По данным МВД, в России ежегодно в розыске находятся свыше 120 тысяч без вести пропавших. Их ищут не только МВД и МЧС – в нашей стране существует 74 волонтерских организации, занимающиеся поиском пропавших. И часто они приносят не меньше помощи, чем государственные ведомства. В любое время дня и ночи, невзирая на выходные и праздники добровольцы ищут совершенно незнакомых им людей. Чем не гражданское общество?

О том, как это происходит, рассказала Ирина Воробьева, корреспондент радиостанции "Эхо Москвы" и координатор известного поискового отряда "Лиза Алерт".

Ирина, вы ищете людей в круглосуточном режиме. Жизнь превращается в поиск. В таком режиме наверняка у отряда есть дефицит людей?

Ирина Воробьева: Люди к нам приходят постоянно. Поисковиков – хоть нас и стало больше – не хватает катастрофически. Очень не хватает оборудования, а без него нельзя отправлять людей в лес, каждая группа должна быть с навигатором, с хорошими фонарями. И вот когда мы не можем выйти в лес, чтобы спасти человека, потому что у нас нет аккумулятора, – я не знаю, как описать это состояние. Это очень страшно.

Есть ли статистика, сколько людей, ушедших в лес, теряется?

Ирина Воробьева: Эту статистику никто толком не ведет. Конкретных цифр нет ни у МЧС, ни у МВД. По нашим данным, только за это лето в лесу потерялся 101 человек. 76 из них мы достали живыми, остальные погибли. В сутки нам приходит по 4-5 заявок. Часть из "заявленных на поиск" выходят сами, часть мы ищем, а часть не выходит, и мы не находим.

Последнее время новостные ленты то и дело подбрасывают сообщения "ушел в лес и не вернулся". Это сезонная проблема?

Ирина Воробьева: Да, потерявшихся грибников всегда очень много. Не только в этом году. В прошлом – так же, это случается каждую осень. Каждое лето мы повторяем друг другу: "Сейчас мало поисков, но вот пойдут грибы – и начнется ужас". В основном теряются бабушки и дедушки, уходящие в лес, который они якобы хорошо знают. В какой-то момент с ними что-то происходит, им становится плохо. И все они в этом лесу и остаются. Бывают такие истории, когда бабушка живет одна в деревне, ходит часто в лес, родственники в пятницу приезжают – бабушки нет – куда она ушла? в чем? в какой день? – никто не знает. Они звонят нам и толком ничего не могут сказать. Абсолютная беспечность.
В любое время дня и ночи, невзирая на выходные и праздники, добровольцы ищут совершенно незнакомых им людей. Чем не гражданское общество?

Что осложняет вам поиски?

Ирина Воробьева: Люди идут в лес в чем попало, и в основном в одежде, которую не видно. В какой-нибудь дешевой камуфляжной куртке или в черном, коричневом, зеленом. Надевают это на себя и радостно идут в лес. Такое ощущение, что хотят там спрятаться. И легко этого добиваются. Потому что мы не можем их найти. У нас есть возможность смотреть лес с воздуха. И если кто-то один из нашей группы находится в лесу в оранжевом жилете – его отлично видно с высоты. Но камуфляж и серо-черное вообще не разглядишь. Это первая ошибка. Вторая – люди, отправляясь в лес, не берут с собой мобильный телефон. Часто мы слышим такую фразу: у бабушки есть мобильный телефон, но она не взяла его в лес, потому что боялась его потерять. Такое впечатление, что люди совершенно не понимают, что лес – это опасно. Не берут с собой ни воды, ни еды. Третья ошибка: осень – очень коварное время года. Днем может быть тепло, ночью в лесу обязательно мокро и очень холодно. И люди, одеваясь по дневной погоде, оставшись в лесу ночью, замерзают. Еще одна гигантская проблема: люди очень поздно обращаются за помощью. Год назад мы вытаскивали 91-летнего дедушку из леса, в этом году ему исполнилось 92 года, и к нам опять позвонили его родственники: "Он опять три дня назад пропал". А чего же вы молчали три дня?! Слава Богу, дедушка сам вышел из леса, правда, попал в больницу после этого. Когда теряются люди с мобильными телефонами, возникает еще одна проблема. Родственники почему-то не понимают, что работающий мобильный телефон – единственное, что может сейчас спасти человеку жизнь. Начинают названивать, расспрашивать, телефон садится, и только тогда желающие помочь начинают обращаться в полицию и МЧС. Телефон сел, толком объяснить, что говорил пропавший, переговорщики не могут. Но если телефон работает – человека легче спасти. Вокруг леса ставятся сирены, и мы спрашиваем пропавшего по телефону, слышит ли он сирены. Если нет, то переносим сирены в другое место. Если слышит – обследуем этот квадрат и находим.

Но люди почему-то упорно и категорически отказываются понимать, что лес – это опасная штука.

Какая-то катастрофическая беспечность…

Ирина Воробьева: Причем не только со стороны отдельных людей. Иногда даже МЧС и полиция не знает, что делать. У нас был совершенно потрясающий случай, когда человека нашли на третьи сутки. Наши волонтеры прочесывали квадрат, который был самым вероятным, но надежды уже было мало. И вдруг услышали отклик. Пробирались к нему через болото по пояс в воде. Человек был живой. Пытались вызвать МЧС или полицию, чтобы его эвакуировать, потому что нести его через болото было невозможно. Выяснилось, что ни у МЧС, ни у полиции нет необходимой техники. А человека надо срочно в больницу. Но нашим координаторам не откажешь в креативности. Они позвонили в РЖД, "пожалуйста, спасите, человек умирает, пришлите поезд". Люди там, наверное, сначала даже не поняли, о чем речь. Вряд ли к ним кто-то обращался с такими просьбами. Но прислали тепловоз..

Кто помогает вам покупать необходимое оборудование? Тот же элементарный чай с бутербродом?

Ирина Воробьева: Оборудование мы покупаем сами. Еще помогают добрые люди. Часто бывает так, что человек не готов сам отправиться на поиски в лес, но помогает оборудованием. Недавно нам подарили двадцать фонарей, а один фонарь – это несколько тысяч рублей. Иногда приходят уведомления – на ваше имя пришло столько-то навигаторов, получить их можно там-то. Кто это сделал – мы не знаем. Но всем хочется передать огромное спасибо за помощь. Что касается кухни, то мы все делаем сами. Иногда, родственники потерявшихся помогают, хотя мы их об этом и не просим.

Ты теперь понимаешь, как теряются дети?

Ирина Воробьева: За одно мгновение. Неважно, где это происходит в лесу или городе. Они просто исчезают из поля зрения на секунду – и все, их можно считать потерянными. В лес они идут посмотреть на цветы и деревья, а буквально через десять метров не могу выйти обратно. В городе засматриваются на витрину или бегут за птичкой и все – ребенка рядом нет. Я не могу сказать, что в этом можно винить родителей. Здесь можно посоветовать только одно – в городе держать за руку, а на природе объяснять, что лес – это опасность. И ходить туда можно только со взрослыми.

Что лично для тебя значит "Лиза Алерт"?

Ирина Воробьева: "Лиза Алерт" – это такая история… Когда ты в нее попадаешь, она начинает занимать всю твою жизнь.

Прочти и запомни

Отправляясь в лес, обязательно берите с собой спички. Даже в мокром лесу можно развести костер и согреться. Плюс костер – это сигнал.

Надевайте в лес яркую одежду.

Не забывайте хорошо зарядить мобильный телефон.

Обязательно возьмите с собой воду.

Если вы берете с собой компас, то прежде научитесь им пользоваться.

Татьяна Владыкина, "Российская газета" – Федеральный выпуск №5894