Каким образом Общественная палата РФ заставляет прислушиваться к себе G20 и что ждет палату в будущем — «МК» рассказал в эксклюзивном интервью первый заместитель секретаря ОПРФ Михаил Островский.

— Михаил Владимирович, Общественная палата с 12 сентября председательствует в организации со сложным и большинству россиян неизвестным названием — МАЭСССИ. Расскажите, что это?

— МАЭСССИ — Международная ассоциация экономических и социальных советов и схожих институтов, она объединяет институты гражданского общества в 72 странах мира. В ее составе есть очень серьезные организации, например, аналогичный нашей палате французский совет является конституционным органом, в Бразилии аналогичную структуру возглавляет государственный министр. Между собой мы говорим, что МАЭСССИ — это ООН гражданского общества. Российскую Общественную палату утвердили в качестве председателя этой организации до середины 2015 года. Мы считаем это очень серьезной победой, эту очень амбициозную задачу мы ставили перед собой и шли к ней пять лет. Когда в 2006 году ОПРФ была сформирована, она сразу вступила в состав ассоциации, с 2011 года стала членом президиума, мы добились того, чтобы русский стал одним из рабочих языков МАЭСССИ. Мы хотели возглавить эту организацию и определять повестку дня — и добились этого. Борьба за эту позицию была конкурентной и непростой, но нас очень поддержали коллеги из Китая и Бразилии. И, конечно, очень большую роль сыграл личный авторитет главы палаты Евгения Велихова как общественного деятеля и ученого.

— А что это дает России?

— Это международное признание авторитета российского организованного гражданского общества. Это ответ очень многим, кто заявляет, что гражданское общество в России отсутствует или существует «под властью» и ею контролируется. Это показатель того, что российское гражданское общество пользуется авторитетом и уважением в мире. А возможность определять повестку дня МАЭСССИ — это то, что называют «мягкой силой». Например, по инициативе ОПРФ ассоциация подготовила серьезный доклад о влиянии глобального кризиса на развитие гражданского общества. Этот доклад был представлен Владимиру Путину накануне саммита G20 в Санкт-Петербурге, и многие его положения нашли отклик в документах саммита.

— Если Общественная палата теперь определяет мировую повестку для институтов гражданского общества, то какие еще темы планируется поднимать?

— Тему человеческого капитала и конкурентоспособности — она перекликается с проблемами трудоустройства и безработицы среди молодежи, которая стала основной темой последней генассамблеи МАЭСССИ. Влияние глобального кризиса на жизнь людей, борьба с бедностью и с коррупцией… А еще мы планируем привлекать новых членов в МАЭСССИ, особенно на постсоветском пространстве.

— Есть кандидатуры?

— Ведем переговоры с коллегами из Казахстана и Азербайджана. Думаю, все получится.

— Все это прекрасно, конечно: международный авторитет, глобальное сотрудничество… Но, с точки зрения простого человека, какое отношение все это имеет к обычной бабушке с ее маленькой пенсией? Чем Общественная палата ей поможет сотрудничеством на международном фронте?

— Для бабушки, есть МАЭСССИ, нет МАЭСССИ — по барабану. Она живет в другом измерении. Но оно складывается под влиянием всех этих международных организаций, встреч, саммитов, из них рождается глобальная экономическая и социальная ситуация — и приходит к бабушке. Мы живем в глобальном мире, существовать в замкнутой системе невозможно.

— Хорошо, международная деятельность удалась, а как вы оцениваете работу ОПРФ на внутрироссийском фронте? Последнее время часто пишут, что ее не видно…

— Да, я и сам часто слышу в последнее время, что Общественная палата исчерпала себя, мало работает. И я категорически с этим не согласен! Мне довелось стоять у истоков формирования ОПРФ — тогда все начиналось с громких медийных ситуаций. Дело рядового Сычева, Бутово, поселок «Речник»… И в общественном сознании укрепилась точка зрения, что Общественная палата — это пожарная команда, которая выезжает к терпящим бедствие.

— А вы больше не выезжаете?

— Еще как выезжаем, просто сейчас многие из этих вопросов решаются на местах и не доходят до телевизора именно потому, что их «подхватываем» мы. Например, в марте помогли девушке Марии Мацегоре — ей 19 лет, два года она не ходит, квоты на лечение не давали. Мы «пробили» ей бесплатную операцию. В прошлом году наши коллеги сразу после наводнения в Крымске выезжали туда, организовывали сбор средств, то же самое в этом году после паводка на Дальнем Востоке. Так что «спасательная» деятельность продолжается, но на первый план выходит зафиксированная в законе деятельность — экспертиза законопроектов и нормативно-правовых актов. Эта деятельность не видна, это системная работа, не очень публичная, но нужная.

— Я много раз видела, как ОПРФ давала критические отзывы на законопроекты: по защите чувств верующих, по поправкам в Закон о СМИ, которые фактически могут запретить нам сообщать в газете любую информацию о человеке без его разрешения…

— И не только это! Например, мы категорически возражали против принятия редакции Лесного кодекса, написали том возражений, провели огромное количество заседаний. Лесной кодекс был тем не менее принят. После знаменитых пожаров лета 2010 года стали видны все те промахи и недоработки, на которые мы указывали. Парламент провел анализ ситуации и утвердил поправки в Лесной кодекс, но большая часть этих поправок была нами предсказана. Или когда принимался бюджет этого года, мы сразу сказали, что он ставит под вопрос выполнение майских указов президента 2012 года.

— Вот! А почему сразу не послушали? Почему нет механизма, который заставлял бы Госдуму учитывать ваши замечания? Они же еще и прикрываются потом вашей экспертизой — дескать, смотрите, мы обсудили этот вопрос с гражданским обществом! — а на деле ничего не учли.

— Мы не претендуем на то, чтобы высказывать истину в последней инстанции. Нас надо выслушать, но не обязательно соглашаться. В конце концов, Общественная палата смотрит на любой законопроект с точки зрения интересов простого человека, Дума — с точки зрения государства. И принятие решений зависит прежде всего от трезво мыслящей части парламента. Кроме того, нельзя сказать, что нас не слушают. В Законе об образовании было учтено огромное количество наших поправок.

— С нового года Общественная палата будет формироваться по новому принципу — что изменится?

— Главное, что в палате будут представлены все регионы, сейчас это не так — представлены некоторые, а 4–5 субъектов вообще не были представлены никогда. Это хорошо, потому что жизнь проходит не только в Москве, и регионы принесут новую повестку дня. Можно сказать, что сегодня ОПРФ превращается в серьезный институт, хотя, когда в 2006 году мы начинали, никто в это не верил. А сегодня ни одна программа ни одного федерального органа не принимается без общественного обсуждения.

— В регионах выбрали, отправили в Москву — получится вертикаль власти в Общественной палате.

— Ни в коем случае, вертикали нет, потому что региональные общественные палаты нам не подчиняются. А именно они будут избирать представителей в ОПРФ. Кроме того, часть членов палаты будет избираться в Интернете. Такой опыт уже был при формировании Совета по правам человека при президенте. Оказалось, что не все вопросы еще отработаны. Но, с другой стороны, существуют страны, где госорганы выбираются через Интернет, — Финляндия, Эстония. Тут вопрос отработки технологических решений.

— Вы рассказываете о положительных моментах, ну а проблемы-то у Общественной палаты есть?

— К моему великому сожалению, Общественная палата, которая существует уже много лет, становится несколько бюрократизированным институтом. Раньше все было на страсти, теперь — «входящий номер… исходящий номер…». Самое главное — не стать бюрократическим учреждением. Думаю, более серьезное обновление состава палаты и контроль гражданского общества этому помогут. И конечно, больше критики!

— На ваш взгляд, какая ротация в составе палаты надежно предохраняла бы ее от «бюрократизации»?

— Думаю, 35–40%.

— У вас сейчас есть какие-то предположения, кто бы мог войти в новый состав или хотя бы в руководящий?

— Мандат членов ОПРФ истекает 1 июля 2014 года, хотя формирование палаты начнется после нового года. Кто будет избран руководителем в следующий раз — это вопрос к членам ОПРФ, которые получат мандат и будут выбирать главу палаты в июле будущего года.

— А вы лично связываете свое будущее с ОПРФ?

— Я достаточно давно принял решение, что не буду баллотироваться в следующий состав ОПРФ. Я тут уже 5 лет — больше, считаю, в одном месте нельзя пребывать. Становишься бюрократом. Надо идти на следующий виток спирали или вообще менять направление. Сейчас думаю сосредоточиться на работе, связанной с председательством в МАЭСССИ, создавать для Общественной палаты задел на будущее во взаимодействии с международными организациями.

Наталья Рожкова, Московский комсомолец