Заседание Общественного совета при следственном управлении Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Санкт-Петербургу состоялось 26 марта 2010 и было посвящено теме совершенствования работы органов следствия с общественными организациями, медицинскими учреждениями, органами социального обеспечения и реабилитационными центрами по оказанию помощи жертвам насильственных преступлений.

В дискуссии приняли участие руководитель следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ Андрей Лавренко, заместитель председателя Комитета по здравоохранению Владимир Жолобов, председатель Общественного совета при следственном управлении СКП РФ по Санкт-Петербургу Александр Афоничев, директор Санкт-Петербургского государственного специального реабилитационного учреждения профессионального образования техникума для инвалидов «Профессионально-реабилитационный центр» Геннадий Иванов, сотрудники Следственного комитета, представители общественных организаций. На заседании обсуждались законодательные предложения по изменению системы расследования преступлений против несовершеннолетних. Как отметили участники, обсуждение получилось далеко не формальным и проходило в интенсивном рабочем порядке. «Надо сказать, что питерская следственная школа всегда была достаточно сильной, – отметила член Общественного совета при СКП РФ, член Общественной палаты РФ, лидер правозащитного движения «Сопротивление» Ольга Костина. – У них довольно крепкий молодой коллектив. Да, порой приходится учиться прямо на ходу, но видно, что это люди действительно неравнодушные». Информативным, предметным и важным с практической точки зрения было выступление Андрея Лавренко, длительное время работающего по вопросам, связанным с защитой детства, и ставшего одним из инициаторов решения о создании в СКП специального подразделения по преступлениям против детей. «Было отрадно, что само следствие заговорило о том, что нынешнее положение потерпевшего затрудняет их работу, – поделилась впечатлениями Ольга Костина. – Хотя бы из-за того, что человек, пострадавший от преступления или ставший его свидетелем, не желает идти на контакт и содействовать следствию, либо потому, что боится расправы, либо потому, что не верит в помощь, так как регламента оказания помощи у нас нет». По данным Андрея Лавренко, в 2009 году затраты бюджета на оплату услуг адвокатов и переводчиков  для обвиняемых составили почти 11 миллионов рублей. Оплата труда представителей потерпевшего и расходы на обеспечение его правовой поддержки, по словам руководителя следственного управления СКП, в принципе не предусматриваются ни в законодательстве, ни в бюджете. «Складывается впечатление, – заявил Лавренко, – что это не потерпевший претерпел от совершённого преступления, а обвиняемому причиняется постоянный ущерб тем, что его привлекли к уголовной ответственности». При этом представитель следствия не призывал полностью отменить правовую помощь обвиняемым, а делал акцент на том, что обслуживаться должны обе стороны уголовного процесса.Практически все выступающие отметили две опасные тенденции, особенно широко распространяющиеся в последнее время.

В первую очередь это рост количества квартирных мошенничеств и, соответственно, рост активности «черных риелторов». Вследствие этого возрастает количество нападений на граждан с целью завладения их имуществом. Особенно уязвимыми в этой ситуации являются воспитанники детских домов, которым по достижении совершеннолетия выделяется некоторая жилплощадь, и пожилые люди. Кроме того, неуклонно продолжает расти и количество преступлений против несовершеннолетних. При этом на заседании было особенно отмечено, что система реабилитации для детей-жертв преступлений в России до сих пор не выстроена.«Андрей Лавренко привел жуткий пример на эту тему, – отметила Ольга Костина. – Он рассказал нам об одном деле, которое на данный момент находится у них в производстве. Обвиняется человек, неоднократно совершавший страшные насильственные преступления против детей. И когда следователи начали более детально изучать личность обвиняемого, выяснилось, что он сам – жертва насилия в детстве. Какие еще нужны доказательства, когда наша реальность ясно показывает, что именно не оказанная вовремя помощь плодит преступников-педофилов?». Директор Санкт-Петербургского государственного специального реабилитационного учреждения «Профессионально-реабилитационный центр» Геннадий Иванов в своем выступлении затронул тему присвоения статуса потерпевшего с момента совершения преступления. В силу того, что процедура признания человека потерпевшим в уголовном деле в нашей стране никак не регламентирована, зачастую, по словам Иванова, даже этого статуса приходится добиваться, хотя, как уже стало понятно из практики, никаких преимуществ присвоение этого статуса не дает. В то время как в большинстве зарубежных стран человек автоматически признается потерпевшим еще с момента возбуждения уголовного дела.В ходе дискуссии обсуждалась также тема отсутствия в России компенсационных программ. Как отметили участники заседания, первым препятствием для создания такого рода программ является то, что в нашей стране нет специальной шкалы расчета стоимости человеческой жизни. Поэтому на данном этапе получить какую-либо компенсацию гражданин может только из заработка осужденного, а заработок этот, как известно, либо отсутствует в принципе, либо несоизмеримо мал. В связи с этим всеми участниками была поддержана идея создания специального фонда помощи жертвам преступлений, куда могли бы пойти штрафы, компенсации, конфискованные средства. «В этом смысле еще дальше пошел заместитель председателя Комитета по здравоохранению Владимир Жолобов, – рассказала Ольга Костина, – который предложил ввести штрафы за преступления любого рода. То есть, помимо меры наказания, которая присуждается обвиняемому в любом преступлении, последний обязан выплатить государству штраф за то, что нарушил закон». И как раз такие штрафы, по мнению Жолобова, могли бы накапливаться в фонде и идти на помощь людям, пострадавшим от насильственных преступлений и нуждающимся в срочной помощи.Кроме того, Владимир Жолобов отметил, что понятия «потерпевший» для здравоохранения на сегодняшний день фактически не существует. При этом, по его данным, в месяц в Петербурге только на стационарное лечение поступают около 5-6 тысяч жертв нападений. И только при поступлении, если характер травм указывает на насильственные действия, медперсонал обязуется сообщать об этом в милицию. Впоследствии этот пациент во всех отчетных документах проходит как обычный больной. Как подчеркнул Жолобов, это существенно затрудняет и составление объективной статистики, и выявление преступлений.По итогам заседания был создан проект резолюции, содержащий основные предложения участников заседания. Так, в первую очередь предлагалось рассмотреть вопрос о дополнении статьи 146 УПК РФ положением о том, что пострадавшее от преступления лицо признается потерпевшим одновременно с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела. Было предложено также рассмотреть вопрос об оказании бесплатной юридической помощи потерпевшему и об обязательном участии адвоката для потерпевшего в случаях, если он, в силу физических или психических недостатков или невладения языком, на котором ведется судопроизводство, не может в должной мере отстаивать свои интересы.Кроме того, в резолюции отмечена необходимость создания государственных механизмов для возмещения ущерба и оказания другой помощи потерпевшим и свидетелям на случай, если стороны, несущие ответственность за нанесенный ущерб, не имеют возможности или не желают выполнять свои обязательства. В целях  реабилитации  жертв  насильственных  преступлений  было предложено создать специализированные центры психологической помощи, в том числе для несовершеннолетних. С целью повышения правовой грамотности населения участники заседания считают необходимым разработать и внедрить в практику специальную Памятку жертвам насильственных действий.