Российская газета: Николай Александрович, зачем понадобились добровольные народные дружины? Милиция сама не справляется?

Николай Овчинников: По статистике, в случае беды первое, куда обращается гражданин, это милиция. Но нам нужна и обратная связь. Люди должны понимать, что, оказывая содействие и помощь милиции, они помогают общему делу борьбы с преступностью. Совместными усилиями можно сделать гораздо больше, чем в одиночку. Согласитесь, поставить милиционера на каждом углу невозможно, а вот побудить людей своевременно сообщать о подозрительных лицах, предметах хотя бы в своем подъезде, во дворе вполне реально.

Поэтому мы рассчитываем, что дружинники смогут нам помочь предотвращать различные, в основном уличные происшествия.

РГ: Снизить уличную преступность не удается?

Овчинников: Почему же? По итогам прошлого года количество преступлений, совершенных в общественных местах, сократилось более чем на семь процентов. Однако мы прекрасно понимаем, что состояние правопорядка на улицах и в других общественных местах еще далеко от совершенства. Преступлений данной категории в 2008 году зарегистрировано более 640 тысяч, в том числе почти 386 тысяч – непосредственно на улицах. Почти две трети из них – это кражи, грабежи, разбойные нападения, хулиганство.

В этой связи приоритетной задачей видится еще большее снижение преступности в общественных местах и наведение порядка на улицах городов и поселков. Вот тут-то нам и могут помочь дружинники.

Но самое для нас главное – сам факт участия обычных людей в охране общественного порядка. Чем больше дружинников, тем безопаснее на улицах.

РГ: То есть важен воспитательный эффект – мол, весь народ на страже закона? По-вашему, это реально?

Овчинников: Насчет реальности этого проекта – представители старшего поколения помнят, что общественные пункты охраны порядка и добровольные народные дружины в свое время успешно работали и были не самым худшим изобретением советской власти. Спустя годы люди поняли, что даже пресловутое "общественное порицание" все-таки было мощным воспитательным средством.

РГ: Много ли сейчас желающих вступить в дружины?

Овчинников: Фактически народные дружины уже давно действуют во многих регионах. Всего на территории России – более 34 тысяч общественных формирований правоохранительной направленности, в них числится более 363 тысяч человек. В том числе почти 46 тысяч человек в 872 казачьих дружинах. Цифры говорят сами за себя – с участием дружинников в год раскрывается около 40 тысяч преступлений и выявляется свыше 400 тысяч административных правонарушений.

РГ: Не возникнет ли соблазн у некоторых милицейских и муниципальных начальников применить дружинников против несанкционированных митингов, пикетов, демонстраций? Сейчас – кризис, публичных акций прогнозируют много, милиции на всех может не хватить. А пресечение массовых беспорядков – это тоже охрана порядка в общественных местах. В итоге получится, что на улицах люди столкнутся с такими же гражданами, а власть в это время будет стоять в стороне.

Овчинников: Во-первых, граждане и сегодня имеют возможность совместно с милицией участвовать в обеспечении общественной безопасности во время проведения санкционированных массовых мероприятий. Будь то концерт или митинг.

Другое дело – привлечение общественников к пресечению несанкционированных акций, другими словами – незаконных. Такого не может быть в принципе. Законопроект не предусматривает участия дружинников в пресечении массовых беспорядков. Они не вправе выдавать себя за сотрудников милиции и осуществлять деятельность, отнесенную законодательством к исключительной компетенции органов внутренних дел. Дружинников категорически запрещено использовать в каких-то мероприятиях, тем более в операциях, заведомо предполагающих угрозу их жизни и здоровью.

РГ: Чтобы охранять на законных основаниях свое жилище и прилегающие окрестности, совсем ведь не обязательно записываться в дружину?

Овчинников: Не обязательно. Законопроект предоставляет право гражданам объединяться для охраны порядка в формирования общественной самодеятельности.

РГ: Что это за формирования? Отряды местной самообороны?

Овчинников: Это – группы граждан, создаваемые по локальному принципу для решения задач охраны общественного порядка по месту жительства, месту пребывания или месту нахождения своей собственности. Разумеется, все это делается только на добровольной основе.

РГ: Как на практике можно организовать такую самодеятельность? Скажем, решили мы с соседом по лестничной площадке выставить в подъезде пост с часовым. Что для этого нужно?

Овчинников: Учредители таких формирований должны составить устав, в котором изложить свои цели и задачи. В принципе все процедуры – как при создании любой общественной организации. При этом надо обязательно уведомить органы местного самоуправления.

На практике это выглядит примерно так. Вы регистрируете свою общественную организацию, вместе со старшим по подъезду составляете график дежурств, договариваетесь друг с другом, участковым уполномоченным, дружинниками, если надо – с подразделениями МЧС о системе оповещения и взаимодействии. Главное, чтобы вы сумели, обнаружив любую опасность, своевременно вызвать помощь.

Кстати, примером таких самодеятельных объединений служат дежурства жильцов по подъездам после террористических актов в Москве в 1999 году.

РГ: Участники подобных формирований наделяются аналогичными правами, что и народные дружинники?

Овчинников: Нет, статус формирований общественной самодеятельности и народных дружинников несколько различный, и это продиктовано в первую очередь тем, что они решают разные задачи. Народные дружинники привлекаются к охране общественного порядка в широком смысле этого слова. Дружинник имеет право оказывать содействие милиционерам в задержании лиц, подозреваемых в совершении правонарушений и в доставлении задержанных в орган внутренних дел для выяснения их личности и обстоятельств нарушения. При этом он не привязан к конкретной улице, а работает там, куда его направил штаб дружины.

А люди, дежурящие в рамках самодеятельного объединения в своем подъезде, например, могут своевременно вызвать милицию, оказать сопротивление преступникам, в том числе и вооруженное, в рамках необходимой самообороны, помочь сотрудникам милиции или дружинникам задержать нарушителя. Они не могут быть направлены на уличное дежурство в другой район или принимать участие в обеспечении общественного порядка на массовом мероприятии.

РГ: В Москве есть и другие примеры – опыт работы общественных пунктов охраны правопорядка. В столичном ГУВД утверждают, что они помогли раскрыть в прошлом году свыше 700 преступлений. Это – тоже самодеятельность?

Овчинников: Общественные пункты охраны правопорядка – это просто организационная форма. Причем местные власти вправе сами решить, как их именовать – была бы польза, в Москве они называются именно так. Нельзя сказать, что они строго общественные. На пункте могут находиться и местный участковый, и дружинники, и представители общественной самодеятельности.

РГ: В основном законопроектом прописаны права, обязанности и ответственность дружинников. Могут ли они применять оружие?

Овчинников: В случае угрозы жизни, здоровья или собственности дружинники могут применять не только физическую силу, но и личное оружие самообороны. Например, газовые баллончики или травматические пистолеты. Это так называемое нелетальное оружие самообороны, разрешенное в гражданском обороте для всех граждан.

РГ: Вы не опасаетесь возможных злоупотреблений, превышений полномочий? Вдруг дружинник для самоутверждения захочет "применить власть" в отношении такого же прохожего, только без повязки?

Овчинников: Чтобы этого не случилось, кандидаты в дружинники будут тщательно отбираться и проверяться. Дружинниками не смогут стать те, кто имеет непогашенную судимость или ранее совершил тяжкое преступление, замечен в злоупотреблении крепкими напитками и пристрастии к наркотикам, был административно наказан за нарушение общественного порядка. Не примут и тех, у кого нет регистрации по месту жительства.

А что касается возможных злоупотреблений – мы надеемся, что присутствие на улицах дружинников окажет дисциплинирующее воздействие и на самих милиционеров. Это будет своеобразный народный контроль. Милицейский патруль уже не сможет "не заметить" пьяную компанию или потребовать мзду у незарегистрированного гастарбайтера.

РГ: Что конкретно будет делать дружинник на улице?

Овчинников: Дружиннику будет дано право требовать от граждан и должностных лиц прекратить противоправные деяния. Он сможет участвовать в мероприятиях по охране общественного порядка, проводимых органами внутренних дел, охранять места происшествия. При этом ему запрещено необоснованно ограничивать чьи-либо права и свободу, унижать честь и достоинство человека. Он обязан иметь при себе удостоверение народного дружинника, а в случае если местными законами для дружинников предусматривается форменная одежда, то охранять общественный порядок в форме.

РГ: Что грозит за невыполнение требования дружинника?

Овчинников: Если не выполняется законное требование дружинника, то может быть вынесено предупреждение или наложен штраф от 500 до тысячи рублей. Такую поправку предложено внести в Кодекс об административных правонарушениях.

РГ: Почему вы уверены, что новый закон будет работать? Ведь придется преодолевать правовой нигилизм, на который вы сетовали.

Овчинников: Чтобы преодолеть этот нигилизм, нужны доверительные отношения населения с органами внутренних дел. Руководство МВД всегда ставит укрепление таких отношений во главу угла. И речь здесь идет не только об имидже милиции. Доверительные отношения предполагают взаимопомощь. Причем мы точно знаем, что люди готовы нам помогать. Например, результаты социологических исследований ВЦИОМ показывают, что от 69 до 85 процентов граждан готовы сообщить информацию о готовящемся или совершенном преступлении, дать свидетельские показания, оказать содействие в охране общественного порядка или личного имущества. А новый закон предоставит таким людям наиболее удобную и приемлемую форму сотрудничества. И при этом гарантирует всевозможную защиту от преступников.

Михаил Фалалеев, "Российская газета" (Федеральный выпуск, N4864 от 11 марта 2009 г.)