В Петропавловске-Камчатском объявили бой маленьким нищим. Теперь родителей, чьи дети просят милостыню на улице, будут штрафовать. Специалисты называют такие попытки навести порядок наивными. Но они между тем отражают реальную картину: проблему детского нищенства никак не удается решить. Прошел Год ребенка, наступил Год семьи, а малышей с протянутой рукой по-прежнему можно встретить на вокзалах и крупных улицах практически всех российских городов. Создается ощущение, что государство, имея армию чиновников, чей долг – обеспечить права несовершеннолетних, от проблемы практически устранилось. «Новые Известия» попытались разобраться, почему так происходит. (Фото: АР)

Сколько всего в России детей, которые занимаются попрошайничеством, не знает никто. Такой статистики не существует. Как не существует и единой базы данных по малышам, находящимся в группе риска. В стране декларируется борьба с детским нищенством. За вовлечение детей в попрошайничество существует уголовная ответственность. Но эта статья закона практически не работает. Ведь доказать, что ребенка заставили просить милостыню, крайне трудно. Вот и получается, что попрошаек с детьми ловят и отпускают. И вскоре они снова возвращаются к своему бизнесу.

Нищие и их надзиратели

Московские милиционеры не устают повторять: в столице детей-нищих нет. Увы, это только слова. Пригородные электрички просто переполнены юными попрошайками. «Мы писали несколько писем губернатору Московской области Борису Громову, – объяснила «НИ» руководитель организации «Территория детства» Татьяна Кузнецова.- Никакого ответа. Московское управление по делам несовершеннолетних на железнодорожном транспорте бездействует».

Не только в электричках, в самом центре городе, на Новом Арбате орудует стайка маленьких попрошаек. Наш корреспондент Анастасия ЯМЩИКОВА стала свидетелем того, как под надзором немолодой женщины средь бела дня смуглые ребята «окучивают» прохожих около кинотеатра «Октябрь». У «детской мафии» есть и мужское прикрытие. Выражение лиц у «надзирателей» такое, что подходить не хочется.

Дети подбегают к прохожим, заглядывают в лицо и просят денег. Они помогают припарковаться, показывают акробатические трюки, если нужно, могут сплясать. Но, увидев камеру, прячут лица. «Не надо нас снимать, а то потом милиция прогонять будет. Заберут в отделение, потом выпустят. Зачем нам это надо-то?» Подбегают еще три мальчика, один из них явно выделяется из остальных – он с серо-голубыми глазами, светлыми волосами, конопатый.

Спрашиваю у его «коллег»: «Это ваш брат?» Те ничего не отвечают. Впрочем, и так понятно, что ребята не из одной семьи. С одной стороны, слишком много среди них представителей примерно одного и того же возраста – от 3 до 7 лет. С другой стороны, они не похожи друг на друга. Некоторые из детишек говорят по-русски практически без акцента. Другие не могут сказать ни слова.

За 50 рублей русскоговорящие мальчишки соглашаются пообщаться. Они рассказывают о том, что им надо собрать на еду, на квартиру, которую они снимают то ли впятером, то ли всемером, на лечение папы, который лишился ног. Похоже, у них несколько легенд, они «выдают» все сразу, пытаясь угадать, какая из них нам понравится.

Там же, на Новом Арбате, в переходе на холодном бетонном полу сидит девочка. Перед ней пластиковая плошка для милостыни. На вид девочке лет 8-10. Она сидит, упершись спиной в стену и обняв колени руками. На босых ногах резиновые шлепки. Девочку зовут Марьям. Это единственное, что удалось от нее узнать. На все остальные вопросы девочка лишь кивала головой. Создалось ощущение, что Марьям находится под действием какого-то наркотического вещества…

Такие картины можно наблюдать и в других городах страны. Ульяновские дети-попрошайки собираются у крупных супермаркетов, передает собкор «НИ» в регионе Михаил БЕЛЫЙ. Один из них 12-летний Кирилл признается, что побираться его отправили родители. «Деньги отношу маме. Бывает, что и мне перепадает – тогда иду в компьютерный клуб», – признается маленький «нищий». Кирилл говорит, что работа у него нелегкая: прохожие ругаются, бывает, бьют. Что касается милиции, то с ней проблем нет. В случае чего, родители Кирилла начинают рассказывать жалостливые истории о том, что их выгнали с работы и таким способом они пытаются хотя бы как-то выжить.

На маму не доносят

У чиновников сотни оправданий для того, чтобы объяснить, почему дети попрошайничают на улицах российских городов. «Очень часто органы прокуратуры отказывают в возбуждении уголовных дел против взрослых, заставляющих малышей побираться, – объяснила «НИ» советник губернатора Московской области по делам несовершеннолетних Людмила Тропина. – Мало кто соглашается давать свидетельские показания против тех, кто заставляет малышей просить милостыню. Многие свидетели просто боятся. В Комиссиях по делам несовершеннолетних знают о том, кто из детей занимаются попрошайничеством, знают, кто их вынуждает. Но никто не проводит системной работы в этом направлении. Необходимо выявлять неблагополучные семьи и работать с родителями».

За вовлечение в попрошайничество малолетних в многомиллионной Москве за весь 2007 год к ответственности было привлечено всего 15 человек. «За восемь лет моей судебной практики в суде мне ни разу не попадалось дело о родителях- попрошайках с детьми. Такие преступления очень трудно доказывать, – объяснил «НИ» бывший судья Дорогомиловского суда города Москвы Александр Меликов.- Дети вряд ли будут давать показания против своих родителей. И вообще против взрослых».

Опасные гастроли

Оправдываясь, чиновники говорят и о том, что российское правосудие бессильно в отношении гастролирующих «нищенских профсоюзов», приехавших из других городов или даже стран. Местные власти отлавливают побирушек, а потом отправляют их домой. Нетрудно догадаться, что очень скоро нищие с детьми возвращаются. «Как правило, суды не берутся за эти дела, так как милостыню просят дети приезжих, – сказала собкору «НИ» Сергею ПЕРОВУ руководитель отдела борьбы с правонарушениями среди подростков Западного округа Краснодара подполковник Эллина Леонова. – Тем не менее мы их регулярно вылавливаем, отмываем, лечим. Но остается вопрос: что делать с детьми дальше? У большинства из них вообще нет никаких документов. Непонятно также, как наказывать родителей. Лишать родительских прав? Но, например, для цыган права – это формальность».

Между тем среди попрошаек с детьми приезжих большинство.

Самара сегодня буквально заполонена маленькими попрошайками. Смуглые малыши сидят вдоль тротуаров, прося подаяние, дергают прохожих за одежду, прямо на дорогах заглядывают в окна машин. Это таджикские цыгане-люли, передает корреспондент «НИ» в регионе Сергей ИШКОВ. «Они прямо у полотна железной дороги попрошайничают, – рассказала корреспонденту «НИ» начальник отдела по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних Средневолжского УВД на транспорте Алла Нечесанова. – Родители за детьми не смотрят, мы о них беспокоимся».

«Где ты живешь?» – спрашиваю у мальчика лет 12. «Денег дай», – требует он. Получив десятку, говорит, что их лагерь стоит у железнодорожной станции «Химик». Рассказывает, что мужчины не работают, остаются там, а женщины, собрав детей, отправляются на заработки по городам области. Самое хлебное место, конечно же, столица губернии. Между тем поездки на заработки – дело рисковое. В центре Самары на проспекте Масленникова одно время матери подговаривали детей бросаться под едущий автомобиль. До смерти перепуганные водители готовы были, что угодно дать выжившему под колесами ребенку…

Детьми торгуют, как котятами

Приезжие они или местные, но детям необходимо помогать, в один голос говорят инспектора по делам несовершеннолетних. И рассказывают несколько поистине ужасных историй.

«О женщине, которая приехала из Таджикистана и сидела со своим шестимесячным ребенком у церкви, нам сообщила одна из жительниц нашего района, – говорит сотрудница инспекции по делам несовершеннолетних одного из округов Москвы Елена К.- Когда я ее опросила, выяснилось, что у нее трое детей, один остался дома, другого она продала своим родственникам, а вот с этим попрошайничала. Мы доставили ее вместе с младенцем в Центр Канатчиково, где обычно содержатся женщины с детьми. Потом ее отправили в Таджикистан. Она просила, чтобы мы нашли ее второго ребенка, но родственники, которым она его продала, отключили телефоны и мы их так и не смогли найти».

Не смогла милиция найти и четырехлетнего Андрюшу, который приехал вместе со своей мамой из другого города и жил на вокзале. Его историю «НИ» рассказала психолог Илона Сачкова из общественного движения «Бездомные. Курский вокзал»: «У этой женщины трое детей. Старший сын в колонии для малолеток. Второй ушел из дома. С младшим она приехала в Москву. Она посылала его к билетным кассам и к вокзальным киоскам, чтобы он «стрелял» деньги. Однажды днем он принес ей первую порцию своего заработка, она послала его дальше попрошайничать. А он не вернулся. Женщина бегала по вокзалу, искала сына. Потом кто-то из вокзальных жителей рассказал, что видели, как на улице к Андрюше подошел взрослый мужчина и увел его с собой». Илона говорит, что она обращалась к милиционерам на вокзале, но они сказали, что ничем помочь не могут…

Дети, занимающиеся попрошайничеством, растут меркантильными, расчетливыми. «Мама с папой приехали из Молдавии вместе с пятилетней дочкой, – рассказывает инспектор по делам несовершеннолетних одного из московских округов Елена К.- Я была просто шокирована, когда услышала из уст этого белокурого ангела, что они приехали в Москву, чтобы заработать себе на дом, на телевизор и на хорошую технику. Потом девочка в нецензурных выражениях сообщила мне, как будет строиться ее дальнейшая жизнь, как она выйдет замуж. Я поняла, что все это ей вбивали родители. Привлечь их к уголовной ответственности не удалось. Их отправили домой в Молдавию».

«Проблему попрошайничества нужно рассматривать в комплексе формирования общей системы защиты прав детей, которая у нас, по сути, отсутствует. Ведь вовлечение в попрошайничество – это одна из форм насилия над детьми, – подводит итог член Общественной палаты Олег Зыков.- А у нас нет специальных детских судов, нет ювенальной юстиции. Один добросовестный начальник отделения милиции не решит проблему. Он ведь существует не в безвоздушном пространстве. Вот, например, сейчас судья лишит родителей прав, отберет у них ребенка. А что дальше с ним будет? Кто будет заниматься его судьбой? При ювенальной юстиции не только специальный судья, там есть еще и социальный работник, который в дальнейшем следит за ребенком, помогает решить его проблемы».

Можем, если захотим

Но не так страшен черт, как его малюют. Если бы чиновники захотели решить проблему, то это сделать можно было бы в кратчайшие сроки. Удалось ведь без шума и пыли убрать попрошаек сначала из питерского, а теперь из московского метро.

«Мы добились определенного успеха в московском метро, – говорит Татьяна Кузнецова, руководитель организации «Территория детства». – Наладили систему сообщений. Пассажиры, которые видят попрошаек на станциях или в переходах, сообщают нам или в отделы московского метро по работе с несовершеннолетними. Туда выезжают наряды милиции и задерживают попрошаек. Выясняют, есть ли у них документы на ребенка. Если «нищий» водит с собой чужого ребенка, его отбирают, кладут в больницу, а со взрослым разбираются. Сложнее всего отловить тех, кто ходит по вагонам. Но можно выйти вместе с ними и проследить, куда они пойдут дальше. Здесь очень важен человеческий фактор».

Удастся ли полностью решить проблему попрошайничества, пока большой вопрос. В Госдуме больше года лежит законопроект, предусматривающий ужесточение уголовной ответственности за вовлечение и использование несовершеннолетних в бродяжничестве и попрошайничестве. Поправки предусматривают наказание взрослых не только за вовлечение детей в попрошайничество, но и за их «использование». Это напрямую коснется взрослых попрошаек, «работающих» вместе с младенцами.

Зоя Светова, Дарья Окунева, "Новые Известия"