Современное российское уголовное законодательство помогает преступникам уйти от ответственности.

7 сентября 2012 года министр юстиции Российской Федерации А. Коновалов, главный «проводник» реформ либерализации уголовного законодательства, заявил, что число содержащихся под стражей россиян сократилось за три года более чем на 150 тысяч, до 731,5 тысяч: «С 1 января 2009 года по 1 июня 2012 года количество лиц, содержащихся в уголовно-исправительной системе, сократилось с 887,5 тысячи человек до 731,5 тысячи. Это довольно значительное сокращение». При этом министр подчеркнул важность того, что не произошло заметного роста преступности и ухудшения криминальной ситуации в стране. Данное заявление лица, занимающего столь высокую государственную должность, выглядит более удивительно на фоне официального роста количества заявлений о преступлениях.

В настоящее время регистрируется менее 3 миллионов преступлений в год, и, по данным Генпрокуратуры России, это ничтожная цифра в сравнении с реальной. Ежегодно обращаются в следственные органы и органы полиции порядка 22-25 млн. миллионов человек. Ежегодно возрастает количество отказов в возбуждении уголовных дел, которое сейчас составляет более 6 млн.
 
Согласно официальной статистке ежегодно в стране от рук преступников погибают около 40 тысяч человек, около 50 тысяч получают тяжкий вред здоровью. В прошлом году почти каждое второе (более 40%) расследованное преступление совершено рецидивистами. По данным Следственного комитета Российской Федерации за 11 месяцев 2011 года в 31 регионе зафиксирован рост числа изнасилований и покушений на изнасилование, несмотря на уменьшение в целом по России количества убийств, в 26 субъектах Российской Федерации отмечен их рост, а количество фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, возросло в 31 регионе.

В целом, если откинуть ложные сообщения, ежегодная цифра преступности в России колеблется от 11 до 15 миллионов совершенных преступлений. При этом количество граждан, пострадавших от тяжких преступлений, – от 2 до 3 миллионов человек в год. Возникает закономерный вопрос: если на сегодняшний день в местах лишения свободы находятся 731,5 тыс. человек, а количество зарегистрированных тяжких преступлений сохраняется на уровне миллиона, то где еще 300 тысяч преступников? И каково их жертвам?
На фоне прозвучавшего заявления А. Коновалова по факту совершения преступления по ч. 1 ст. 112 УК РФ (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью) мировой судья, к компетенции которого теперь отнесены уголовные дела, ранее находившиеся в ведении районного суда, выносит постановление, в соответствии с которым уголовное дело было прекращено, несмотря на то, что потерпевшей были причинены: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, множественные ушибы, обширные травмы грудной клетки, разрыв барабанной перепонки, двойной перелом челюсти со смещением.

Благодаря либерализации, подобного рода преступления, теперь являются преступлениями небольшой тяжести, за совершение которых, в соответствии с действующим уголовным законодательством, преступника теперь можно освободить от уголовной ответственности.

При этом необходимо отметить, что либерализация предусматривала также и освобождение от уголовной ответственности за впервые совершенные преступления в сфере экономической деятельности. Однако на практике именно за экономические преступления правонарушители заключаются под стражу, по приговорам суда получают реальные и длительные сроки лишения свободы, а преступники за преступления, подобные кущевским, по громким делам о педофилии, лишь денежные штрафы или условные сроки, или, как мы видим, вообще освобождаются от уголовной ответственности.

Сколько раз эксперты, ведущие ученые-правоведы, общественность взывали к «проводникам» либерализации о необходимости соответствия предлагаемых изменений Уголовного Закона социальным реалиям, не приводя к ослаблению защиты конституционно значимых ценностей. Уголовный Закон, как ни какой другой, учитывая характер предлагаемых изменений, должен максимально сдерживать произвол его применения путем четкой регламентации и сведения к минимуму усмотрение правоприменителей. Однако все этапы реформирования законодательства, преследующие главной целью либерализацию уголовного законодательства Российской Федерации, прошли в предельно сжатые сроки и без учета мнения экспертного сообщества, неоднократно высказываемого и направляемого в соответствующие заинтересованные институты государственной власти.

Становится очевидным, что отказ Министерства юстиции Российской Федерации от внесения поправок по реальной защите потерпевших от уголовных преступлений является не случайным упущением, а осознанной политикой. Теперь плоды подобной политики уже пожинают законопослушные граждане Российской Федерации.

Вот один из примеров подобной либерализации.

СПРАВКА ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ ПОТЕРПЕВШЕЙ В.В. АКИШЕВОЙ.

В. В. Акишева проживала со своим гражданским мужем Дмитрием Сергеевичем Трошиным в г. Раменское.

В период с вечера 11 октября до утра 12 октября 2011 г. В. В. Акишева жестоко избивалась Д. С. Трошиным. При этом Д. С. Трошин, издеваясь на В. В. Акишевой, постоянно заявлял, что она умрет, и что он расправится с ее трехлетним сыном.
 
По данному делу изначально имелись претензии к сотрудникам полиции, которые, прибыв на место совершения преступления, не предприняли никаких мер к установлению и закреплению события преступления, не задержали Д. С. Трошина для выяснения всех обстоятельств по данному делу и оставили его в квартире.

В. В. Акишева, находившаяся в шоковом состоянии, была направлена в травмпункт, откуда она была в срочном порядке госпитализирована в ГКБ № 1 г. Москвы. В результате проведенного обследования у женщины были выявлены следующие телесные повреждения: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, множественные ушибы, обширные травмы грудной клетки, разрыв барабанной перепонки, двойной перелом челюсти со смещением.

Руководство МУ МВД РФ «Раменское» поручило разбирательство по факту избиения В.В. Акишевой участковому Морозову Дмитрию (отчество неизвестно), который появился в больнице, где проходила курс лечения В. В. Акишева, только через 2 недели с момента совершения преступления. Участковый Д. Морозов опросил В. В. Акишеву и взял установочные данные Д. С. Трошина.

В. В. Акишева находилась в ГКБ № 1 г. Москвы двадцать четыре дня, в ходе лечения ей была проведена хирургическая операция. После выписки из больницы В. В. Акишевой участковый Д. Морозов несколько раз приходил в квартиру, в которой она проживает, с целью осмотра места преступления и ознакомления со справкой из больницы. На этом действия сотрудников полиции по расследованию обстоятельств произошедшего и привлечению виновных лиц к ответственности закончились.

Благодаря поданным жалобам в конце февраля 2012 года В.В. Акишева получила вызов от дознавателя Меркуловой Татьяны Михайловны для осуществления следственных действий. Впоследствии В. В. Акишева была направлена на прохождение судебно-медицинской экспертизы.
 
Д. С. Трошину была назначена первичная стационарная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, по результатам которой был признан представляющим повышенную опасность для общества и в отношении которого были рекомендованы принудительные меры медицинского характера – направление Д.С. Трошина на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа.
 
Материалы по уголовному делу были направлены мировому судье и квалифицированы по ч. 1 ст. 112 УК РФ (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью).
7 сентября 2012 года мировой судья, несмотря на полностью доказанную вину Д.С. Трошина и заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов, выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера.

Необходимо отметить, что Д. С. Трошин активно обсуждает произошедшее в социальных сетях, неоднократно утверждая, что никакого наказания за содеянное ему не последует. Также Д. С. Трошин вымогал у В. В. Акишевой значительную сумму денег якобы на свое лечение от какого-то заболевания, при этом в случае невыплаты угрожал физической расправой.

В. В. Акишева уверена, что ей и ее сыну угрожает реальная опасность, связанная с тем, что Д. С. Трошин, характеризующийся вспыльчивым нравом и не скрывающий выраженное негативное отношение к действиям В.В. Акишевой, после оглашения решения мирового судьи, продолжил угрозы.