Матвей Гончаров, исполнительный директор Фонда поддержки пострадавших от преступлений

Матвей Гончаров, исполнительный директор Фонда поддержки пострадавших от преступлений

На днях стало известно о законодательной инициативе Министерства здравоохранения Российской Федерации, разработанной совместно с Союзом медицинского сообщества «Национальная Медицинская Палата» и Всероссийским государственным университетом юстиции, которой предлагается ввести в Уголовный кодекс Российской Федерации статью 238.2 «Посягательство на медицинского работника в связи с  осуществлением профессиональных обязанностей по оказанию медицинской помощи».

Авторы предлагают выделить врачей – потерпевших от преступлений в особую категорию, за посягательство на которых устанавливается повышенная уголовная ответственность. В качестве обоснования инициативы указывается рост количества преступлений, совершенных в отношении медицинских работников за последние годы.

Данное обстоятельство, безусловно, не может не вызывать желания объективно и положительно повлиять на решение проблемы защиты врачей, максимально возможно обезопасить их при выполнении ими своих профессиональных обязанностей от преступных посягательств и, казалось бы, также поддержать их предложение, но давайте обратим внимание все же на её содержание.

В третьей части проектной статьи авторы предлагают за посягательство на жизнь медицинского работника, в связи с осуществлением профессиональных обязанностей по оказанию медицинской помощи наказывать лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет, либо пожизненным лишением свободы.

Насколько я понимаю, предлагается так называемый усеченный состав преступления, при котором, авторы инициативы с учетом, вероятно, исключительной опасности действий, т.е. способа совершения преступления, момент окончания преступления переносят на момент покушения на медицинского работника, поскольку посягательство есть не что иное, как  убийство либо покушение на убийство указанных лиц.

Т.е., фактическое наступление смерти или причинение вреда здоровью любой тяжести либо полное отсутствие таковых охватываются признаками проектного состава преступления и не требуют дополнительной квалификации при наступлении последствий по статьям об убийстве (ст. 105 УК), либо умышленном причинении вреда здоровью (ст. ст. 111, 112 УК).

Но тогда часть третья проектируемой статьи охватывает часть вторую, которой предусматривается, что за применение насилия, опасного для здоровья, в отношении медицинского работника, в связи с осуществлением профессиональных обязанностей по оказанию медицинской помощи наказывается лишением свободы на срок до десяти лет, что вызовет определенное противоречие в возможной перспективе.

Далее. Российское уголовное право «по вертикали» классифицирует объекты преступления на общие, родовые, видовые и непосредственные. Под родовым объектом понимается совокупность однородных общественных отношений, взятых под охрану УК РФ, которая охватывается одним разделом Особенной части Кодекса. Под видовым объектом понимается относительно узкая группа общественных отношений, которая охватывается одной главой соответствующего раздела Особенной части Кодекса. В этой связи представляется относительно спорным предложение авторов к включению данного состава преступления, т.е., непосредственного объекта преступления, в 25 главу УК РФ, которой охраняются общественные отношения от преступлений против здоровья населения и общественной нравственности, входящей в IX раздел, охраняющий общественные отношения от преступлений против общественной безопасности и общественного порядка.

Несмотря на всю остроту проблемы недопустимо уравнивать санкции, например, части 2 предлагаемой статьи с санкциями статей Кодекса, предусматривающими ответственность за тяжкий вред здоровью по статье 111 Кодекса или за убийство по части 1 статьи 105 Кодекса. А пожизненное лишение свободы за посягательство (не за убийство) на жизнь медицинского работника, тем более представляется спорным.

Практика пожизненного лишения свободы по некоторым статьям Кодекса была еще в СССР, и привела, среди прочего, к росту убийств определенной категории потерпевших, сопряженных с их изнасилованием. Именно эмоциональность проблемы на корректировке Кодекса в данном случае не может и не должна быть определяющей.

Ровно год назад Законодательное Собрание Вологодской области разрабатывало аналогичную инициативу с пожизненным лишением свободы, но, которая так и не обрела силу Федерального закона.

Возможно, авторам стоит обратить внимание на положение статьи 63 УК РФ и подумать над ее корректировкой. Однако, при этом, полагаю, что положением пункта «ж» части 1 указанной статьи, закрепляющей в качестве обстоятельства, отягчающего наказание совершение преступления в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга, все же охватывается деятельность и медицинских сотрудников.

Для решения назревшей проблемы представляется в большей степени важным качественное правоприменение, т.е., качественная работа по доказыванию и по квалификации преступлений против указанных лиц. А органам прокуратуры Российской Федерации необходимо проводить надлежащую проверку полноты и объективности расследования уголовных дел, связанных с нападением на медицинских работников.

Не оспоримо, что медицинские работники трудятся в особых условиях и часто оказывают помощь лицам с агрессивным поведением, находящимся в алкогольном, наркотическом и токсическом опьянении и что они могут получить различные увечья от подобных лиц, выполняя свой долг. При этом в пояснительной записке проскальзывает одна из ключевых для самих пациентов фраза, что «отказ в оказании медицинской помощи законодательством Российской Федерации не допускается».

Но как быть в тех ситуациях, когда пациенты не получает требуемой помощи, когда не выезжает или просто не доезжает скорая, когда пациентов скорая просто не забирает, а если и забирает, то не принимает сама больница или оказывается не квалифицированная медпомощь, в результате которой также может наступить смерть человека или инвалидность?

Если сравнить состав предлагаемой статьи по санкциям, даже не по диспозициям, с санкциями статьи 124 УК РФ, предусматривающей ответственность за неоказание помощи больному, повлекшей смерть по неосторожности либо причинение тяжкого вреда здоровью, то максимальный срок лишения свободы составляет 4 года.

Когда человек, единожды давший клятву спасать человеческие жизни, этого не делает, то справедлив ли в контексте новеллы существующий срок лишения свободы за жизнь пациента? И это при том, что до суда подобные дела практически не доходят вовсе. Близкие кладут свои жизнь, здоровье, средства на бесконечные переписки со следственными органами, выносящими отказ в возбуждении уголовного дела, на дорогостоящие экспертизы, призванные установить причинно-следственную связь между действиями/бездействиями врачей и смертью или инвалидностью пациента.

При этом все время держать врача под страхом уголовного преследования тоже нельзя, но и оставлять его с ощущением, что халатность останется безнаказанной – в корне не верно. Ответственность за те или иные преступления должна быть соразмерной содеянному, отвечающей одному из основополагающих принципов правосудия  – справедливости.

Актуальность вопроса о частоте неоказания или непрофессионального оказания медицинской помощи для России очевиден. Но здесь, вероятно, стоит еще подумать на тему страхования ответственности врачей, а также, возможно, ввиду высокой общественной опасности деяния, ввести в статью 124 УК РФ простой состав (без последствий для пациента) и сконструировать по типу формального, то есть ответственность должна наступать за сам факт неоказания помощи больному.

Право на жизнь должно выступать в качестве меры и оценки законодательства, а также направления его развития. Но помимо адекватного развития законодательства государство также обязано создавать нормальные условия для своего существования в самых различных сферах деятельности. Достойный уровень медицины, достойной уровень оплаты труда сотрудников, их материально-техническое оснащение также позволит в большей степени избежать трагических последствий не только для медицинских работников и пациентов, но и для всего общества.

Но это уже совсем другая история.

Фонд поддержки пострадавших от преступлений (ФПП)