27 января текущего года Комиссия ОПРФ по общественному контролю за деятельностью и реформированием правоохранительных органов и судебно-правовой системы провела внеочередное заседание, посвященное теракту в аэропорту Домодедово (Фото: РИА "Новости")

В заседании приняли участие заместитель Министра транспорта РФ Андрей Недосеков, исполнительный директор аэропорта Домодедово Денис Нуждин, заместитель Руководителя Федеральной службы по надзору в сфере транспорта (Ространснадзор) Владимир Черток, депутаты Государственной Думы Российской Федерации Владимир Васильев и Александр Хинштейн, председатель комиссии ОПРФ Анатолий Кучерена, заместитель председателя комиссии, лидер правозащитного движения «Сопротивление» Ольга Костина, Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин, помощник директора Национального антитеррористического комитета Андрей Пржездомский, представители органов власти и правоохранительных органов, члены Общественной палаты и приглашенные эксперты.

Участники дискуссии обсудили систему безопасности российских аэровокзалов, особо отмечая те роковые изъяны этой системы, вследствие которых в 24 января текущего года в аэропорту Домодедово произошел теракт. Территория московских аэровокзалов, по словам замминистра транспорта Андрея Недосекова, делится на две зоны – «стерильную», куда допускаются только уполномоченные лица и пассажиры, проходящие тщательный предполетный досмотр, а также общественную зону, где могут находиться как встречающие и провожающие, так и любые другие граждане.

Как рассказал Недосеков, по существующим правилам, все внимание работников службы безопасности сконцентрировано на «стерильной» зоне, усиление которой проводилось после терактов 2004 года, когда были захвачены и взорваны два самолета, вылетевшие из Домодедово. Таким образом, главной задачей было недопущение попадания террористов на воздушные судна, так как именно они считались наиболее уязвимым местом. «Произошедшие события стали для нас новыми вызовами, – отметил заместитель министра. – Теперь нам надо пересматривать сам подход к обеспечению транспортной безопасности. Принято решение об усилении контроля, и соответствующая нормативная база будет перерабатываться. Более того, сегодня ведется работа по обеспечению безопасности и на всех других объектах транспортной инфраструктуры, особенно в местах скопления людей на пассажирском транспорте».

Эту позицию подтвердили и представители правоохранительных органов. Заместитель начальника Главного управления на транспорте МВД России Александр Бревнов рассказал, что в день трагедии аэропорт Домодедово работал в штатном режиме, то есть, в 49 пунктах досмотра стояли сотрудники досмотровых служб, кроме этого было задействовано 8 одиночных маршрутов, 5 из которых по маршруту патрулирования приближались к входным зонам. По словам Бревкова, согласно законодательству, в общественной, так называемой «грязной» зоне проводится выборочный досмотр. «Нормативно-правовая база говорит о том, что режим тотального досмотра и закрытия входных зон вводится только при получении информации об угрозе совершения террористического акта», – отметил начальник Главного управления на транспорте.

После событий 2004 года, аэропорты длительное время работали в закрытом режиме, однако впоследствии было решено вернуться к обычной работе, когда тотальному контролю подвергается только «чистая» зона. Бревков отметил также, что по всей территории России аэропорты в основном до сих пор продолжают работать в режиме, который был включен в 2004 году, то есть, идет стопроцентный досмотр всех людей, попадающих в здание аэровокзала. Исключение до 24 января составляли только Москва и Санкт-Петербург.

Вопрос о том, нужно ли на законодательном уровне «закрыть» все аэропорты, то есть, ввести тотальный досмотр всех граждан при входе в аэропорт, вызвал широкую дискуссию. Так, подтверждая необходимость усиления мер безопасности, исполнительный директор аэропорта Домодедово Денис Нуждин отметил, что у этого подхода есть и существенные недостатки. «При такой системе досмотра на входе в аэровокзальный комплекс начинают скапливаться большие очереди, – объяснил свою позицию Нуждин. – И люди, которые находятся в этих очередях, крайне уязвимы для террористической атаки. Международный опыт говорит о том, что ловить террористов на входе в аэровокзальный комплекс уже поздно: террорист-смертник в таком случае может подорваться прямо перед входом, и люди пострадают все равно. Нужно осуществлять процедуры выявления и контроля раньше, еще на стадии подготовки террористических актов».

В ходе заседания активно обсуждалась проблема ответственности за транспортную и, в частности, авиационную безопасность. По словам Анатолия Кучерены, на данный момент эту ответственность несут более десяти структур. Большинство участников дискуссии подтвердили нерациональность подобной системы, отметив, что такое распределение обязанностей приводит к несогласованной работе и, соответственно – к снижению безопасности. «Только утром я встречался с коллегами из США, – рассказал заместитель Руководителя Федеральной службы по надзору в сфере транспорта Владимир Черток. – После терактов в сентябре 2001 года они перестроили всю систему безопасности, создали Министерство внутренней безопасности. На транспортных объектах работают не их собственные службы безопасности этих объектов, как работают коммерческие организации у нас в аэропортах, а федеральные служащие. И фактически за всю безопасность на всех видах транспорта отвечает единая структура, которой выделяются государственные ресурсы, которая выстраивает всю систему и взаимодействует с другими ведомствами». Идею создания единого органа, ответственного за безопасность на транспорте, заявленную в качестве одной из главных тем обсуждения, участники заседания поддержали практически единогласно.   

Непримиримую позицию в вопросе ответственности за произошедший теракт выразил депутат Госдумы Александр Хинштейн. По его словам, нет никаких сомнений, что это зона ответственности органов внутренних дел, так как только милиция и другие органы правопорядка полномочны задерживать и досматривать граждан. «Я вам докладываю, что весь личный состав Управления внутренних дел на транспорте по ЦФО с 13 декабря прошедшего года выведен за штат, – заявил депутат. –  На сегодняшний день ни один из сотрудников милиции, который несет службу в аэропортах московского региона, не понимает, в каком он статусе – все они находятся в подвешенном состоянии. Я, честно говоря не вижу никаких оснований для выведения этих сотрудников за штат. Точно так же я не вижу оснований для того судорожного реформирования, которое в прошлом году было предпринято по отношению к транспортной милиции. Уникальное подразделение Московского управления внутренних дел на воздушном и водном транспорте – единственное в стране – было упразднено. Напоминаю, что именно это подразделение вело оперативное обслуживание четырех аэропортов московского региона. Было упразднено также и управление на железнодорожном транспорте. И вместо всего этого создано Объединенное управление на транспорте по ЦФО. В то время как специфика работы на воздушном транспорте коренным образом отличается от специфики работы на железнодорожном транспорте. На данный момент из четырех заместителей начальника Департамента транспорта МВД России все четыре – выходцы из железнодорожной милиции. И курирует это подразделение заместитель министра Александр Михайлович Смирный, который о работе транспортной милиции и оперативных служб вообще имеет самое отдаленное представление, потому что никогда там не работал. И я убежден, что именно Александр Михайлович Смирный, как куратор штабных подразделений, как инициатор милицейской реформы, несет персональную ответственность за случившееся».

Александр Хинштейн подчеркнул, что на сегодняшний день в МВД России не существует ни одного концептуального документа и ни одной программы, которая бы прописывала перспективы развития транспортной милиции и порядок ее работы. Он отметил также, что в 2004 году в рамках реформы транспортная милиция была искусственно выведена из службы общественной безопасности МВД. Хотя транспортная милиция, несмотря на свою специфику, очевидно, в первую очередь обеспечивает общественную безопасность и не может работать без сотрудничества с территориальными подразделениями общественной безопасности. Таким образом, по словам депутата, был нарушен единый цикл. «Когда мы говорим о том, какие выводы должны быть сделаны, для меня совершенно однозначно, что выводы должны быть сделаны с точки зрения изменения структуры и ее оптимизации. Нужно честно признать свои ошибки и исправить их. Кроме того, сконцентрировавшись на безопасности аэропортов, мы полностью вывели из зоны внимания все объекты железнодорожного и водного транспорта, которые не оборудованы никакими средствами безопасности. А это тоже подчиненность транспортной милиции. Поэтому, если мы не ходим дождаться новых взрывов, необходимо срочно разработать и реализовать концепцию развития транспортной милиции. Без этого ни о какой защищенности граждан говорить не приходится».

Позицию депутата поддержала Ольга Костина. По ее словам, на грань ликвидации сегодня поставлена не только транспортная милиция, но и милиция на специальных объектах. «Сейчас мы обсуждаем ситуацию на транспорте, а обсуждать надо ситуацию вообще. Следующий удар будет уже не на транспорте, ведь это неглупые люди, это люди с системным мышлением. Поэтому разговор нужно вести о том, что нам необходимо немедленно проанализировать сегодняшнее состояние этого измученного поправками закона о полиции и взять под особый контроль его реализацию. Но невозможно это делать так, как мы делаем сегодня. Реформа должна писаться в первую очередь по итогам анализа вызовов, которые нам регулярно бросают. Мы же идем какими-то совершенно параллельными путями. Поэтому мне очень обидно было слышать, как Президент в присутствии силовиков потребовал «перетряхнуть» транспортную милицию, и никто ему не сказал, что ее уже и так всю «перетряхнули». Я понимаю мнение Александра Хинштейна относительно господина Смирного, но я боюсь, что это решение было принято выше его. Мы не знаем людей, этих вредителей, которые считают для себя возможным принимать такие решения, игнорируя все наши обращения и требования. И победить которых возможно, видимо, только той кровью, которую мы сейчас получили. Я думаю, что нужно создать рабочую группу, чтобы проанализировать весь криминальный и террористический фон и посмотреть, в каком состоянии относительно этого находится наша система безопасности. Преступность ведь на месте не стоит, в отличие от нас, она развивается. Мы это не анализируем. И мы каждый раз не готовы к ее вызовам».

На заседании обсуждался вопрос о необходимости введения в России системы уровней безопасности. Участники дискуссии подчеркнули, что эта система есть уже во всех цивилизованных государствах, столкнувшихся с терроризмом. Эту тему Ольга Костина также затронула в своем выступлении, отметив, что вести разговор о введении уровней безопасности не означает сеять панику, так как население гораздо больше подвержено панике именно от незнания того, что на самом деле происходит в стране. По мнению Костиной, нужно думать не только о том, чтобы доводить до граждан эту информацию и призывать их к бдительности, но и о том, чтобы разработать систему поощрения гражданских инициатив. «Никакая спецслужба в мире не в состоянии победить терроризм и предотвратить такие происшествия в одиночку, – подытожила Костина. – Как бы мы их ни критиковали и ни развивали, они не могут дать нам стопроцентный результат. Поэтому очень важно выстроить работу с обществом».