не раскрытие, поскольку подразделения уголовного розыска перестали проводить по ним розыскную работу, а в милиции общественной безопасности подразделения аналогичного профиля отсутствовали. Возложив расследование этой категории на дознавателей, законодатель создал ситуацию, когда первоначально решение по делу принималось дознавателями. Они возбуждали уголовное дело и должны были проводить по ним комплекс неотложных следственных действий, одновременно принимая меры по устk