Ведущий юрист Фонда поддержки пострадавших от преступлений Александр Кошкин рассказал, как бороться с тем, что совершившие преступление подростки уходят от ответственности.

Во вторник в пресс-центре Медиагруппы «Патриот» прошел эфир на тему «Они же дети: что делать с малолетними бандитами?». Эксперты обсудили, почему правозащитники защищают хулиганов, а не жертв преступников и почему малолетние бандиты часто оказываются безнаказанными.

«О преступниках говорят больше, чем о жертвах преступлений. Что касается несовершеннолетних, это не на ровном месте, они не рождаются такими. Они совершают ужасно отвратительные преступления. Я считаю, что, в первую очередь, надо заниматься профилактикой. Те семьи, в которых воспитываются такие подростки, должны быть под контролем государства», — заметил Александр Кошкин.

Он привел данные статистики. По словам юриста, до 70% от общего числа привлекаемых к ответственности находились в состоянии алкогольного и наркотического опьянения.

«Возраст первой пробы за последние пять лет снизился с 17 до 12,5 лет. Надо начинать с этим бороться», — призвал собеседник.

Александр Кошкин рассказал о своем товарище, которого привлекли к уголовной ответственности. Он заступился за инвалида, у которого хулиганы отобрали телефон. В течение полутора лет после выхода из тюрьмы его не брали на работу даже грузчиком в «Пятерочку». Ведущий юрист Фонда поддержки пострадавших от преступлений поддержал сокращение возраста привлечения к уголовной ответственности, но при одном условии — если с заключенными будут реально заниматься.

«За каждое преступление должно следовать наказание, безнаказанность порождает следующие преступления, как правило, более тяжкие. <…> Есть 111 статья – тяжкий вред здоровью. За тяжкий вред, который повлек смерть, нет нижнего предела. Это абсурд. Ни в одном кодексе такого нет. Когда декриминализировали побои, в московском метро появились наклейки. Там было сказано, что раньше лишение свободы, а теперь штраф в 30 тысяч рублей. Прокуратура говорит, что это профилактика, но мы понимаем, что она какая-то кривая», — заметил Александр Кошкин.

У эксперта поинтересовались, почему пункта о возмещении вреда жертве нет. Ведущие объяснили, что УДО может получить любой, кто отсидел полсрока и сделал вид, что раскаялся.

«Палка о двух концах. У меня был такой случай, когда мой доверитель был пострадавшим по статье 159 часть 4 («Мошенничество»), потерял крупную сумму денег. Преступник был задержан, признал свою вину. Я просил не сажать этого человека, потому что была договоренность и с родственниками, что будут выплачивать, и с его работодателем, который был готов 70% зарплаты перечислять пострадавшим. Ему дали два года, вышел, не может устроиться на работу, по две тысячи удерживают с его пенсионных накоплений по инвалидности. <…> Это проблема дотачано серьезная. Мне кажется, более 70% не получают возмещения», — сказал Кошкин.

Он поддержал идею, чтобы государство выплачивало пострадавшим компенсации и привел в пример позитивный опыт в Кемеровской области. Там, по распоряжению губернатора, была введена сетка выплат: сумму, которую должен получить потерпевший, взыскивали с преступника.

Артем Соловьев, Федеральное агентство новостей