В среду в Санкт-Петербурге открывается Съезд детских омбудсменов. В нем примут участие представители общественных организаций, помогающих детям, и профильные чиновники из 83 регионов. Одной из главных тем Съезда станет поиск пропавших детей.

Дети действительно пропадают в последнее время очень часто, но по-хорошему розыск пропавших детей лучше доверить полиции, а омбудсменам по должности надо бы заниматься защитой прав детей. Проблема в том, что в России как таковых прав у детей фактически нет, так что их защитникам остается только вести пространные разговоры и рапортовать об очень скромных успехах.

Защита прав детей в мире сегодня сильно зависит от географии: в разных регионах своя специфика. Например, в Азии правозащитники борются с эксплуатацией детского труда, а в Африке – с голодом и болезнями.

В Европе и США бичом стало скрытое социальное сиротство: это когда у ребенка официально есть родители и он живет в собственной семье, но его никто не контролирует, не воспитывает, а иногда и не кормит. О таких детях говорят, что они "из неблагополучных семей". Так что получается, что в современном западном цивилизованном мире детей нужно защищать, в первую очередь, от собственных родителей.

В России этот вопрос стоит гораздо острее, чем в большинстве европейских стран или в США: хотя бы просто потому, что там система контроля и помощи уже налажена и работает, а у нас существует только в зачатке – вымученном и неэффективном.

Сотни тысяч детей без заботы

У российских детей проблем столько, что 83 омбудсменам не справиться с этим даже в теории, впору созывать целую армию защитников. Статистики по скрытому социальному сиротству нет и быть не может: посчитать детей, о которых не заботятся родители, фактически невозможно.

Но в общем картина такая: по данным Алексея Голованя, сейчас столичного детского омбудсмена, а в недавнем прошлом председателя Ассоциации уполномоченных по правам ребенка в субъектах Российской Федерации, в России около 800 000 зарегистрированных сирот – то есть, тех, кто живет в детском доме или, по крайней мере, состоит на учете в органах опеки как ребенок без какого-либо опекуна. Это данные трехлетней давности, но свежее нет.

ЮНИСЕФ в 2009 году обнародовал огромное многолетнее исследование о качестве жизни детей в России. По их расчетам, которые признает и Росстат, ежегодно органы опеки выявляют около 120 000 детей, оставшихся без попечения родителей. Плюс около 60 000 беспризорных или безнадзорных детей в год обращаются в медицинские учреждения из-за каких-либо болезней, связанных с отсутствием должного питания или ухода. Получается чуть меньше 200 000: и это только верхушка айсберга.

Сколько детей страдают от халатности своих родителей в том возрасте, когда они еще не могут осознать своего положения, остается только догадываться. Но в принципе достаточно почитать новости или посмотреть телевизор. То родители ушли на дискотеку, оставив в доме маленьких детей, а дом сгорел вместе со спящими детьми. То мать оставила ребенка без присмотра, отправившись в гости, а малыш затащил в кроватку тепловентилятор, постель загорелась, ребенку в итоге ампутировали обе ноги. В Якутске ребенка выбросили с пятого этажа, там же восьмилетний мальчик насмерть замерз на улице, потому что родители не пускали его домой, устроив там алкогольные посиделки.

Алкоголизм – одна из главных проблем современного российского общества – повсеместно лишает детей права на нормальные условия, на защиту со стороны взрослых, на образование и медицинский уход. Иногда он лишает их права на жизнь.

Очень нелегки первые шаги

СССР ратифицировал Конвенцию о правах ребенка в 1990 году, и в России почти сразу начали создавать вспомогательные структуры. Омбудсмены, которые на этой неделе заседают в Питере, появились как раз по рекомендациям ООН: они призваны следить за соблюдением прав детей в своих регионах и отвечать за работу, которая проводится в данном направлении. Сказать, что успехов в деле борьбы за детские права нет, было бы ошибкой. Мы постепенно перенимаем международный опыт, и иногда даже успешно.

Так, во многих городах появились бэби-боксы, специальные места, куда женщина может анонимно "подкинуть" своего ребенка: считается, что такие пункты значительно снижают количество убийств новорожденных.

Кроме того, за последние несколько лет во всех регионах были организованы телефоны доверия для детей – еще одна возможность для ребенка попросить о помощи. И пусть пока это капля в море: например, по словам бывшей заммэра Москвы по соцполитике Людмилы Швецовой, на столичный телефон доверия поступает всего 20-40 звонков в день. На самом деле это только начало. Чтобы все получилось, нужна очень долгая и очень тяжелая работа по всем фронтам.

"Надо менять людей, – говорит социолог Ирина Ковалева, сотрудничающая с несколькими фондами помощи детям. – Без того, чтобы россияне в принципе по-другому посмотрели на ребенка, ничего не изменится".

По ее словам, в сознании среднестатистического россиянина, особенно того, кто живет в небольшом городе или деревне, сохранилось почти средневековое отношение к детям – как к "недолюдям" и родительской собственности.

В 2010 году Институт социологии РАН провел по заказу Фонда помощи детям опрос на тему методов воспитания. Каждый второй родитель заявил, что бьет своего ребенка – в воспитательных целях. Причем респондентам пояснили, что имеется в виду планомерное наказание с применением физической силы, а не спонтанный разовый шлепок.

То есть 50% россиян сознательно бьют собственных детей. "И это считается нормой, – говорит Ковалева. – Надо просто понимать, что когда взрослый человек позволяет себе бить ребенка, он переступает некую черту. Он дает волю своим эмоциям и выражает силой часто оправданное раздражение, усталость, неудовольствие. Международный опыт показывает, дальше будет только хуже".

По ее словам, социальная психология уже доказала – если человек, применяющий силу, не встречает сопротивления (а родитель ее, конечно же, не встречает), он будет только больше озлобляться, и всякий раз бить сильнее и больше. Так происходит и в семьях, где мужья бьют жен: чем дольше женщина прощает, тем чаще муж распускает руки. "Вседозволенность – страшная штука", – резюмирует Ковалева.

Споры о ювенальной юстиции

Кроме всякого рода социальных реклам и акций, должна быть обязательно введена серьезная ответственность за несоблюдение прав детей, – говорит Анжела Рогова, адвокат, специализирующийся на "детских делах". По ее словам, неотвратимость наказания может вынудить склонных к насилию родителей держать себя в рамках точно так же, как это может остановить потенциального преступника.

"Если бы половина женщин-алкоголичек понимали, что у них не просто могут забрать детей, но и им самим грозит тюремное наказание за несоблюдение детских прав, многие бы задумались", – говорит Рогова. Она уверена: в первую очередь в России надо создавать работающую систему наказаний.

Речь идет о пресловутой ювенальной юстиции, которую уже много лет пытаются в России разработать, но всякий раз под общественным давлением откладывают в долгий ящик. По сути это просто хорошо отрегулированная система организаций, которая занимается делами несовершеннолетних – включая надзорные органы, отдельные судебные инстанции, социальные службы.

Противники ювенальной юстиции кивают на опыт западных стран, где соседи якобы вызывают полицию, если ребенок слишком долго плачет, а родителей якобы могут лишить родительских прав за любую провинность вроде курения в присутствии ребенка. На самом деле это, конечно, не так. За рубежом процесс лишения родительских прав очень длительный и сложный: положительное решение возможно только после многомесячных судебных разбирательств с привлечением родственников, знакомых, сослуживцев, психологов и психиатров. Собственно, российские органы опеки уже давно работают приблизительно по такой же схеме: выявляют неблагополучные семьи, следят за ними, и в случае опасности для детей забирают их из семьи и подают в суд.

Но вопрос о введении ювенальной юстиции действительно очень сложный. Потому что это означало бы, что государство просит своих граждан открыть двери своих квартир, ввести в курс семейных дел и разрешить регламентировать отношения родителя и его ребенка.

В принципе, это не очень приятно. И наверное мало кому понравилось бы, если бы в его дом ворвалась полиция, вызванная соседом из-за слишком громкого плача ребенка, страдающего от колик. Но с другой стороны, возможно, полицию вызвали бы и тогда, когда плакал мальчик, который живьем горел с тепловентилятором в кровати.

Так что главной задачей российских детских омбудсменов на несколько ближайших лет должна стать разработка и пропаганда ювенальной юстиции: только когда российское общество признает за детьми их права, в съездах омбудсменов появится смысл.

Вера Рыклина, РИА Новости