Невероятно, но в России педофилы могут уходить от ответственности даже без использования высокого служебного положения, взяток или элементарного бегства от следствия. Это возможно на основании Уголовного кодекса Российской Федерации и рекомендаций Верховного суда. Корреспондент “Правды.Ру” разбирался в теме и удивлялся законодательным нормам.

Законодательная коллизия коснулась статей 131 и 132 УК РФ. Они предусматривают наказание за преступления против личности, социально опасные деяния, а именно: изнасилование (131) и насильственные действия сексуального характера, соответственно, 132-я. До 2007 года в обеих статьях УК применялся квалифицирующий признак — “Заведомость”. То есть, признак, по которому деяние можно отнести к той или иной статье (пункту) уголовного законодательства.

Интересней то, что же означала сама формулировка “Заведомость”. Все просто: чтобы преступник получил срок за изнасилование или насильственные действия в отношении несовершеннолетней, следователи должны были доказать, что у него имелся умысел совершить преступление именно в отношении ребенка. То есть закон как бы говорил: насильник мог заблуждаться и не знать, что перед ним 12 летняя девочка. Насиловать он хотел взрослую женщину (так как не испытывает влечения к детям), а посему, не может быть осужден как педофил. Странная норма, не правда ли?

Адвокаты и сами обвиняемые активно этим пользовались, указывая на то, что многие из потерпевших выглядят как совершеннолетние девушки по физическим параметрам, косметике на лице или одежде. Трудно сказать, сколько насильников, таким образом, получили заведомо меньший срок, нежели того заслуживают. Оговоримся: когда речь идет о ребенке, который очевидно выглядит как несовершеннолетний, судами такая норма не применялась за невозможностью доказать факт неведения насильника о возрасте жертвы. Но идем дальше.

27 июля 2009 года защитники прав потерпевших вздохнули с облегчением: Федеральный закон “О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ” отменил квалифицирующий признак “Заведомость”. Все стало понятней и прозрачней. Если потерпевшая не достигла совершеннолетия, насильник отправлялся в места лишения свободы, скажем, по части 3 статьи 132, которая предусматривает от восьми до 15 лет.

Если жертва преступления оказывалась совершеннолетней, применялся пункт статьи 131, по которой срок значительно ниже — пять лет (с учетом того, что не имелось отягчающих обстоятельств). Но все оказалось куда сложнее. Судьи, словно не читавшие нового закона, продолжали применять “Заведомость” создавая все новые и новые судебные прецеденты и давая поводы своим коллегам повторять решения хором. А в июне 2013 года постановлением Пленума Верховного суда РФ были вынесены рекомендации судам.

Стоит процитировать: “Применяя закон об уголовной ответственности за совершение изнасилования или насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетних либо лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста, судам следует исходить из того, что квалификация преступлений по этим признакам возможна лишь в случаях, когда виновное лицо знало или допускало, что потерпевшим является лицо, не достигшее соответственно восемнадцати либо четырнадцати лет”.

Таким образом, Верховный суд разрешил применять норму, которой не существует в законе уже четыре года. Ситуация абсурдная, но суды работают в указанном порядке.

“Давайте рассмотрим такую ситуацию: я украл кошелек потому, что мне нужно было сто рублей. И я почему-то был уверен, что в бумажнике у моей жертвы именно сто рублей, не больше”, — говорит юрист Александр Кошкин. “Меня поймали на месте преступления и, при личном досмотре в кошельке оказалось 10 тысяч евро, то есть примерно 400 тысяч рублей. В соответствии с УК, кража, которую я совершил, является крупной кражей, и мне за совершенное деяние полагается до шести лет лишения свободы. А вот если бы в кошельке действительно оказалось сто рублей, то я бы даже не был привлечен к уголовной ответственности. Почему такой квалифицирующий признак как “Заведомость” не применяется в этой ситуации? Ведь у меня был умысел на хищение ста рублей, а наказание понесу за 400 тысяч! И никаких оправданий что, мол, не знал, не хотел красть столько денег ни следователь, ни прокурор, ни судья слушать попросту не будут. Так чем же отличается этот случай, от практики по 131 и 132 статьям? Деяния разные — смысл один”.

Самый яркий пример этой законодательной коллизии за последнее время — дело певца-педофила Константина Крестова (настоящая фамилия Кондратьев), который изнасиловал несовершеннолетнюю девочку. Именно благодаря “блуждающему” квалифицирующему признаку “Заведомость”, Крестов мог получить срок менее пяти лет лишения свободы. Его адвокаты почти добились от следствия переквалификации дела с “насильственных действий в отношении несовершеннолетней” (напомним, до 15 лет) на “изнасилование”. Причем спустя то время, что шло следствие — и пока Крестов прикидывался умалишенным — жертва преступления действительно стала совершеннолетней. Таким образом, с учетом отбытого наказания, насильник мог идти гулять по улицам чуть ли не сразу после приговора суда. Но, благодаря вмешательству общественников, правозащитников и СМИ, извращенец(кстати, признанный вменяемым) поехал топтать зону на хороший срок.

Однако так бывает не всегда. Дети, жертвы насильников в какой-нибудь глубинке, не станут объектом внимания федеральных СМИ и искренней заботы столичных правозащитников. Да и родители вряд ли будут поднимать шум, пытаясь поскорее все забыть. Итог: насильник очень скоро окажется на свободе и будет ходить со своей жертвой по одним и тем же улицам богом забытого городка. Выход — соблюдать закон, корректировать его не только с точки зрения соответствия другим законодательным нормам, но и с точки зрения простой людской морали, о которой люди в мантиях порой забывают, уткнувшись в постановления, акты или решения.

Антон Фролов, pravda.ru