В статье рассмотрены некоторые проблемы, возникающие при попытках возместить вред лицам, пострадавшим от различных преступлений. Если взять за точку отсчета советский период, то эти проблемы, по мнению автора публикаци профессора Академии управления МВД России, доктора юридических наук Петра Скобликова, год от года становятся всё острее, что обусловлено многими факторами и, прежде всего, коррекцией уголовной политики, её так называемой гуманизацией, расбалансировкой уголовно-правовых норм, а также принципиальными изменениями в организации исполнения уголовных наказаний. Для минимизации имеющихся проблем обосновываются соответствующие предложения законодательного свойства: о дополнении проекта Федерального закона "О потерпевших от преступлений", а также о дополнении действующего УК РФ.

21 февраля 2012 г., накануне Международного дня поддержки жертв преступлений, в Общественной палате в ходе Круглого стола "Ценность человеческой жизни в аспекте государственной уголовной политики" были представлены проекты федеральных законов "О потерпевших от преступлений" и "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования правового статуса потерпевшего от преступления". Эти документы были подготовлены по инициативе членов Общественной палаты РФ и при поддержке руководства Следственного комитета РФ (далее – СК РФ); а в декабре 2011 г. представлены Председателем СК РФ Бастрыкиным А.И. Председателю Правительства РФ В.В. Путину. Объективная необходимость в таких документах назрела давно, но реальные шаги в указанном направлении, увы, долгие годы не делались. Согласно поручению Председателя Правительства проекты направлены в заинтересованные ведомства, которые должны представить свои замечания и предложения для последующего обобщения, уточнения и усовершенствования законопроектов.

24 февраля 2012 г. законопроект "О потерпевших от преступлений" был опубликован в "Российской газете", что внушает надежду на его успешное продвижение, поскольку в этом издании публикуются уже принятые законы; публикация же законопроектов носит исключительный характер.

Если два указанных законопроекта приобретут статус законов, это будет крупным событием нашей юридической жизни и уголовной политики; это также будет та основа, на которой и в последующем можно улучшать реальное положение потерпевших.
 
Однако прежде необходимо провести в них ряд важных дополнений.

Центральным местом законопроекта «О потерпевших от преступлений» является компенсация причиненного потерпевшим ущерба. Безусловно, это правильно. Тем самым, наконец, материализуется конституционная норма, гласящая, что государство обеспечивает потерпевшим от преступлений компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ). В связи с этим предусмотрено учреждение Федерального фонда помощи пострадавшим (далее   Фонд), который, согласно замыслу авторов законопроекта, будет наполняться за счет штрафов, назначаемых в качестве уголовного наказания, средств, полученных от конфискации имущества, изъятого в порядке, предусмотренном уголовным законодательством, а равно от реализации вещественных доказательств, находившихся при уголовном деле.

Полагаю, что перечень источников финансирования Фонда целесообразно расширить, включив в него средства, перечисляемые в федеральный бюджет в соответствии с ч. 2 ст. 76.1 УК РФ. Данная норма включена в законодательство недавно. Согласно ей лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 171, ч. 1 ст. 171.1, ч. 1 ст. 172, ч. 2 ст. 176, ст. 177, ч. 1 и 2 ст. 180, ч. 3 и 4 ст. 184, ч. 1 ст. 185, ст. 185.1, ч. 1 ст. 185.2, ст. 185.3, ч. 1 ст. 185.4, ст. 193, ч. 1 ст. 194, ст. 195 – 197 и 199.2 УК РФ, освобождается от уголовной ответственности, если возместило ущерб, причиненный гражданину, организации или государству в результате совершения преступления, и перечислило в федеральный бюджет денежное возмещение в размере пятикратной суммы причиненного ущерба, либо перечислило в федеральный бюджет доход, полученный в результате совершения преступления, и денежное возмещение в размере пятикратной суммы дохода, полученного в резуль-тате совершения преступления.

Помимо этого в данный перечень будет правильным включить добровольные взносы юридических и физических лиц, а также дотации из федерального бюджета на покрытие дефицита Фонда. Без последнего пункта устойчивая работа Фонда (как показывает практика функционирования внебюджетных государственных фондов) находится под большим вопросом.

Задача государственной компенсации потерпевшим особенно актуальна тогда, когда преступление не раскрыто, виновные не установлены или установлены, но не разысканы, не задержаны, либо их постигла смерть – то есть когда спросить не с кого, а люди пострадали.
 
Несколько иной ситуация является в случае, если к уголовной ответственности привлечены и за совершенные преступления осуждены конкретные лица. В этом случае принципы законности, справедливости, разумности требуют, чтобы ущерб от преступления погашался, в первую очередь, за счет виновных.

Когда причиненный преступлением вред не погашен, не заглажен виновными лицами добровольно, потерпевший имеет право заявить гражданский иск в рамках уголовного дела или позже (основываясь на вынесенном приговоре), в порядке гражданского судопроизводства. Принудительное взыскание по таким судебным актам осуществляют судебные приставы-исполнители. Однако здесь существует серьезная проблема. Зачастую преступники-должники успешно прячут имущество, на которое можно было бы обратить взыскания.

Согласно данным ведомственной уголовной статистики, установленная сумма материального ущерба от преступлений в 2011 г. в целом по России составила более 250 млрд. руб. При этом был наложен арест на имущество обвиняемых с целью обеспечения возмещения ущерба на сумму около 31 млрд. руб. Изъято имущество или добровольно погашен ущерб на сумму 52,5 млрд. руб., то есть потерпевшим возмещена лишь 1/5 часть причиненного ущерба.

В связи с этим полезно отметить три обстоятельства.

1. Хотя Уголовный кодекс предусматривает сотни уголовнонаказуемых деяний, наибольший материальный ущерб потерпевшим наносится в результате одного преступления, а именно – мошенничества. Усилиями мошенников формируется 1/3 часть совокупного ущерба от всех зарегистрированных в России преступлений (это нетрудно подсчитать, если принять во внимание, что в абсолютных числах ущерб от мошенничества в 2011 г. составил 84,5 млрд. руб.).

2. С учетом глубокой коррекции уголовной политики, которая произошла в предыдущие 2-3 года ("гуманизация" ответственности экономических преступников), мошенники имеют наибольшие шансы быть освобожденными от наказания или получить наказание, не связанное с лишением свободы.

3. Мошенники, это люди, которые из корыстных соображений готовы прибегнуть к обману и злоупотребление доверием в любых ситуациях, и не будут погашать причиненный ими ущерб, не имея к тому очень сильных мотивов.
 
Вот почему высока вероятность того, что обвиняемые и осужденные такого типа будут всяческие уклоняться от исполнения своей обязанности по погашению причиненного ущерба, что и подтверждается статданными – по делам о мошенничестве в 2011 г. возмещено 16% причиненного ущерба, в то время как совокупный показатель (возмещение ущерба от всех преступлений) составил 21%.

Тогда на передний план выходит задача создания мотивации к соответствующим действиям лица, осужденного за преступление и обязанного судом возместить причиненный им ущерб. Не случайно слово "мотивация" в этом контексте раз многократно звучало в ходе выступления Главного судебного пристава РФ Парфенчикова А.О. на упомянутом выше Круглом столе.

Одним из возможных рычагов могла бы быть уголовная ответственность за злостное уклонение от исполнения судебного акта о возмещении причиненного преступлением ущерба. И надо сказать, что такая уголовно-правовая норма в действующем УК РФ имеется. Вместе с тем, увы, она в настоящее время практически не работает. Речь идет о ст. 177. Рассмотрим этот вопрос подробнее.

В своей изначальной редакции общая (по отношению к злонамеренным должникам) норма, предусмотренная ст. 177 "Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности" УК РФ, была адекватна поставленной выше задаче и защищала интересы всех лиц, пострадавших от преступлений – и граждан, и индивидуальных предпринимателей (далее – предприниматели), и организаций.

Она позволяла достаточно успешно привлекать к уголовной ответственности осужденных, которые открыто, нагло или при помощи различных хитростей, уловок уклонялись от исполнения приговора суда в части удовлетворения иска потерпевшего о возмещении вреда, причиненного преступлением (а равно решения суда по гражданскому делу). Вреда как материального, так и морального. Постепенно начала складываться положительная судебная практика, что ранее описано в книге автора настоящей статьи. В ней в иллюстрацию сказанного воспроизведен текст одного показательного приговора, вступившего в законную силу (см. приложение 1, документ 6).

В нескольких словах суть дела. Первоначально гражданин совершил тяжкое корыстное преступление против собственности, но вследствие амнистии был освобожден судом от отбывания наказания. Вместе с тем суд удовлетворил заявленный потерпевшим в рамках уголовного дела гражданский иск. Оставшийся без наказания преступник в течение длительного времени не принимал никаких мер к возмещению потерпевшему причиненного имущественного вреда, был привлечен к уголовной ответственности по ст. 177 УК РФ и осужден к реальному лишению свободы.

Важно отметить, что после отбывания наказания по ст. 177 УК РФ за осужденным сохраняется обязанность исполнить судебный акт (установивший задолженность), в т.ч. первоначальный приговор в части гражданского иска, а если виновный продолжит злостно уклоняться от погашения задолженности, то может быть вновь и вновь привлечен к ответственности по ст. 177 УК РФ, а затем осужден. Приговоры с повторным осуждением по ст. 177 УК РФ в качестве примера также приводятся в упомянутой книге.

Сложности в правоприменении и отсутствие широкой практики первоначально были связаны, отнюдь не с несовершенством закона, а с ненадлежащей организацией работы, отсутствием хороших методических рекомендаций, стимулирования труда дознавателей и оперативных работников, их перегрузкой и т.д.

Хотя положительная судебная практика (а, значит, и практика предварительного расследования) в России начала складываться, этот процесс прервался. Что явилось причиной? Укажу несколько.

Негативно повлияло изменение подследственности ст. 177 УК РФ; с 2008 г. соответствующие преступления расследуют не дознаватели ОВД, а дознаватели Федеральной службы судебных приставов (ФССП). Последние начали нарабатывать правоприменительную практику "с нуля", толкуют диспозицию соответствующей уголовно-правовой нормы необоснованно узко (например, сформулировав для себя не основанное на законе положение: якобы, злостность уклонения имеет место лишь при условии, если должник трижды в официальном порядке предупрежден судебным приставом-исполнителем о необходимости погасить задолженность), игнорируя (а, по-просту, не зная, и не желая знать) предыдущие судебные решения; хотя при буквальном толковании данная норма должна иметь универсальный характер.

Еще более значительные последствия вызвало изменение уголовного законодательства под предлогом его "гуманизации" и ослабления ответственности экономических преступников.

В изначальной редакции ст. 177 УК РФ крупный размер кредиторской задолженности (который является обязательным признаком данного преступления), различался в зависимости от того, кто пострадал. Если юридическое лицо, то с учетом законодательства о минимальном размере оплаты труда (который в то время использовался в УК РФ для измерения величины стоимости) порогом были 250 тыс. руб.; если гражданин – 50 тыс. руб. Иными словами, квартирного вора, грабителя, разбойника, мошенника и т.д. можно было привлечь к уголовной ответственности по ст. 177 УК РФ, если у гражданина похищено имущество на сумму более 50 тыс. руб. (разумеется, при наличии иных признаков рассматриваемого преступления), либо если суд определил компенсацию затрат на лечение, за причиненный моральный вред (преступления против жизни, здоровья, свободы и т.д.) в таком же размере.

Отдельно следует сказать о хозяйствующих субъектах. Согласно ст. 42 УПК РФ, потерпевшим является не только гражданин, но и предприниматель, а также любое юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.

Последнее весьма важно, т.к. УПК РСФСР наделял статусом потерпевшего только гражданина. Однако в связи с происшедшим в стране изменением общественно-политического устройства и экономического уклада уголовно-процессуальное и уголовное законодательство в этой части серьезно трансформировалось. Юридическое лицо (как и физическое) может пострадать от множества преступлений, вот некоторые из них: внутреннее и внешнее мошенничество (ст. 159 УК РФ), кража (ст. 158 УК РФ), грабеж (ст. 161 УК РФ), разбой (ст. 162 УК РФ), так называемое криминальное банкротство (ст. 195-197 УК РФ), злоупотребление полномочиями внутреннее и внешнее (ст. 201 УК РФ), принуждение к совершению сделки или к отказу от её совершения (ст. 179 УК РФ), злоупотребление при эмиссии ценных бумаг (ст. 185 УК РФ).

Вместе с тем есть ряд преступлений, от которых непосредственно страдают юридические лица, но гражданам, не являющимся предпринимателями, эти преступления могут причинить ущерб лишь опосредованно: незаконное получение кредита (ст. 176 УК РФ) , недопущение, ограничение или устранение конкуренции (ст. 178 УК РФ), незаконное использование товарного знака (ст. 180 УК РФ) и др.

В свете изложенного понятно, что для хозяйствующих субъектов вопросы возмещения причиненного преступлением вреда не менее актуальны, чем для граждан.

Продолжу хронологическое изложение событий в рассматриваемой сфере. Сначала (в 2003 г.) порог защиты для пострадавшего гражданина и предпринимателя был поднят до 250 тыс. руб. (физические лица были уравнены в этом отношении с юридическими). Затем Федеральным законом от 07.04.2010 № 60-ФЗ крупный размер задолженности применительно к любому пострадавшему был определен в сумме, превышающей 1 500 000 руб.

Изменения уголовного закона незамедлительно отразилось на правоприменительной практике.

Таким образом, ныне привлечь к ответственности по ст. 177 УК РФ, к примеру, профессионального мошенника, который по поддельным документам получил в нескольких банках кредиты на общую сумму до 1 500 000 включительно, чем свершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 159 УК РФ , а затем был признан виновным и осужден – нельзя. Более того, членов организованной преступной группировки, совершивших аналогичные преступления, также нельзя привлечь к уголовной ответственности за злостное уклонение от погашения причиненного их преступлениями ущерба, если он не превышает 1500 000 руб.

В ещё более неблагоприятном положении находятся рядовые граждане, традиционные преступления против которых (квартирная кража, грабеж носильных вещей и ценностей, угон и кража автомобиля и т.д.) обычно причи-няют ущерб на сумму менее 1 500 000, что, вместе с тем, может в 3-7 раз превышать годовой доход потерпевшего – к примеру, кража личного автомобиля. Под защиту ст. 177 УК РФ в нынешней редакции кодекса подпадают лишь владельцы дорогих иномарок "пафосных" автомобилей по мнению многих, относящихся к предметам роскоши.

Фактически, это профанация справедливости, неотвратимости ответственности, гуманности и других бесспорных принципов уголовного права. Ибо гуманность к преступнику оборачивается жестокостью по отношению к его жертве.

Что можно было бы предпринять?

Полагаю, что необходимо включить в проект Федерального закона "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования правового статуса потерпевшего от преступления" положения, направленные на восстановления работоспособности ст. 177 УК РФ. Если они будут приняты, то это на мой субъективный взгляд (на который давлеет очное и заочное общение с тысячами потерпевших) явится крупным успехом пострадавших и будет, может быть, самым существенным из того, чем правоведы и законодатели способны помочь миллионам потерпевших посредством законотворческой работы!

1. Прежде всего, считаю нужным включить в ст. 177 УК РФ часть вторую, в которой предусмотреть в качестве квалифицирующего признака злостное неисполнение судебного акта о взыскании возмещения вреда, причиненного преступлением. Предусмотреть в этой части наиболее строгое наказание в виде лишения свободы до четырех лет лишения свободы, тем самым, переведя деяние в разряд преступлений средней степени тяжести, с учетом повышенной общественной опасности рассматриваемого деяния. В нынешней редакции ст. 177 УК РФ дифференциации нет; независимо от оснований возникновения задолженности (невозвращение взятых в долг денег, неосторожное уничтожение имущества, не влекущее уголовной ответственности и т.д., либо – совершение умышленного тяжкого преступления) виновным грозит наказание до 2 лет лишения свободы, назначение которого при этом имеет множество ограничений. Это ухудшает профилактическую функцию уголовно-правовой нормы и нарушает принцип справедливости, поскольку деяния, представляющие повышенную общественную опасность, не влекут более строго наказания.

2. Целесообразно также снабдить ст. 177 УК РФ примечанием (как это было в первоначальной редакции), где указать, что крупный размер задолженности применительно к части второй составляет сумму, превышающую 100 тыс. руб. (а это 3-4 среднемесячных зарплаты гражданина России). Разумеется, я указываю лишь порядок цифр, а на конкретной сумме не настаиваю.

3. Одновременно считаю целесообразным внести дополнение в ст. 150, 151 УПК РФ, предусмотрев там передачу подследственности по ч. 2 ст. 177 УК РФ дознавателям МВД. Почему? Потому что дознаватели и следователи органов внутренних дел (далее ОВД) расследуют подавляющее большинство первичных преступлений, вред от совершения которых преступники не возмещают; потому что к этим лицам оперативные работники ОВД – из угрозыска, подразделений по борьбе с экономической преступностью и коррупций, и другие   испытывают (или должны испытывать) оперативный интерес; потому что именно в ОВД в отношении данных лиц ведутся профилактические, криминалистические, оперативно-розыскные и другие учеты, потому что дознаватели ФССП, как правило, имеют дело с недобросовестными участниками имущественных споров, но не с откровенным криминалом, не имеют соответствующего опыта и навыков работы, и т.д.

Все перечисленные новации надо безотлагательно включить в текст уже упомянутого проекта Федерального закона "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования правового статуса потерпевшего от преступления", чтобы принять в пакете с Федерального закона "О потерпевших от преступлений". Эти новации будут органично соответствовать основным принципам защиты и восстановления нарушенных прав, свобод и законных интересов потерпевших, уже провозглашенных в законопроекте.

Петр Скобликов, профессор Академии управления МВД России, доктора юридических наук