Ольга Костина: «Органам следствия и общественным организациям необходимо объединять усилия для предотвращения преступлений»
В программе «Логика власти» член Общественной палаты, лидер правозащитного движения «Сопротивление» Ольга Костина рассказала о работе Общественной палаты по совершненствованию системы защиты потерпевших, о преступлениях в отношении детей, а так же о положении трудовых мигрантов в Российской Федерации.
Ведущий Максим Григорьев
Григорьев: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, в эфире программа «Логика власти». Это программа — совместный проект «Голоса России» и Фонда исследования проблем демократии. В гостях у нас Ольга Николаевна Костина, член Общественной палаты, лидер движения «Сопротивление» и руководитель рабочей группы по вопросам детства и молодежи. Здравствуйте.
Костина: Здравствуйте.
Григорьев: Ольга Николаевна, чем будет заниматься эта рабочая группа в Общественной палате?
Костина: За время работы палаты количество обращений, связанных так или иначе с проблемами детства и молодежи, возрастает. И надо сказать, что действительно многие члены палаты принимали с самого начала работы, поднимали вопросы о необходимости специальной комиссии. Тогда добиться этого не удалось, но тем не менее, поскольку все-таки накапливается материал, приняли решение сделать межкомиссионную такую группу. То есть в нее входят представители различных профильных комиссий для того, чтобы прицельно заняться вот именно защитой этой категории наших граждан, поскольку, как мы все видит из прессы и из собственного опыта, к сожалению, возрастают угрозы по отношению к детям, возрастает экстремизм в молодежной среде. Вот буквально недавно у нас прошел День единства, который совершенно продемонстрировал, в общем, далеко не везде единство, и в основном силами молодежи. Поэтому, конечно, ситуация опасная, и наверное уже много времени упущено, но вот дальше мы его упускать не намерены.
Григорьев: А с какими проблемами молодежи, может быть, детей, с какими проблемами обычно обращаются в Общественную палату России?
Костина: Вы знаете, как показывает наша практика, обращения очень широкий спектр носят, потому что, начиная от насилия над детьми, и, собственно говоря, продолжая довольно странной работой органов опеки, не везде ровной, не везде одинаковой, масса претензий к этим органам. Масса вопросов остается по усыновлению, потому что это до сих пор очень сложно. Для одних это почему-то преступно легко, для других, как показывает тоже вот этот год работы, мы удивляемся, почему в одних случаях алкоголикам и асоциальным элементам отдают детей фактически в рабство, а людям, которые, в общем, много лет добиваются, — получается это с трудом. Конечно, есть вопросы образования. У нас вот новый член палаты Грачевский говорил об этом как раз на межкомиссионной группе, он известный преподаватель, учитель. И я думаю, что разговор о том, как и по каким учебникам учатся наши дети, могут ли родители принимать участие в экспертизе этих учебников, оказывается, есть родительское сообщество, которое хотело бы такой работы. Есть вопросы с молодежными движениями, есть вопросы с кризисным таким явлением как отъем у детских учреждений помещений, а обращений таких, к сожалению, у нас много, то есть…
Григорьев: Что значит отъем помещений?
Костина: Ну, как, что значит. Чиновники выкидывают целые школы искусств, музыкальные школы для того, чтобы захватить здание, в хорошем месте стоящее, чтобы потом его продать. К сожалению, такие случаи тоже есть. Ну, и, конечно, остаются две постоянно для нас уже действующие темы — это тема ресоциализации детей и подростков, совершивших правонарушения. Надо сказать, что организованная преступная среда с этим справляется — кураторством этой категории молодежи, гораздо живее, к сожалению, чем государство. То есть там все налажено.
Григорьев: То есть те дети, та молодежь, которая попадает в колонии для несовершеннолетних, очень большой процент тех, которые выберут вот эту преступную стезю?
Костина: Сложно сказать про большой процент, но совершенно очевидно, что та среда, в которую они попадают, она их курирует, и она предоставляет им везде помощь, плечо подставляет и так далее. Человек по выходе на свободу подхватывается этой средой, ему предлагают работу, жилье, деньги, что-то такое, в общем, все то, чего ему не предлагает государство. Потому что когда я услышала от МВД о том, что только каждый, по-моему, седьмой или пятый вышедший подросток может найти работу, то есть ему удается найти работу, у меня это, конечно, сразу вызвало возмутительный вопрос, а почему они-то ищут работу, а не она — их? Что такое социализация? Это не только адаптация человека к нормальной жизни, это ведь, извините меня за цинизм, может быть, социализация нужна в первую, может быть, очередь, нужна нам, законопослушным гражданам, к которым выпускают этих людей, потому что мы должны понимать, что мы не просто заботимся о тех, кто оступился, мы заботимся о себе.
Потому что если он сейчас не найдет работу, если он сейчас не устроит свою жизнь, он вернется на эту стезю, и это будет реальная угроза нам и нашим детям. Поэтому поднимался этот вопрос и в начале этого года, когда был оргкомитет Года молодежи в России, его председатель, как известно, премьер Путин, в общем, об этом речь шла. Ну, и, конечно, идет речь о том, что у нас нет никакой поддержки детям, которые стали жертвами преступлений. Совсем недавно в Петербурге поднимался вопрос о создании специального медицинского учреждения, хотя бы одного на страну, которое могло бы заниматься прицельно реабилитацией таких детей. И совсем недавно о необходимости создания социального центра, как таковые есть в Европе и США, — центр по розыску детей эксплуатируемых, похищаемых, насилованных детей, детей, участвующих в порнотрафике, для того, чтобы вместе с международной общественностью оказывать такую помощь следственным органам. Не кто-нибудь об этом заговорил, а руководитель следственного комитета Бастрыкин.
Григорьев: А насколько много таких детей, которые вовлечены в какие-то преступные акции?
Костина: Вы знаете, это сложно посчитать. Существует та или иная статистика, но это как раз статистика тех случаев, которые раскрыты, то есть когда уже, так сказать, о совершенном преступлении стало известно правоохранительным органам. В большинстве случаев это латентная преступность, вся преступность на половой почве происходит, большинство ее, происходит в семье, и об этом очень трудно узнать. Наверное, вы знаете, были цифры процентов 30-40, происходят в семье, и 14 плюс к этому процентов — это какие-то друзья семьи. То есть в любом случае за этот круг очень сложно выйти ребенку, особенно, если ребенок маленький. У нас в стране, к сожалению, разрознены пока какие-то возможности помощи, то есть где-то в регионах успешные проекты по «Горячим линиям», но единого вот такого какого-то кулака, с которым могут дать отпор этим действиям, у нас нет. Вот принесла специально на эфир, показать не могу, могу только рассказать. Мы сделали первый такой шаг в расчете на большую дискуссию национального масштаба, мы попытались издать альтернативный учебник по основам безопасности жизнедеятельности.
Григорьев: Передо мной лежит, действительно, учебное пособие, учебник.
Костина: Это для начальных классов.
Григорьев: С первого по четвертый класс.
Костина: Для четвертого, скорее, третьего-четвертого класса, потому что мы пытались найти форму, в которой ребенку будет интересно это осознать — это комиксы, это написанные на понятном для них языке тексты. Но учить детей безопасности — это тоже вопрос, и вопрос, который нужно поднимать. Еще одна наша работа, наш проект совместный, он осуществляется при поддержке партии «Единая Россия», это проект, который связан с методическим образованием следователей следственного комитета. Ни для кого не секрет, что 70 процентов сотрудников СКП нынешнего — это люди очень молодые, то есть это ребята от 25 до 30 лет, и учиться им приходится на ходу. В том числе на них сейчас пало и вот это изменение в законах. Как известно, мы предпринимали определенные усилия по ужесточению наказаний за преступления против детей. Многое удалось поменять, еще многого мы пока не добились, но продолжаем эту работу, но для следственных органов эта работа новая.
Григорьев: Ольга Николаевна, а что удалось сделать? Вы говорите, что удалось поменять законодательную базу, какие-то внутренние инструкции, отношения.
Костина: Удалось поменять законы, ту часть уголовных законов российских, которые касаются преступлений против несовершеннолетних в сторону их ужесточения. То есть, скажем, если где-то был срок четыре года, пять лет, то сейчас это 15-20. Все равно мы встретили серьезное сопротивление, мы были изумлены, вот такие невидимые, так сказать, нити, которые дергали наш депутатский корпус, результатом чего стал, например, провал по ряду позиций, скажем так. Но мы сейчас возвращаемся к ним, я вчера обратила внимание, что и Совет Федерации возвращается к этой тематике. Самое важное, что нужно сделать, мало написать закон, нужно сделать так, чтобы у этого закона были инструкции, позволяющие его эффективно применять. В настоящее время, например, мы написали о том, что педофилы должны отслеживаться по выходу, если они уж выходят, но, как известно, законом об административном надзоре, который регламентирует такого рода отслеживание, он лежит мертвым грузом шесть лет в Госдуме. Не принимается. То есть мы должны себе честно сказать, что мы пробили норму закона, но она мертвая, потому что нет никакой структуры, которой было бы поручено это осуществлять. Таких примеров, к сожалению, много. Не удалось отменить условно-досрочное освобождение для всех.
Григорьев: Скажите, а вот возвращаясь к этому отслеживанию, как вы говорите, а какова зарубежная практика?
Костина: Зарубежная практика колоссальна, потому что, начиная от того, что в большинстве стран эти люди, если это тяжкое преступление против ребенка, просто не выходят из тюрьмы, это вечная изоляция, а в тех случаях, когда они имеют возможность отсидеть, освободиться, выйти на свободу — это полный запрет на профессию, то есть нельзя занимать должность, так или иначе связанную с детьми, вплоть до того, что нельзя дворником в детский сад устроиться. Все образовательные учреждения и родительские сообщества предупреждены с фамилией, именем и местом проживания этого человека, чтобы не провоцировать его на возможные действия. Надо сказать, что я спрашивала у американских коллег, не приводило ли это к расправам над этими людьми, они говорят, что нет, к расправам не приводит, но на каждой школе его портрет висит.
Григорьев: Даже так.
Костина: Поэтому, что мне кажется важным, в том числе для Общественной палаты, следственные органы вступают в эту историю, когда, к сожалению, уже совершено преступление. Все, что можно сделать, чтобы предотвратить — это дело общественности, образовательных учреждений, общественных организаций. Я думаю, что нам надо вот на этом этапе тоже как-то объединить усилия.
Григорьев: Вы говорили о том, что еще удалось сделать.
Костина: Вы знаете, по законам там можно довольно много перечислять. Я думаю, что сейчас очень важно продолжить работу, которая касается Уголовного права, но оk