Большинство родителей не в курсе того, чем занимаются их дети. Подростки же не чувствуют семейной заботы и любви. Московские социологи замерили уровень насилия в отношении детей. Он зашкаливает. А уровень любви едва переваливает за 60%.
                                     
Исследование провели сотрудники социологического факультета МГУ по заказу уполномоченного по правам человека в Москве. Этот документ уже обсудили в Мосгордуме, передаёт пресс-служба городского парламента. Отдельно проблемой насилия в отношении детей вынудила заняться катастрофическая статистика: ежегодно десятки тысяч детей подвергаются физическому насилию, около 2 тыс. из них гибнут, более 50 тыс. детей ежегодно убегают из дома, чтобы избежать побоев со стороны ближайших родственников.

Ближайшие родственники – среди основных источников зла, увы. Российские родители по-прежнему считают побои единственным эффективным методом воспитания. Вот только поговорка «Бьёт – значит любит» в данном случае не работает. О проявлениях любви, заботы, тёплого отношения со стороны родителей говорят лишь 60% детей. А многие подростки, 12,6% – что действительно много, – чувствуют себя в семье незащищёнными, лишними, никому не нужными.
                                     
Это ощущения детей. Возможно, их точка зрения необъективна. Но не настолько, как кажется. Многие родители, как показывает исследование, попросту не знают, что происходит с их детьми, – а это показатель неблагополучия. Согласно опросу подростков более 30% из них курят, 60% – употребляют спиртные напитки. При этом 90,5% родителей полагают, что их дети не курят, а 80,9% убеждены, что они никогда не употребляли алкоголь.
                                     
Такая родительская неинформированность – одна из причин, по которой Россия сегодня находится на первых местах в мире по количеству детских суицидов, считает Евгений Бунимович, уполномоченный по правам ребёнка в Москве.
                                     
Действительно, наша страна уверенно держится в мировых лидерах по самоубийствам подростков от 15 до 19 лет. По данным Всемирной психиатрической ассоциации, Россия занимает отнюдь не почётное третье место после Шри-Ланки и Литвы. Уровень подросткового суицида у нас в три раза превышает среднемировой (7,4 случая на 100 тыс. населения). Ещё страшные цифры: в России 30% молодых людей в возрасте от 14 до 24 лет посещают суицидальные мысли, а 6% юношей и 10% девушек переходят к делу.
                                     
Разумеется, бьют и унижают детей не только их родители. «Взрослый» криминалитет и полицию также называют среди основных нарушителей прав. Но, кроме того, в это дело включён весь обычный круг общения ребёнка: среди «лидеров» по насилию против детей, если верить социологическому исследованию, – учителя, сверстники, старшеклассники.
                                     
Школа давно перестала быть только лишь «домом знаний» или как там её называли. Порой это самый настоящий дом пыток. Повсеместным ростом преступлений в школах заинтересовался и Следственный комитет при прокуратуре РФ. Пару лет назад СКП даже направил специальное обращение по этому поводу в Министерство образования и науки. В нём, в частности, говорится, что за пять месяцев 2009 года следственными органами возбуждено 131 уголовное дело по фактам совершения преступлений в отношении учащихся сотрудниками образовательных учреждений или при их попустительстве. Это вдвое больше, чем за аналогичный период 2008 года.
                                     
Учителя доводят до самоубийств, одноклассники издеваются, а ко всему прочему все эти преступления покрываются. И происходит это повсеместно, по всей России – такой можно сделать вывод из письма СКП.
                                     
Дети вообще живут в крайне агрессивной среде, от которой никто их не защищает. В докладе уполномоченного по правам человека в Москве Александра Музыкантского за 2010 год приводится такой характерный случай. «Поступило сообщение о продаже через интернет-магазины и магазины розничной торговли, в частности магазин, расположенный в торговом центре «Европейский», детских футболок с надписями «Я вырасту и убью тебя», «Убью суку» и схематичным изображением мальчика, держащего в руке топор, с которого стекает кровь, а рядом девочки с отрубленной головой».
                                     
Это, согласитесь, серьёзнее, чем просто чёрный юмор. Уполномоченный обратился в прокуратуру, где поначалу к его заявлению и вовсе отнеслись формально – проверку провели только после повторного обращения. Однако особых последствий для производителей и распространителей подобных футболок не наступило: им вынесли представления о недопустимости.
                                     
«К сожалению, подобная ситуация стала возможна из-за отсутствия законодательных актов, предусматривающих ответственность за подобные деяния, – констатирует Музыкантский в своём докладе. – Проблема защиты детей от информационной продукции, причиняющей вред их здоровью и развитию, является актуальной и требует законодательного урегулирования, в том числе с установлением мер административной и (или) уголовной ответственности за нарушение прав ребёнка».
                                     
Информация не только полезная, но и опасная штука. Интернет и СМИ столичный омбудсмен считает ещё одной угрозой для детей. На самом деле опасен не сам по себе Интернет, а бесконтрольное им пользование. Но о каком контроле можно говорить, если родители, как показывает исследование, не очень-то интересуются жизнью своих детей. В этом аспекте так же, как и в других: например, активными участниками социальных сетей признали себя 67,8% участвовавших в опросе детей, а знают об этом лишь 37,1% родителей.
                                     
Впрочем, реальное пространство пока гораздо опаснее виртуального. Что касается распространённости видов насилия в отношении московских детей, то за последние годы резко выросло количество преступлений, носящих сексуальный характер. Евгений Бунимович обратил внимание на то, что речь идёт лишь о зарегистрированных уголовных делах, заведённых на основании обращения потерпевших или членов их семей, – зачастую дела просто не открываются в связи с договорённостью сторон.
                                     
«Имеет смысл обратиться в Госдуму с законодательной инициативой о внесении изменений в Уголовный кодекс РФ, направленных на ужесточение наказания для инициаторов такого «мирного договора», – полагает депутат Мосгордумы Ирина Великанова.
                                     
Одними лишь поправками в УК и ужесточением других законов проблемы не решить, уверен Евгений Бунимович. Нужен целый комплекс мер по выявлению и профилактике детского неблагополучия. С ним, в общем-то, все согласны, но пока больше на словах. Например, с 2008 года на базе Центра экстренной психологической помощи Московского городского психолого-педагогического университета функционирует психологическая служба «Детский телефон доверия», организованная по инициативе правительства Москвы. Это, безусловно, полезная услуга: специалисты помогают детям в разрешении трудных ситуаций, возникающих в школе, на улице и дома, консультируют по вопросам взаимоотношений с родителями и сверстниками, межличностных конфликтов и другим проблемам. Вот только знают об этом телефоне далеко не все, отмечается в докладе уполномоченного по правам человека: в большинстве образовательных учреждениях города Москвы информация о нём отсутствует. Удивительно, что Департамент образования не смог информационно поддержать проект, городским же правительством инициированный.
                                     
Специалисты предлагают и другие решения: организовать курсы для родителей и детей на базе школ, мест дополнительного образования, органов соцзащиты; активизировать работу служб психологической помощи, школьных психологов; создать   контролирующие органы, отвечающие за цензуру телевизионных передач и репортажей, пропагандирующих насилие.
                                     
Кроме того, столичный омбудсмен обратился к мэру Москвы с просьбой разработать консолидированную базу данных, которая содержала бы информацию о семьях и детях «группы особого внимания», нуждающихся в социальной поддержке и патронаже. В ней могут содержаться сведения о семье, результаты обследования её социально-бытовых условий, причины социального неблагополучия и т.п. Мэр в целом идею одобрил. Вот только пока непонятно, насколько такая база будет соответствовать закону о персональной информации.

Матвей Лебедев, Версия