Старший юрист ФПП Александр Кошкин об особенностях европейского правосудия для жертв преступлений. Обычная практика или частный случай?
В 1989 году для прохождения военной службы Игорь Николаевич Петровский вместе с женой Тамарой прибыли в город Потсдам в Германской Демократической Республике. Игорь Николаевич до 1991 года работал в госпитале Западной группы войск в качестве врача. 20 января 1991 года у них с женой родился сын, которого они назвали Станиславом. Мальчику было суждено прожить всего два месяца и два дня. В свидетельстве о смерти ребенка написано, что Петровский Станислав Игоревич умер 22 марта 1991 года. Причина смерти — массивная черепно-мозговая травма. Место смерти — город Потсдам.
Удивительно, но муж убитой жены и отец убитого сына об обстоятельствах смерти своих родных узнал лишь спустя два года. Причем не от сотрудников полиции или прокуратуры, а из журнала «Штерн» от 15 октября 1993 года. Из этого же журнала, он узнал, что убийца был задержан и приговорен к 15 годам принудительного лечения в психиатрическом стационаре еще в 1992 году.
Мы много хорошего, действительно, хорошего слышали о работе правоохранительных органов Германии с потерпевшими от преступлений. Не ошибемся, если скажем, что по уровню заботы о потерпевших Германия является одной из лидирующих стран мира, но, к сожалению, не в нашем случае.
Что же произошло почти 30 лет назад?
22 марта 1991 года мама с маленьким Станиславом гуляли в парке в местечке Белитц возле Потсдама. Внезапно на них напал человек. Хотя нет, человеком его назвать нельзя. Животным тоже нельзя называть, ибо не стоит оскорблять животных сравнением с этим нелюдем. Этот нелюдь на глазах у матери выхватил из коляски двухмесячного малыша и ударил его о дерево. Смерть наступила мгновенно. Затем мужчина задушил и мать ребенка.
Эти убийства совершил Вольфганг Шмидт 1966 года рождения. Чудовищное убийство матери и ребенка, не первое и, как выяснилось впоследствии, не последнее в послужном списке Шмидта.
24 мая 1990 года Шмидт сначала изнасиловал, а затем задушил 55-летнюю женщину. 13 марта 1991 года Шмидт сначала изнасиловал, а затем нанес ножевое ранение, которое впоследствии оказалось смертельным еще для одной 34-летней женщины. Обратим внимание на последнее убийство – оно было совершено за 8 дней до убийства Тамары и Станислава практически в том же месте.
Потом, спустя несколько часов после убийства, убитый горем муж и отец в отделе полиции города Потсдам задаст вопрос сотруднику полиции о том, почему не были предупреждены сотрудники госпиталя о серийном маньяке, орудующем в непосредственной близости от госпиталя, в котором находилось более 1000 человек больных и обслуживающего персонала. Сотрудник полиции ответит, что не успели. Это будет первая и последняя встреча Игоря Николаевича с представителем правоохранительных органов. Больше, как потерпевший, обладающий достаточно объемным перечнем прав, он для немецкой юстиции был не интересен.
Я по своей работе постоянно сталкиваюсь, с равнодушием представителей российской правоохранительной системы, но, в данном случае, немцы российских коллег, действительно, переплюнули.
Давайте вернемся, к вопросу, который задал Игорь Николаевич сотруднику полиции – «Почему не предупредили?». Оказывается, предупредить были обязаны. Это касается не только профилактических мер по предотвращению преступлений. Обязаны были предупредить в соответствии с договором между СССР и ФРГ об условиях временного пребывания и планомерного вывода советских войск с территории ФРГ. Договор был подписан в городе Бонн 12 октября 1990 года.
Но, увы, не предупредили, и случилось то, что случилось. Убийства Тамары и маленького Станислава оказались не последними. Всего на счету Шмидта 6 загубленных жизней.
Потом будет громкое задержание Шмидта и судебный процесс. Немецкие печатные издания и телевидение будут широко освещать подробности преступлений. Будет громкий судебный процесс, на котором Шмидт через своего защитника, будет ходатайствовать перед судом, о том, чтобы в судебном процессе к нему обращались по имени Беате, т.к. он теперь чувствует себя женщиной, это ходатайство было удовлетворено, как и множество других ходатайств, заявленных стороной защиты. Шмидт получил доступ к справедливому судебному разбирательству, однако потерпевший такой возможности был лишен. Почему так произошло — очень серьезный вопрос. Ведь в момент совершения преступления убитые находились под юрисдикцией Германии.
На сегодняшний день, 15 летний срок принудительных мер медицинского характера давно истек. Где теперь убийца, что с ним, естественно, Игорь Николаевич не знает. Судя по последним фотографиям, Шмидт чувствует себя достаточно комфортно в новом обличии. Жена и сын Игоря Николаевича были похоронены в городе Ржев Тверской области, по злой иронии их могилы находятся напротив могил немецких солдат погибших в сражениях под Ржевом.
После трагедии, спустя три месяца Игорь Николаевич похоронил своего отца и мать, которые не смогли пережить потерю внука и невестки. Отец Игоря Николаевича – Петровский Николай Владимирович прошел всю войну с июня 1941 по май 1945 года, был трижды ранен, участвовал в сражениях под Ельней, под Москвой, в Ржевской битве и многих других, имеет множество наград, но самой дорогой наградой для него являлся наградной портсигар за вывод полка из окружения под Смоленском в 1941 году. Орденов тогда не давали. Герой прошел страшную войну — фашистская пуля не смогла прервать его жизненный путь, а Вольфганг Шмидт, теперь уже — Беате, смог.
Фонд поддержки пострадавших от преступлений несколько месяцев вел переговоры, как с Консульством ФРГ, так и с МИД РФ для того, чтобы Игорь Николаевич смог, наконец-то, спустя четверть века получить материалы уголовного дела, которые хранятся в прокуратуре города Потсдам. В результате, Игорь Николаевич получил эти материалы, за что, действительно, большое спасибо и сотрудникам Консульства ФРГ, и сотрудникам нашего МИДа. Однако для того, чтобы иметь возможность претендовать на получение абсолютно законной компенсации от немецких властей, которую получили родственники других жертв Вольфганга Шмидта, Игорю Николаевичу нужен адвокат с лицензией на ведение адвокатской практики в Германии. К сожалению, у военного пенсионера таких средств нет.
Мы часто по телевизору видим, как на различных международных судебных процессах интересы России представляют опытные, порой маститые адвокаты, как российские, так и иностранные. Неужели ветеран военной службы всю жизнь верой и правдой служивший Отечеству и потерявший во время этой службы всю свою семью не интересен своей стране?
ФПП