О главном

21 сентября Председатель Комитета «За гражданские права», член Общественного Совета при МВД РФ Андрей Бабушкин презентовал две брошюры, призванные помочь в осуществлении общественного контроля за местами лишения свободы.

Книги были представлены публике 21 сентября 2009 года в Независимом пресс-центре в Москве. Брошюры вышли в рамках проекта Комитета «За гражданские права» «Библиотека общественного контроля», предусматривающего издание пособий по общественному контролю за правоохранительными органами.

По мнению заместителя Председателя Комитета «За гражданские права» Андрея Маякова, издание пособий позволит создать  методическую базу  для осуществления общественного контроля за соблюдением прав человека в закрытых учреждениях, оказать содействие Общественным наблюдательным комиссиям субъектов РФ в подготовке общественных инспекторов за деятельностью указанных учреждений, сформировать  у должностных лиц правоохранительных органов понимания целей, задач, предмета, форм, методов,  технологий  общественного  контроля.

Андрей Маяков сообщил, что Федеральный закон РФ от 10 июня 2008 года  76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» регламентирует порядок деятельности Общественных наблюдательных комиссий (ОНК). Как показал опыт правозащитников, на протяжении года своей работы ОНК столкнулись с отсутствием нормативной базы, которая помогла бы в обеспечении грамотного и конструктивного контроля мест принудительной изоляции от общества. Восполнить этот пробел призваны настоящие пособия.

Как рассказал Андрей Бабушкин, «Наставления по проверке соблюдения прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в следственном изоляторе» продолжают серию Наставлений, начатую Комитетом «За гражданские права» в 2006 году. Тогда появилось первое издание Наставлений по проверке СИЗО, а летом 2009 года были выпущены Наставления по проверке изоляторов временного содержания.

В рамках пресс-конференции «Мониторинг нарушения прав человека органами Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков РФ на примере Управлений на территории субъектов Российской Федерации» Комитетом за гражданские права, а также лидерами правозащитного движения России с тревогой было заявлено, что жалобы о нарушении прав человека органами УФСКН России превысили объем жалоб на деятельность иных правоохранительных органов в целом. Бездействия, а равно незаконные действия сотрудников УФСКН России ( в том числе и сотрудников УФСКН заключенных под стражу в настоящий момент, а также в отношении которых возбуждены уголовные дела) имеют цель развала положительной правоприменительной практики ФСКН России. Следственная и оперативные службы ассоциируются с практикой органов ОБНОН МВД РФ 1997-1999 годов, которые получили негативную оценку  со стороны  Президента РФ  Владимира Путина после его избрания.

Участникам пресс-конференции —  представителям Генеральной прокуратуры РФ, Министерства юстиции России, МВД России был представлен доклад о нарушении прав человека органами УФСКН России по Красноярскому краю на примере уголовных дел Сергея Солодникова и Вадима Борисенко. Так, уголовное дело возбужденое следственной службой УФСКН России по красноярскому краю появилось в свет после конфликта между начальником ОСБ УФСКН и сотрудником РО УФСКН Солодниковым.

Заместитель начальника управления Генеральной прокуратуры РФ Олег Ивкин сообщил, что уголовные дела Солодникова, Борисенко, а также Григорьева будут поставлены на контроль прокуратурой и соответствующая реакция прокуратуры последует после предоставления материалов доклада руководству ведомства.

«Комитет «За гражданские права» открывает отдел по нарушению прав человека органами УФСКН России и будет продолжать мониторинг, результаты которого будут освещены в прессе и станут достоянием высших должностных лиц России, — заявил заместитель Председателя Комитета Андрей Маяков. — Уголовные дела в отношении  Солодникова, Борисенко, Григорьева будут находится на особом контроле у Комитета и государственных ведомств участвующих в проведении мониторинга».

Служба судебных приставов вызвала широкую дискуссию в обществе своими новыми инициативами: лишать должников водительских прав и охотничьих лицензий, списывать деньги со счетов мобильной связи и интернет-провайдеров. Закономерные вопросы к ведомству возникли и у читателей «Российской газеты». На связь с посетителями сайта газеты вышел первый заместитель директора Федеральной службы судебных приставов Сергей Сазанов.

Денис, читатель «РГ»: Весело получается. Оплатил я услуги связи, а приставы пришли и забрали у сотового оператора его деньги. А у меня на руках есть чек об оплате услуг. Прихожу к сотовому оператору и говорю: куда деньги дели? А после я иду в суд и выигрываю дело. Крайними останутся сотовые операторы, которые по «доброй» воле отдают СВОИ деньги приставам. Приставы могут еще как сделать: приходит должник в магазин за продуктами, расплачивается, а следом приходит пристав и забирает из кассы деньги за твою покупку. А если серьезно, на каком основании судебные приставы требуют от сотовых операторов предоставлять информацию о счетах должников? Это абсолютно неправомочно, и сотовые операторы могут не отвечать на эти требования.

Сергей Сазанов: Обращение судебного пристава-исполнителя за получением соответствующей информации абсолютно правомерно. Тем, кто сомневается, хочу процитировать статью 6 Закона «Об исполнительном производстве»: «Законные требования судебного пристава-исполнителя обязательны для всех государственных органов, органов местного самоуправления, граждан и организаций и подлежат неукоснительному выполнению на всей территории РФ».

Выражение «незаконные требования судебного пристава» уже становится устойчивым. Так вот, все действия судебного пристава регламентируются законом. Все, что судебный пристав делает, он делает на основании закона и использует те механизмы и инструменты, которые ему предоставлены по закону. Любое процессуальное действие судебный пристав-исполнитель обязан оформлять постановлением, и это постановление может быть отменено как старшим судебным приставом, так и в суде на основании вашей жалобы.

Если кто-то считает, что судебный пристав может работать, не запрашивая информации, то жду от них свои варианты решения.

К.ю.н.: Деньги, уплаченные оператору связи, выбывают из собственности гражданина, и их взыскание незаконно.

Сазанов: К.ю.н., возможно, имеется в виду кандидат юридических наук? Если это так, то юрист говорит абсолютную нелепость. Потому что деньги, уплаченные оператору сотовой связи, являются на сегодняшний день имущественными правами. Они выбывают из собственности гражданина только тогда, когда оператор сотовой связи оказал ему услугу полностью на сумму тех денежных средств, которые у него находятся. Простой пример, чтобы не юристы нас поняли. Вы кладете 1000 рублей на счет оператору сотовой связи. Из этой тысячи вы, например, 100 рублей проговариваете. Эти 100 рублей выбывают из вашей собственности, а вот на оставшиеся 900 рублей может быть обращено взыскание по решению суда как на имущественные права. Да, денег у вас напрямую нет, они есть у оператора. Но оператор сотовой связи вам услуги не оказал, поэтому эти деньги по закону принадлежат все еще вам. И если, проговорив 100 рублей, вы решили по каким-то причинам расторгнуть договор, оставшиеся деньги сотовый оператор обязан вам вернуть.

Алексей Петров: Где-то, по-моему, в Питере, пытались запретить должникам проходить техосмотр. Но суд признал эту практику незаконной. Не боитесь, что и новые инициативы ждет та же участь? Не пойму, зачем отбирать водительские права, когда можно просто остановить машину должника на дороге. Да и лишение охотничьих лицензий вряд ли можно обосновать с правовой точки зрения.

Сазанов: Сейчас ведется речь о возможности ограничения дополнительных прав: это те права, на которые требуется специальное, особое разрешение. Если вы имеете деньги на приобретение ружья, охотничьего снаряжения, лицензии или выплату членских взносов, но не имеете средств исполнить судебное решение, платить алименты, возвращать долги — это неправильно. Мы считаем, что человек должен сначала исполнить судебное решение, свои обязательства, а потом заниматься своим досугом. Исполни обязанности — получи права.

По поводу водительских прав. Как только об этом услышали, сразу некоторые «эксперты» подняли шум, что это ужасно, мол, мы фактически обрекаем на голодную смерть тех граждан, для которых вождение автомобиля — единственный источник существования и заработка. У меня просьба к таким экспертам — прежде чем комментировать законодательные инициативы, прочитайте для начала, что предлагается. А предлагается следующее: если вождение автомобиля является для человека объектом профессиональной деятельности, то на него ограничение распространяться не будет.

Действительный член Академии юридических наук: Нарушения, о которых говорят судебные приставы, относятся к гражданскому праву. А лишение прав — к административному. Разве можно за нарушение в одной области наказывать в другой? Конституционный суд уже один раз сказал в аналогичной ситуации: правовой винегрет запрещен! Зачем же снова наступать на те же грабли? Это грубейшее нарушение прав человека.

Сазанов: Это очень странное заявление. У меня как у юриста возникает вопрос — почему кто-то считает, что неисполнение судебного решения относится к гражданско-правовым отношениям? Да, брать в долг и отдавать долг — это гражданско-правовые отношения. Например, гражданин А. занял гражданину В. 100 рублей, тот не отдает. Пошли в суд, суд постановил вернуть 100 рублей. И когда гражданин В. отказывается выполнять решение суда — это уже не гражданско-правовые отношения, а административное правонарушение либо уголовно наказуемое преступление. Поэтому утверждать, что злостное неисполнение решения суда относится к гражданско-правовым отношениям, может разве что «действительный член академии юридических наук».

Бывший судебный пристав: Результаты работы Судебного пристава-исполнителя поставлены исключительно в зависимость от установленных без всяких оснований руководящим составом показателей, количество которых постоянно растет. Сейчас их уже более 40, и в большей степени они абсолютно не отражают реальные результаты деятельности. По всем направлениям устанавливаются плановые задания, начиная от сумм взыскания по различным направлениям и заканчивая количеством возбужденных уголовных дел, составленных административных протоколов, количеством вынесенных постановлений об ограничении выезда должников за пределы РФ. Судебных приставов привлекают к дисциплинарной ответственности за невыполненные показатели и плановые задания.

Сазанов: Хорошо что бывший, потому что безграмотно дает комментарии, вводя в заблуждение читателей. У нас есть Положение о ФССП, которое утверждено 314-м Указом президента РФ. В нем указано, что министерство юстиции утверждает показатели деятельности службы. И тем, кто у нас борется с рейтингом, я хочу сказать — давайте ваши предложения, каким образом без рейтинговых показателей мы можем оценивать работу судебного пристава-исполнителя. Если у кого-то есть конструктивные предложения, мы готовы обсуждать их. На сайте есть соответствующая рубрика — пишите.

Рейтинговые показатели на сегодняшний день позволяют дать максимально объективную оценку деятельности как судебного пристава, так и подразделения в целом. На основе этих показателей мы определяем лучшее управление, лучшее подразделение, лучшего судебного пристава, ругаем отстающих и награждаем отличившихся.

Елена: Кажется, служба судебных приставов будет постоянно наращивать истерию, что у нее мало мер по борьбе с народом, и потребует создать войска, вооруженные легкой бронетехникой для выколачивания долгов у людей, вышедших на баррикады. Поспевает еще одна силовая, хорошо вооруженная структура, которая может по закону попирать Конституцию.

Сазанов: Давайте разберемся, кто у нас защищает конституционные права? По закону защита этих прав, как и во всех цивилизованных странах, осуществляется судом. А теперь следующий вопрос — надо ли исполнять решение суда? Я думаю, что ответ будет: «Однозначно надо». За неисполнение судебного решения, если оно носит злостный характер, наступает административная и уголовная ответственность. Поэтому те меры, которые проводит ФССП (я подчеркну для наших читателей, что ФССП является органом принудительного исполнения), направлены на исполнение решения суда и защиту конституционных прав граждан. Какое нарушение Конституции может быть в исполнении решения суда?

Представьте себе ситуацию — вас залили, а виновник отказывается платить. Или вы дали в долг денег, их не возвращают. Еще чаще — бывший муж не платит алименты. И когда человек лично сталкивается с тем, что не исполняется судебное решение, вынесенное в его пользу, меры, которые сейчас кажутся антиконституционными, вполне могут показаться не только справедливыми, а даже и недостаточными.

В заключение я хотел бы сказать спасибо всем, кто прислал вопросы и свои комментарии на сайт «Российской газеты». Все, что касается негативных высказываний по поводу действий Федеральной службы судебных приставов, вызвано двумя объективными причинами. Первая связана с нарушениями со стороны наших сотрудников, которых на сегодняшний день в службе работает 75 тысяч человек, и говорить о том, что все они у нас работают идеально и качественно — не приходится. А вторая — это нечеткое понимание задач и функций нашей работы, недопонимание той нормативно-правовой базы, которая у нас в стране есть. Мы всегда рады и благодарны конструктивной критике, но именно тогда, когда она конструктивна. А бездумное, огульное охаивание вызывает лишь недоумение.

Владислав Куликов, «Российская газета» — Федеральный выпуск №5001 (177) от 22 сентября 2009 г.

Министерство юстиции вынесло на общественную экспертизу законопроект, который призван защитить от палаты N 6 тех граждан, кто находится в трезвом уме и ясной памяти, но кому-то неугоден.

Документ запрещает навешивать на людей за глаза ярлыки: сумасшедший, психбольной, буйнопомешанный. И соответственно — лишать прав. Прежде чем признать человека недееспособным, судьи должны увидеть его. И по возможности — заглянуть ему в глаза. В крайних случаях, когда человек действительно болен, суд должен провести выездное заседание в больнице. Верить на слово врачам и опекунам запрещено.

До недавних пор психически больные люди не могли защищать себя сами, мол, что с такого возьмешь? Но в результате человек оказывался незащищен от произвола. Была масса примеров, когда кого-то объявляли недееспособным только потому, что его квартира приглянулась какому-нибудь родственнику.

После того, как ярлык был навешан через суд, защитить честное и здоровое имя практически не было никакой возможности. Суды не принимали заявлений от людей, признанных недееспособными. А опекуны, по чьей инициативе человека и записали в отверженные, и не собирались ничего менять.

В результате практически любой гражданин, которому не повезло с родственниками, соседями или друзьями, мог попасть в дикую ситуацию. Например, придет он устраиваться на работу или получать какую-то справку, и вдруг узнает, что лишен всех прав. В какой-то базе данных он уже проходит как сумасшедший.

Право бороться за свою личность буквально отвоевали три гражданина: Павел Штукатуров, Юлия Гудкова и Мария Яшина.

Все они были признаны недееспособными и через Конституционный суд добились права на пересмотр своих дел. Добились они победы не только для себя, но и для других. По закону, положения, признанные неконституционными, должны быть изменены. Соответствующий законопроект и разработал минюст.

Правда, правозащитники опасаются другой ситуации: закон разрешает в экстренных случаях направлять человека в психбольницу против его воли, и даже без решения суда. Время в подобных ситуациях строго ограничено, но умелые доктора и санитары и за несколько часов могут превратить абсолютно здорового человека в психа. А суду потом останется лишь удостоверить свершившийся факт.

Но и это положение было предметом рассмотрения в высшей судебной инстанции. Согласно Определению Конституционного Суда РФ от 5 марта 2009 года, содержание человека в психиатрическом стационаре против его воли не может продолжаться более 48 часов без судебного решения. При этом судебное решение призвано гарантировать лицу защиту не только от произвольного продления этого срока, но и от неправомерного задержания как такового, поскольку суд в любом случае оценивает законность и обоснованность применения задержания к конкретному лицу.

А правовые проблемы и необходимость совершенствования законодательства в области психиатрии будут обсуждаться сегодня в союзе юристов Москвы — региональном отделении Ассоциации юристов России. Юристы обращают внимание и на другие проблемы, которые еще не устранены. Например, по нынешним правилам для стерилизации гражданина не требуется судебного решения. Лишить «родительских прав» (в биологическом смысле) можно просто по заявлению человека. Одним из медицинских показаний к стерилизации является наличие психического расстройства, например, такого, как умственная отсталость. Но такой порядок дает возможность для махинаций и произвола, что подтверждается десятками без согласия стерилизованных женщин в психоневрологических интернатах.

Еще один законодательный казус: в уголовном процессе во время разбирательства следователь или судья, направляя обвиняемого на психиатрическую экспертизу, ставят перед экспертами вопросы: вменяем или невменяем был человек в момент совершения инкриминируемого ему преступления? Между тем его вина еще не доказана. А если человек не виновен? Для чего же решать вопрос о вменяемости до вынесения приговора? По словам юристов, зачастую такие экспертизы проводятся с теми, кто ни разу не обращался за «помощью» психиатров. Здесь явно нарушается презумпция невиновности, так как психиатры обычно отвечают о вменяемости на момент совершения преступления. То есть вопрос, а совершал ли человек это преступление, ими практически уже не рассматривается. Мол, раз привезли под конвоем, значит, преступник.

Владислав Куликов, «Российская газета» — Федеральный выпуск №5002 (178) от 23 сентября 2009 г.

Милиционеры отчаялись ждать, пока МВД будет реформировано сверху, и предлагают свои решения этой проблемы

В жизни милиционера Сергея Пешкова уже были пять минут славы. В 2005 году ведомственная газета «Щит и меч» написала про бумажный конфликт между милиционером и зампрокурора Калачинского района Омской области. Прокурор запросил в ОВД материалы какого-то дела, а Пешков, добравшись до архива, выяснил, что дело давно лежит в прокуратуре. Прокурор тут же потребовал от Пешкова дать письменное объяснение, но тот воспользовался 51-й статьей Конституции о праве не давать показаний против себя. Тогда разъяренный прокурор завел на него сразу два дела: за невыполнение поручения и за отказ давать показания. Суд оправдал Пешкова, но в Омской области он больше не работает.

Прошло четыре года, и майор Пешков снова поднял вопрос о полномочиях прокуратуры. Он написал открытое письмо с предложением реформировать систему МВД, а конкретно — призвал поставить милицию и прокуратуру под взаимный контроль, чтобы милиционеры могли реально обжаловать действия прокуроров. И это только одно из многих предложений. Майора поддерживает форум сотрудников милиции — самое известное милицейское интернет-сообщество police-russia.ru. Сейчас там идет сбор подписей под письмом.

Пешков говорит, что каждый день получает от милиционеров новые предложения. Среди наиболее оригинальных: упразднить наркополицию и дать милиционерам годовую амнистию — не наказывать за негативную статистику, чтобы получить сведения о реальном положении дел. На форуме у Пешкова ник Labatras. «Затыкать дыры уже невозможно. Нужна реформа», — пишет он. Если милиции станет проще работать, то обществу станет легче с ней жить, уверены авторы манифеста. На прошлой неделе на форуме началось закрытое голосование — на момент сдачи номера в печать послание поддержали более ста форумчан. Через месяц, когда голосование закончится, письмо отправят президенту и министру.

ФЕДЕРАЛЫ И ШЕРИФЫ

«В министерство ежедневно приходят десятки писем с различными предложениями», — сказали Newsweek в правовом департаменте МВД. Но чтобы предложения поддержали больше сотни сотрудников — такого еще не было. Особенно ценно, что это инициатива снизу, говорит член Общественного совета МВД России Ольга Костина. Она считает взаимный контроль милиции и прокуратуры неплохой идеей, если, конечно, четко определить полномочия тех и других. «Лишь бы это не превратилось в войну силовиков», — говорит Костина. В самой прокуратуре предложения милиционеров называют утопией. «Вряд ли к ним отнесутся всерьез. Потом, у нас и так во многих регионах прокуратура и милиция как на ножах», — говорит собеседник Newsweek в Генпрокуратуре.

Аналитик межрегиональной правозащитной ассоциации «Агора» Рамиль Ахметгалиев тоже считает, что низовому милицейскому звену нужно дать больше самостоятельности. «Надо менять всю систему. Разграничивать следственные функции и функции по охране общественного порядка. Должно существовать как федеральное ведомство, так и муниципальная милиция. У них тоже должны быть разные функции», — уверен он.

Идея разделить милицию на федеральную и муниципальную — наподобие американских федералов и шерифов — обсуждается уже много лет. Еще в 2002 году замглавы администрации президента Дмитрий Козак предлагал: пусть федеральный центр занимается оргпреступностью, а местные милиционеры следят за порядком на улицах. В 2004 году стали говорить, что проект реформы вот-вот утвердят. Но в 2005-м министр внутренних дел Рашид Нургалиев заявил, что поднимать эту тему «в современных условиях небезопасно». О реформе на время забыли. В прошлом году опять пошли слухи, что Дмитрий Медведев скоро начнет перестройку МВД, но так ничего и не произошло.

«Хочется представить общественности взгляд изнутри системы», — говорит Пешков. Главные бичи российской милиции, по его словам, — палочная система и АППГ (аналогичный период прошлого года). «Палками» в милиции называют раскрытые преступления, а АППГ — это основной показатель их работы. «Пресловутая цифра [которую сравнивают с АППГ] должна расти из года в год. Это заставляет милиционеров составлять административные протоколы на умерших, на бомжей и алкоголиков и т. д.», — пишут в своем обращении милиционеры. «И пытают потому, что не умеют работать», — говорит Пешков. Сам он утверждает, что подследственных никогда не бил: «Для выброса эмоций у меня в кабинете висела боксерская груша».

С его версией согласны и правозащитники. «Большинство дел, которые доходят до нас — из-за пресловутой системы АППГ. Сотрудникам не хватает профессионализма, а цифры у них требуют любой ценой», — говорит Наталья Таубина из фонда «Общественный вердикт». Она рассказывает историю, которая произошла пять лет назад со студентом МИФИ Дмитрием Носковым. В его дверь позвонили в пять утра: на пороге стояли трое сотрудников милиции. Они устроили в квартире обыск, а самого парня отвезли в ОВД «Царицыно». Через четыре года начальником этого ОВД стал печально известный майор Денис Евсюков.

Позже выяснилось: в ту ночь в районе ограбили ларек, а в квартире Дмитрия единственной поблизости горел свет. «Меня положили на пол, заломили руки, надели противогаз, избили ногами», — вспоминает Дмитрий. От него требовали фамилии сообщников, с которыми он «взял» ларек. «Прежде чем тех милиционеров осудили, прошло три года. Расследование тормозили на всех уровнях, и каждый отказ мы обжаловали через суд», — вспоминает Таубина. С тех пор таких историй меньше не стало.

«Раньше нас учили, как расследовать преступление, а теперь многие совершенствуются в том, как бы «замылить» дело», — говорит бывший опер из Екатеринбурга Валерий Иноземцев. Милиционеры жалуются: сверху идет столько разнарядок, что руки опускаются. В один день могут прийти разнарядки на пять-семь операций, на каждую из которых требуется задействовать весь личный состав.

Например, приходит указание провести операцию «Гараж» — значит, все участковые и дежурные должны проверить гаражные кооперативы. Но в тот же день спускают разнарядку по линии наркотиков. «А у меня из живых оперов человека три: два уехали по кражам, остался один, — рассказывает Пешков. — Вот опер садится и начинает тупо набивать номенклатурное дело справками, что отработал то-то и то-то. Когда приедет проверяющий, он не пойдет по гаражам или наркоманам проверять, он будет проверять бумажки».

ПОЗИЦИЯ СВЕРХУ

После бойни, которую майор Евсюков устроил в московском супермаркете, реформу МВД стали обсуждать и наверху. Только до сих пор непонятно, какой план. Первый вице-спикер Думы Олег Морозов предложил в своем блоге присылать ему конкретные предложения. Откликнулись не только сотрудники милиции, но и простые граждане. Предложения были самые разные: перевести отдел собственной безопасности из МВД под контроль президента, ввести выборы начальников ОВД, запретить сотрудникам милиции без высшего образования занимать руководящие посты, сделать конкурентоспособной зарплату.

Граждане предлагают ужесточить уголовную ответственность за преступления, совершенные сотрудниками милиции, ввести обязательную видеозапись на допросах и ответственность за здоровье человека, попавшего в отделение. «Милиция должна быть заинтересована, чтобы с гражданина ни один волос не упал», — считают читатели блога Морозова. «Все это, конечно, хорошо, но в отделении милиции, где насмерть забили моего мужа, тоже была видеокамера. В ту ночь она якобы не работала, записей нет», — говорит Людмила Долганова из города Сатка Челябинской области.

В прошлом ноябре ее муж Сергей Удавихин отдыхал с друзьями в ресторане. За соседним столом развлекалась компания молодых людей. Потом парни вышли на улицу и затеяли драку рядом с машиной Сергея. Когда он выбежал из ресторана посмотреть, что происходит, его забрала патрульная машина. А утром Людмиле вернули его труп — прямо в наручниках. Судмедэксперты констатировали сильную черепно-мозговую травму, разорванную печень, селезенку, отбитые почки и сломанные ребра. Экспертиза также показала, что в ту ночь сотрудники милиции были пьяны.

Против пятерых милиционеров возбудили дело. Статьи — превышение служебных полномочий и причинение смерти по неосторожности. «Какая тут неосторожность?» — не понимает Людмила. Она написала несколько десятков писем во все инстанции — от Нургалиева до Медведева — и получила 40 стандартных ответов: все нормально, все под контролем. Дело до сих пор не передано в суд.

«Предложения пользователей блога Морозова доведены до министра Нургалиева», — так блогерам ответили из МВД. Высокопоставленный сотрудник министерства утверждает, что теперь почти на каждом совещании у Нургалиева говорят о нехватке профессиональных кадров. Но где искать умных, честных и порядочных, никто не знает. В Москве, к примеру, мужчин, оставшихся из-за кризиса без работы, пригласили патрулировать город. Зарплата 20 000 рублей. «Никто не пошел — денег мало!» — говорит собеседник Newsweek в ГУВД столицы.

Пока снизу предлагают радикальные реформы, сверху пытаются решать вопрос управленческими перестройками. Начали с Урала и Сибири. Местная пресса пишет, что с 1 октября за штат будут выведены все сотрудники УВД Екатеринбурга. В самом УВД отказались комментировать эту информацию официально, но в частных разговорах сотрудники управления уверены: все это затеяно в рамках объявленной борьбы с коррупцией.

С ней в Екатеринбурге столкнулись многие. Предприниматель Антон Баков рассказывает, как продавал шикарный офис в центре города. 500 кв. м, 25 млн рублей. «Среди реальных покупателей были районный прокурор и начальник одного из райотделов милиции, вот у кого в нашем городе в кризис есть деньги», — говорит Баков. «Сокращения неминуемы, и хорошо, если под них попадут действительно коррумпированные сотрудники, а не те, кто неугоден начальству», — переживает майор из Екатеринбургского УВД.

Несколько месяцев назад аналогичное сокращение затеяли в Челябинской области. В челябинском УВД вспоминают, что речь шла о сокращении полковников — мол, слишком много их развелось. «Когда полковники начинают мелькать через каждый метр, это неправильно. Полковник все-таки серьезное звание, что в армии, что в милиции», — сказал в интервью местной прессе начальник УВД Челябинска Игорь Иванов. Реформа прошла быстро и незаметно: сократили несколько руководящих должностей, а районные отделы милиции переподчинили УВД Челябинска. Майор Пешков и его сторонники с милицейского форума говорят, что никакая это не реформа: укрупнение отделов милиции не решает ни одной системной проблемы.

Русский Newsweek

Уголовное дело об избиении подростков в ОВД «Сокольники» прекращено

Отдел СКП по Преображенскому району Москвы закрыл скандальное уголовное дело об избиении восьмерых молодых людей в ОВД «Сокольники» в апреле прошлого года. Соответствующее решение было вынесено еще в начале августа, но пострадавшие и их адвокат Евгений Черноусов узнали об этом лишь на днях.

Как отмечает издание, факт избиения следствие не отрицает, но при этом пострадавшие так и не были признаны потерпевшими. Более того, как рассказали адвокат и правозащитники, самих молодых людей следователи посчитали экстремистами, потому что они якобы антифашисты и коммунисты, а потому их показаниям не поверили. 14 сотрудников ОВД «Сокольники» допросили лишь в качестве свидетелей. Они отрицали свое участие и какое-либо участие своих коллег в расправе.

В итоге дело, возбужденное в отношении «неустановленных сотрудников милиции», закрыли «за отсутствием состава преступления». Как отметил адвокат Евгений Черноусов, с процессуальной точки зрения это решение следствия является полным нонсенсом. По закону, именно «за отсутствием состава преступления» дело можно прекратить только в отношении конкретных лиц — тех, кому уже предъявлены обвинения. Однако таковых в ходе расследования найти не удалось.

Избитые готовы были опознать своих истязателей, потому что те были без масок, но ни опознаний, ни очных ставок, ни проверок показаний на месте совершения преступления не проводилось вообще. Зато следствие упорно пытается довести до суда дело одного из пострадавших, которому инкриминируют «применение насилия в отношении представителя власти» (ст. 138 УК). Но прокуратура уже трижды возвращала материалы на доследование, так как из них непонятно, каким же именно «законным действиям» милиции препятствовал молодой человек.

Поводом для возбуждения этого дела послужили события 4 апреля 2008 года. Вечером того дня около станции метро «Сокольники» двое постовых милиционеров задержали 18-летнего Всеволода Остапова за то, что тот пил пиво. Молодой человек не считал себя виновным в нарушении установленного порядка и начал спорить. За него заступился знакомый, Кирилл Карязин (25 лет), который заметил, как милиционеры «грубо ведут» его знакомого Севу «в неизвестном направлении».

Собралась толпа, милиционеры вызвали подкрепление, сообщив о массовых беспорядках. Карязина и Остапова утихомирили электрошоком, заковали в наручники, бросили в милицейскую машину и повезли в отделение. Возмущенная толпа отправилась к зданию ОВД, и тогда были задержаны еще несколько человек, в том числе Семен Овчаренко, Олег Колесников и Борис Рощупкин (все трое были несовершеннолетними). То, что произошло с ребятами потом, следствию официально выяснить до конца не удалось, хотя потерпевшие подробно об этом рассказывали.

Вот несколько выдержек из показаний Кирилла Карязина: «Дежурный сообщил, что нас сейчас «будут убивать». Меня попросили повернуться и с помощью ударов головы об стену сбили с ног. Избиение продолжили, когда я уже лежал на полу. Меня заставили встать, сказав при этом, что «самого умного надо бить в кабинете, так как там места больше». Они отобрали сумку, вытащили две книги и начали бить ими по голове. Милиционеры требовали от меня признать, что я «главный». Увидев, что авторы книг — Шопенгауэр, которого они назвали «жидовским г…ом», и правозащитник Юрий Орлов, оперативники разозлились еще больше и продолжили избиение, обвиняя меня «в развале России». С матерной руганью меня поволокли в дальнюю комнату, где несколько людей избивали лежащего на полу Севу… После того, как я упал, оперативники продолжали избивать меня лежачего. Из соседних комнат доносились крики избиваемых. Один из милиционеров кричал: «Вот вам сладкие 80-е!» и включил песню Виктора Цоя «Мама-анархия». Два оперативника подняли меня за ноги, и один с криками «бей его в х…» ударил меня электрошокером в пах. Я потерял сознание».

Инцидент в ОВД «Сокольники» вызвал общественный резонанс — в центре Москвы прошли несколько митингов против милицейского произвола, правозащитники требовали призвать милиционеров к ответу. Лишь в июле 2008 года адвокату Евгению Черноусову удалось добиться возбуждения уголовного дела в отделе СКП по Преображенскому району.

Прошло полтора года, и вот итог следствия: пострадавшие так и не были признаны потерпевшими, неустановленные сотрудники милиции так и остались неустановленными, сотрудники ОВД ничего не видели и ничего не слышали, никаких опознаний и очных ставок не проводилось, Управление собственной безопасности (УСБ) ГУВД никаких нарушений в действиях милиционеров не выявило.

Адвокат Черноусов уже написал жалобу в прокуратуру и в управление СКП по Москве и считает, что расследование должно проводиться только на уровне города. Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева в свою очередь намерена обратиться к новому руководству ГУВД: «Как член общественного совета при ГУВД, я буду добиваться расследования этого дела, а уполномоченный по правам человека Владимир Лукин намерен доложить о сложившейся ситуации главе МВД Рашиду Нургалиеву».

NEWSru.com

17 сентября в Москве состоялось совместное заседание Общественной палаты и Федеральной службы судебных приставов, посвященное анализу исполнения судебных решений.

Комиссия Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированием судебно-правовой системы совместно с Федеральной службой судебных приставов в четверг, 17 сентября в бизнес-центре Александр-хаус провела слушания «Об исполнении судебных решений».

В заседании приняли участие руководители госструктур, среди которых Директор Федеральной службы судебных приставов Артур Парфенчиков, его первый заместитель Сергей Сазанов, заместитель Министра юстиции РФ и уполномоченный РФ при Европейском Суде по правам человека Георгий Матюшкин, заместитель председателя Комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Рамиль Искужин. Среди представителей общественности в дискуссии участвовали члены Общественной палаты Анатолий Кучерена, Ольга Костина, Олег Зыков, Генри Резник, Мария Каннабих, директор Института прав человека Валентин Гефтер, писатель Михаил Веллер.

В ходе заседания обсуждалась проблема повышения эффективности исполнения судебных решений в России, а также внесенные в Госдуму законодательные инициативы, направленные на совершенствование механизмов возмещения вреда, причиненного в результате преступления, расширение полномочий судебных приставов и создание механизма компенсаций за нарушение права на судопроизводство и исполнение судебного акта в разумный срок.

Главный судебный пристав России Артур Парфенчиков отметил важность проводимых слушаний, подчеркнув, что реформы в области осуществления правосудия всегда должны осуществляться открыто. «Нам очень важно, чтобы весь процесс принятия мер проходил не кулуарно, а с широким общественным обсуждением» — заявил Парфенчиков. Подкрепляя свое заявление делом, директор ФССП рассказал общественникам о законодательных предложениях, разработанных службой.

Так, предлагается наделить судебных приставов-исполнителей полномочиями по временному ограничению отдельных специальных прав должника (например, права на вождение автомобиля). Подобное предложение вызвало множество откликов среди участников слушаний, ведь, по мнению многих из них, такие ограничения должны налагаться исключительно в судебном порядке. В результате оживленной дискуссии Парфенчиков подчеркнул, что подобные ограничения не будут накладываться в случае, если деятельность, осуществляемая по специальному праву, является для должника основным источником дохода.

Предложение по введению накопительной системы задолженностей и списыванию минимальных сумм не встретило серьезных возражений, ведь Федеральная служба судебных приставов, по словам Парфенчикова, ежегодно тратит на взыскание копеечных долгов до 5 миллиардов рублей.

Широкий резонанс вызвал вопрос о необходимости законодательного закрепления принципа соотношения наказания с позицией обвиняемого по возмещению вреда, нанесенного потерпевшему. Главный судебный пристав отметил, что в России сегодня ни судебные, ни правоохранительные органы не исследуют ситуацию, связанную с возмещением вреда жертве преступления. В то время как во многих зарубежных странах система в этой области хорошо налажена: обвиняемый не может обращаться в суд с прошением о досрочном освобождении, не возместив ущерб потерпевшему.

Развивая эту тему, руководитель правозащитного движения «Сопротивление» Ольга Костина отметила, что Федеральная служба судебных приставов — на сегодняшний день единственное ведомство, которое предпринимает конкретные шаги к правовой реформе. «Президент России еще 8 мая на заседании Совбеза РФ дал распоряжение разработать комплекс мер, направленных на создание условий для эффективной защиты потерпевших и полноценной компенсации нанесенного им вреда, а также гуманизации уголовного законодательства, — заявила Костина. — Однако до сих пор так ничего и не было сделано».

Действительно, за прошедшие несколько месяцев фактически единственным конкретным действием в этом направлении стал законопроект, подготовленный службой судебных приставов, «О внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ». Проект направлен на изменение процедуры наказания при наличии смягчающих обстоятельств. В частности, лишение свободы не назначается в отношении лиц, добровольно возместивших ущерб и моральный вред, причиненный в результате преступления. Однако и Минюст, и Общественная палата дали отрицательные заключения на законопроект. «Меня приводит в недоумение, что абсолютно формально к проблеме подошла не только Общественная палата, но и Министерство юстиции, — сказала Ольга Костина. — Законопроект действительно спорный, но это не значит, что от него нужно просто отписываться, его нужно обсуждать, корректировать, над ним нужно работать».

Участники дискуссии поддержали мнение Ольги Костиной, в результате чего было принято решение создать специальную рабочую группу по доработке законопроекта.

Грозят ли московской милиции кадровые перестановки? И если да, то какие? Изменится ли работа столичных милиционеров?На эти и другие вопросы отвечал вчера новый начальник ГУВД Москвы Владимир Колокольцев. Это было его первое публичное выступление в новой должности.

Встреча с журналистами началась с торжественного и приятного момента. Генерал наградил водителя Сергея Шацкого и прапорщика милиции Тимура Карачева за задержание преступников. Про эту историю «Российская газета» уже рассказывала. Сергей обменял валюту в обменнике и отправился по своим делам. На светофоре к его машине подбежал бандит, пистолетом разбил стекло, схватил портфель с деньгами, прыгнул в стоящую рядом машину и попытался уехать. Но не тут-то было. Сергей кинулся в погоню. На очередном светофоре, увидев патрульную машину, решил идти на таран. После удара один из бандитов попытался убежать, но его догнал прапорщик Карачев, который как раз и ехал в той патрульной машине. Задержанные подозреваются в совершении серии таких преступлений.

После торжественной части начальник ГУВД ответил на вопросы журналистов. И первый буквально вертелся на языке: готовился ли он к этому назначению? Ведь на эту должность кого только не прочили.

— Для меня это неожиданное назначение, — сообщил Владимир Колокольцев. — Не знаю, на чем основывалось руководство страны, делая этот выбор. Но я надеюсь, что оправдаю это доверие. У меня нет готовых рецептов совершенствования работы милиции. Да и вообще единых методик для этого нет и быть не может. Но у меня есть желание и уверенность, что мне удастся выполнить свою работу.

В первую очередь Колокольцев намерен заняться работой с кадровым составом. Речь идет не о том, чтобы привести на руководящие должности своих ставленников, свою команду.

— Мне не нравится слово «команда» применительно к правоохранительной системе, — говорит генерал. — Я не сторонник подбора по принципу «свой — не свой». Для меня главное в сотруднике — это эффективность, результативность и честность. Коллектив московской милиции для меня родной. Ведь я в нем проработал многие годы.

Тем не менее начальник столичного ГУВД поделился мнением, что какая бы ни была техническая оснащенность, какие бы высокие технологии ни стояли на вооружении, в основе всего — человеческий фактор. А поэтому одна из главных задач милиции — это создавать действующий правоохранительный блок и избавляться от «проходимцев».

— Если сотрудник давно уже не сотрудник и находится на противоположной стороне баррикад — я бы таких называл «проходимцами», — я буду решительно избавляться от них, — заявил Колокольцев.

На вопрос, будут ли проведены какие-то кардинальные реформы в милиции, новый столичный начальник ответил осторожно:

— Я не хочу проводить кардинальных изменений ради самих изменений. Если они необходимы, если нужны серьезные структурные изменения, то это не моя прерогатива, это прерогатива МВД. Но если я увижу необходимость таких изменений, то буду выходить на руководство МВД с конкретными предложениями. Я уже вижу, что есть некоторые вопросы, которые требуют решения.

На вопрос корреспондента «РГ» о том, что это за вопросы, Колокольцев сообщил, что пока не может об этом говорить. Он всего неделю в должности и должен для начала внимательно изучить эти вопросы со всех сторон. Он придерживается мнения, что сначала надо семь раз отмерить и только потом резать. Вообще генерал довольно часто украшал свою речь афоризмами. Так, например, знаменитой фразой капитана Жеглова «вор должен сидеть в тюрьме» он начал повествование о борьбе с организованной преступностью и коррупцией.

— Все считают, что я специалист по борьбе с оргпреступностью, — сообщил генерал. — Это крайне отрицательное явление, свойственное каждому государству. Другое дело, какой уровень проникновения она имеет в чиновничью среду. Ни для кого не секрет, что там, где существует серьезная организованная преступность, без людей в погонах не обходится. Не будет коррупции — и оргпреступность и дня не проживет.

В качестве одного из главных факторов, благодаря которым милиция может сохранить чистоту рядов, генерал назвал социальную защищенность сотрудников.

— Я знаю некоторые регионы, где сотрудники не получают даже обмундирование, — сообщил Колокольцев. — Однако условия в Москве далеко не самые худшие по сравнению с другими регионами, где несут службу наши сотрудники. Сотрудники московской милиции ежемесячно дополнительно получают от 10 до 12 тысяч рублей от правительства Москвы за особые условия службы. В этом году ГУВД Москвы получит 16 тысяч квадратных метров жилья. В 2008 году столичная милиция получила 361 квартиру.

Помимо службы должны быть у человека и другие увлечения. Так, например, один из журналистов попросил Колокольцева рассказать о его пристрастиях во внеслужебное время. Говорят, что он большой знаток живописи, сам рисует и даже пишет стихи. Правда, на это Колокольцев ответил, что внеслужебного времени у него нет, поэтому все увлечения он оставил на послеслужебный пенсионный период. У него спросили, не увлечется ли он в связи с назначением пчеловодством?

— Нет, — ответил генерал. — Я пчел боюсь. Они кусаются.

Владимир Баршев, «Российская газета» — Центральный выпуск №4998 (174) от 17 сентября 2009 г.

От кого будет защищать детей Уполномоченный по правам ребенка? Какие проблемы детей граждане России считают самыми важными? Нужна ли в России ювенальная юстиция? Об этом говорят автор и ведущий программы «Диалог» и член Общественной палаты, руководитель правозащитного движения «Сопротивление» Ольга Костина.

Олег Наумов: Первого сентября, в первый день нового учебного года, Дмитрий Медведев учредил должность федерального уполномоченного по правам ребенка. Несколько корявое для нашего слуха иностранное слово омбудсмен, в переводе — представитель, чьих либо интересов, у нас в России понимается как защитник. Главным защитником детства стал Алексей Головань, имеющий большой опыт такой работы в Москве. Учреждение новой структуры, которая будет заниматься правами ребенка на федеральном уровне неслучайно. Двадцать лет тому назад была принята международная Конвенция о правах ребенка, а проблемы с защитой детства у нас в стране только обостряются. Растет детская преступность, все больше совершается преступлений против детей. Для решения таких проблем в европейских странах давно существует институт уполномоченного по правам ребенка. Подобные структуры уже действуют и в ряде регионов России, теперь рекомендовано учредить их во всех субъектах Федерации.

Ольга Костина, член Общественной палаты, руководитель правозащитного движения «Сопротивление»: На сегодняшний день это решение Президента. Не скрою, что и палата обращалась, и депутаты обращались с поддержкой этого решения — это решение о создании федерального поста уполномоченного, то есть это начала создания системы таких уполномоченных по всей стране. На эту должность неслучайно назначен Алексей Иванович Головань, который был создателем этого института в России, он первый уполномоченный по детям, работал в Москве. Мы с нетерпением ожидаем системной работы, потому что к сожалению за последние год-два мы стали свидетелями чудовищного всплеска преступлений против детей, причем по всему спектру.

Олег Наумов: Какие вопросы придется решать вновь созданной структуре в первую очередь? По данным социологов, самой серьезной проблемой воспитания детей наши сограждане считают алкоголизм и наркоманию (45%). На втором месте — детская и подростковая преступность (38%), затем беспризорность (21%). Низкий уровень жизни в семьях, имеющих детей -(20%), проблемы детского досуга (18%), насилие в отношении детей (11%), воспитание детей в дошкольных и школьных учреждениях (10%), усыновление детей российскими и иностранными гражданами (8%). Итак, проблем граждане называют много. Кого, прежде всего, будет защищать новая структура? Наверное, детей, которые входят в так называемую «группу риска»?

Ольга Костина: Да нет, ничего подобного. Дело в том, что когда говорим о правах ребенка, в обывательском смысле мы привыкли понимать под этим либо преступления против детей, либо побои со стороны родителей, приемных родителей, либо нарушения в детских домах, а спектр значительно шире. Есть еще сироты, у которых регулярно отнимают квартиры или пытаются это сделать, есть дети, которые не имеют возможности устроиться на работу, их права нарушаются таким образом. Есть нарушения прав в школе, есть недостаточное внимание к этой проблематике, есть, в конце концов учебники, к которым у родителей и у учеников бывает масса вопросов. То есть спектр защиты прав детей очень широк, начиная от прав на образование и здоровый образ жизни, на ограждение от негативного контента в Интернете, в СМИ и т.д. и кончая тяжкими преступлениями, в том числе и на половой почве о которых весь этот год говорила Госдума и Общественная палата.

Олег Наумов: В нашей стране уже есть много и государственных, и общественных организаций, основная задача которых — забота о детях. Чем функции уполномоченного будут отличаться от функций уже имеющихся структур?

Ольга Костина: Я думаю, что это самый главный вопрос, именно поэтому президент пошел на такое решение. Действительно, у нас очень много общественных и государственных организаций, которые, так или иначе, призваны защищать детство. Тем не менее, это до такой степени децентрализовано, это настолько невзаимосвязанный механизм, что по большому счету он практически не работает. То есть, на сегодняшний день защита ребенка — это такая счастливая лотерея: повезло — не повезло. Я вам приведу простейший пример, у всех он еще на слуху, это дело Глеба Агеева. Мы в Общественной палате рассматривали это дело мальчика, который был по одной из версий избит и истязаем родителями, а по версии родителей, это был несчастный случай. Но когда мы пригласили их в общественную палату, мы обнаружили, что сидит 12 чиновников, и все утверждают, что они, кто-то из опеки, кто-то из милиции, кто-то из комиссии по делам несовершеннолетних, сидят 12 человек, которые ничего не могут сделать. И не смогли сделать на первом этапе. Самая главная задача для Голованя сейчас — это анализ и четкая координация структур, занятых защитой детства.

Олег Наумов: О сиротах, и детях, оставшихся без попечения родителей, заботится государство. Может ли Уполномоченный защитить права этих детей перед государством?

Ольга Костина: Да, у него достаточно полномочий для того, чтобы эту ситуацию контролировать. Нас больше всего беспокоят дома, где совсем беспомощные дети. Это дома малютки, где ребенок не может пожаловаться и не имеет никаких шансов. Это, конечно, закрытые учреждения, в том числе и психиатрического толка, потому что было несколько скандальных случаев, когда там держат детей вполне адекватных и туда не пускают никаких представителей, даже правоохранительных органов. То есть у нас есть еще огромное дно айсберга, которое мы не видим. Когда мы говорим о сиротах, об усыновлении, об их трудоустройстве. Все, что под водой, что творится в детских домах, что творится в закрытых учреждениях — это все предстоит еще исследовать.

Олег Наумов: В России в связи с проблемами детства все чаще стали говорить о необходимости ювенальной юстиции? Нужна ли она нам?

Ольга Костина: Ювенальная юстиция — это свод правил и законов для правоохранительной системы, по которым эта система работает с несовершеннолетними. Как с несовершеннолетним преступником, так и с несовершеннолетней жертвой. Вот это все ювенальная юстиция. Основные опасения противников введения ювенальной юстиции заключаются в том, что якобы ювенальная юстиция воспитывает Павликов Морозовых, потому что предполагается, что ребенок может заявить о противоправных действиях родителя. Надо сказать, что этот сегмент маленький, и, кстати, воспитательный за рубежом. Да, ребенок в Австрии или во Франции может прийти в полицию и пожаловаться на своего родителя. Но если он делает это из вредности, или от обиды, что ему не дали денег, ребенок несет ответственность. И дети это хорошо понимают. Ребенок, как совершивший правонарушение, так и пострадавший от преступления, для того, чтобы он осознал, что произошло, пошел на контакт со следствием, и постарался пережить эту ситуацию без психических, моральных потерь, с ним нужна определенная работа. Есть если взрослый, осознавая окружающую действительность, в состоянии справиться с помощью врача, тренингов, то ребенку справиться с этим очень тяжело.

Рамзия Калимуллина, старший помощник прокурора г. Оренбурга:
Законодательство РФ не предусматривает института ювенальной юстиции, тем не менее, 12 областей, в том числе и Оренбургская область, проводят как эксперимент внедрение элементов ювенальной технологии. Я соглашусь, что этот эксперимент следует развивать и далее, и он будет иметь положительные моменты. Поскольку, в процессе рассмотрения таких дел в ювенальной системе возможностей больше. Принимает участие психолог, принимает участие социальный работник. Нельзя только устрашать, ребенок должен позитивные моменты видеть. Ребенок должен видеть, что ему хотят помочь. А это, наверное, самое главное.

Олег Наумов: Противники ювенальной юстиции утверждают, что ее появление приведет к увеличению преступлений, совершенных руками несовершеннолетних. Так ли это?

Ольга Костина: В одном из регионов России, в Мордовии, групповое убийство молодого человека, и в составе группы один несовершеннолетний, 14 лет. Всю группу сваливают на него, его приводят в суд и дают 120 часов исправительных работ, потому что он не достиг возраста уголовного наказания. 2 года длилась эта эпопея, он достиг возраста совершеннолетия и получил свои 6 лет. Но в чем смысл ювенальной юстиции? Не оградить будущего преступника, объяснив это несовершеннолетним возрастом, а попытаться скорректировать личность, пока она не попала в эту среду окончательно. Ювенальная юстиция не означает, что несовершеннолетнего преступника начинают холить и лелеять и оберегать от наказаний. Нет, наказание наступает в любом случае, просто это человек, которого еще можно спасти, еще можно на него повлиять, еще не до конца сформировался в голове негативный контент.

Олег Наумов: Страдают от незащищенности не только сироты и дети асоциальных личностей. Часто психику ребенка травмируют вполне благополучные и заботливые родители. Это случается, когда семья распадается, и ребенок становится инструментом борьбы для разводящихся супругов. В этом году уже было несколько таких громких международных дел. Даже дети известных звезд шоубизнеса не становятся исключением в этой дележке. О том, что чувствует при этом ребенок, мало кто задумывается.

Ольга Костина: На мой взгляд, родители, которые начинают дележку — это родители, которых интересуют они сами в большей степени, чем ребенок. Ребенок в такой ситуации становится инструментом мести, доказывания друг другу, для того, чтобы сделать больно, унизить, уязвить. У нас ведь даже общественного порицания по большому счету нет. Мы же всем сочувствуем. Общество делится пополам: одна часть сочувствует папе, другая маме. А должны сочувствовать ребенку, потому что травма у ребенка, он же выбрать то не может. Поэтому конечно здесь еще большой вопрос пропаганды. Нужно учить людей, что, рожая ребенка, ты уже не вполне принадлежишь себе. Это надо очень хорошо помнить.

Олег Наумов: В стране очень много насилия над собственными либо приемными детьми. И порой дети терпят это годами, пока кто-то из взрослых, например, в школе, не обратит на это внимание и не забьет тревогу. Дети просто не знают, что у них есть возможность защитить свои права. Куда им обращаться в таких ситуациях, и что делается для правового просвещения детей?

Ольга Костина: В школах иногда раздают, дочь у меня подросток, им раздавали в школе Конвенцию о правах ребенка. Ну, они почитали, похихикали, никто же не объясняет ничего. Выбросили. Куда обращаться, тоже вопрос сложный. Потому что я могу формально ответить: в органы опеки, в милицию, к учительнице, а она в органы опеки, в суд… никуда из этих инстанций ребенок не обратится. Именно для этой цели сейчас создан пост Уполномоченного. В странах, где есть серьезная защита детства, в частности, в США, это такая разветвленная сеть напоминаний, обучений, обучение ребят, что делать, если сверстник тебе рассказывает, что папа с ним что-то делает, или мама. Обучение преп&#108

С 15-ого по 16-е сентября в Москве проходит Всероссийская научно-практическая конференция «Российская система защиты детства: ключевые проблемы, опыт, перспективы». Инициатором конференции выступает Национальный Фонд защиты детей от жестокого обращения при поддержке администрации Президента России.

В Малый конференц-зал Администрации Президента России были пригашены заместитель Председателя Государственной Думы России Надежда Герасимова, Уполномоченный по правам ребенка при Президенте России Алексей Головань, председатель правления Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации Марина Гордеева, начальник Управления по правам ребенка аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Наталья Яковлева, а так же представители органов исполнительной и законодательной власти, субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, ведущие ученые и эксперты в области социальной защиты детства, представители образовательных учреждений, бизнес структур и некоммерческих организаций.

В начале первого дня конференции практически все участники положительно высказались по поводу учреждения должности уполномоченного по правам ребенка при Президенте России. «16 марта на совещании по вопросам борьбы с преступлениями против детей Президент России Дмитрий Медведев говорил о необходимости совершенствования законодательства в сфере защиты детства, своевременного выявления семейного неблагополучия и усиления профилактики, — напомнил Алексей Головань. — Я считаю, что учреждение должности уполномоченного по правам ребенка при Президенте России, это положительная тенденция в области защиты детства».

Наталья Яковлева в своем выступлении так же отметила необходимость детского омбудсмена. «Мы постоянно сотрудничали с Уполномоченным по правам ребенка в субъектах Российской Федерации и искренне приветствуем решение Президента России о назначении Алексея Голованя на должность Уполномоченного по правам ребенка при Президенте. Рассчитываем на дальнейшее сотрудничество, ибо считаем, что работы на этом поприще хватит всем «, — резюмировала Наталья Яковлева.

Ознакомившись с ходом реализации в субъектах Российской Федерации государственной политики в сфере защиты детства, передовым российским опытом в области профилактики жестокого обращения и насилия над детьми, участники конференции высказали свои предложения по совершенствованию системы защиты детства в России, которые в последствие были включены в проект резолюции.

Говоря о нормативно-правовом регулировании в сфере профилактики жестокого обращения с детьми, многие участники отметили отсутствие согласованного и унифицированного подхода в отношении к определенной категорий детей и семей. Учитывая это, участники конференции предложили разработать и утвердить Концепцию развития нормативно-методического обеспечения деятельности в сфере защиты прав детей, а так же внести в Семейный кодекс РФ правовые нормы, определяющие статус детей, нуждающихся в государственной защите и порядок принятия органами опеки и попечительства мер по защите их прав.

Так же на конференции была затронута проблема обеспечения доступности экстренной психологической помощи детям и подросткам, и как следствие — проблема отсутствия возможности раненого выявления проблемных семей.  Участники сошлись во мнении, что функции раннего выявления нарушений прав ребенка могут выполнить службы экстренной психологической помощи детям и подросткам по телефону, поэтому в резолюцию будет добавлен пункт о необходимости создания единого короткого бесплатного телефонного номера для служб экстренной психологической помощи для детей и подростков.

16-ого сентября конференция продолжит свою работу.