10 декабря во всем мире уже в 61-й раз отмечается годовщина принятия ООН Всеобщей Декларации прав человека. Дата "некруглая", что, однако, не допускает снисходительного отношения к проблемам, которые она символизирует. Отбросив протокольно-ритуальный пафос, затронем один из важнейших вопросов на пути движения нашей страны к созданию жизнеспособного, демократического государства, живущего в гармонии с обществом и уважаемого им. Речь идет о развитии демократических институтов и становлении гражданского общества в России.

Одним из ведущих аспектов в реализации этих задач является деятельность неправительственных правозащитных организаций (НПО).

Оставаясь, как правило, вне перипетий текущей политики, НПО отстаивают права и свободы граждан, оказывают им необходимую юридическую помощь, осуществляют правозащитный мониторинг.

Эффективное развитие и укрепление правовой государственности в России также в значительной степени зависит от готовности государственных инстанций и всего общества взаимодействовать с негосударственными правозащитными организациями, прислушиваться к их рекомендациям, принимая или аргументированно отклоняя их. Последнее тоже весьма важно: убедительно аргументированное отклонение предложений правозащитного сообщества обогащает весь российский социум новым опытом диалога о правах и свободах человека. В то время как информирование о принятом властью отрицательном решении post-factum лишь подчеркивает всесилие "слуг народа", их неподконтрольность обществу.

В этой связи приходится по-прежнему констатировать, что до сих пор не вполне сложилось характерное для развитого гражданского общества конструктивное взаимодействие государственных структур и неправительственных правозащитных организаций (НПО). Существует и время от времени остро проявляется взаимное недоверие и даже враждебность.

С одной стороны, власть и общество в целом пока еще не пришли к пониманию большого положительного значения гражданской активности НПО. Наблюдаются попытки дискредитации некоторых из этих организаций в связи с их финансированием за счет зарубежных грантов (хотя это в большинстве случаев не является незаконным и соответствует мировой практике). Кроме того, властные институты в России регулярно дают поводы для опасений, что власть пытается делить правозащитников на "лояльных" и "нелояльных", то есть не заслуживающих поддержки. Такой курс явно не способствует становлению подлинно зрелого гражданского общества.

С другой стороны, некоторые НПО, иногда вопреки общепринятым правозащитным принципам, излишне политизируют свою деятельность и высказывания, идут на сознательную конфронтацию с властями. Есть примеры воздействия на правозащитную деятельность различного рода политических и иных "особых" интересов.

В результате у немалой части российского общества возникают не лишенные, к сожалению, оснований подозрения в ангажированности, "избирательности тематики правозащитной работы". Правозащитники, по мнению таких критиков, декларируя универсальный характер своей деятельности, на деле защищают очень выборочно: или "своих", или противников своих оппонентов.

Подобным критикам следует, однако, понимать, что наряду с другими некоммерческими организациями (НКО), неправительственные правозащитные организации являются в полном смысле этого слова неотъемлемым элементом гражданского общества. При всех "неудобствах" для тех или иных государственных институтов или общественных групп гражданское общество – это не строй послушных и согласных, а единство в разнообразии и разномыслии.

Для самого же правозащитного сообщества, вероятно, было бы целесообразным как можно более четко разделиться на тех, кто стремится к участию в политической борьбе в ее классическом понимании – как завоевания, осуществления и сохранения власти, и на тех, кто занимается собственно "профессиональной правозащитной деятельностью" вроде борьбы с произволом конкретных должностных лиц и ведомств, пытками в тюрьмах, преследованием по политическим мотивам и т.п.

Правозащитник имеет право и даже обязан активно участвовать в процессах, связанных с тем, как власть осуществляет свои полномочия. Правовая экспертиза, мониторинг, особенно на местах, работа со СМИ, организация законных общественных выступлений против конкретных нарушений прав и свобод граждан – все это неотъемлемые инструменты в руках правозащитных организаций. Однако другим важнейшим фактором прикладной правозащитной деятельности является способность наладить продуктивный диалог с властью. А это не всегда возможно для политической оппозиции.

Организационное оформление указанного разделения должно, по-видимому, стать предметом широкой публичной дискуссии всех заинтересованных лиц и организаций. А конечная цель этих изменений – четкое институциональное деление (но не идейное размежевание!) российских правозащитников на профессиональных экспертов, занимающихся наблюдением за соблюдением законов, и собственно оппозиционных политиков. Которые, впрочем, также необходимы для артикулированного демократического процесса.

При всем том подобная трансформация объективно возможна лишь при определенных условиях. Это, в частности, темпы и степень развития в нашей стране правовой государственности. Это и способность, и готовность самого правозащитного сообщества эволюционировать от модели "морального противостояния" государству к сформировавшимся в странах с развитой демократией механизмам широкого повседневного, "рутинного" гражданского контроля за государственными институтами.

Продолжая традиции советских правозащитников, нынешние НПО в своей деятельности зачастую идут вопреки как приоритетам государственной политики, так и доминирующим в обществе настроениям. В силу этого обстоятельства их деятельность время от времени вызывает раздражение не только у государственных органов, но и у части российских граждан. Однако утрата доверия людей – прямой путь к маргинализации правозащитного движения.

В этой же связи обращает на себя внимание не совсем здоровая конкуренция между отдельными НПО, принципиальное нежелание некоторых из них сотрудничать как с коллегами по правозащитному сообществу, так и с органами государственной власти.

Другая характерная для России проблема – трудности с финансированием деятельности правозащитных организаций. Скорее исключением, нежели правилом остается предоставление неправительственным правозащитным организациям средств из государственных или муниципальных источников или от частных российских спонсоров. В результате они нередко вынуждены обращаться к зарубежным источникам финансирования, что в принципе не запрещено, а значит, разрешено российскими законами. Важно лишь, чтобы получение зарубежных грантов не превращалось в самоцель. Прозрачность получения и использования НКО и НПО зарубежных грантов также вполне законное и естественное требование. Но лишь в том случае, если оно не перерастает в попытку подчинить деятельность этих организаций "государственным" (читай – бюрократическим) или каким-либо иным особым интересам.

Стабильная модель взаимоотношений общества и государства является одним из бесспорных признаков развитой демократии. В рамках такой модели каждый член общества твердо знает свои права и свободы, в том числе и право в одиночку или сообща отстаивать их всеми, не противоречащими закону средствами. В свою очередь и государство не забывает о правовой и общественно-политической ответственности за неисполнение присущих ему обязанностей. Обязанности эти довольно просты: обеспечивать права и не вмешиваться в свободы каждого члена общества путем принятия и соблюдения соответствующих законов и процедур.

В свою очередь функции правозащитных организаций сводятся в основном к рутинному контролю за деятельностью государственных органов. Иного, как правило, не требуется: в строгом соответствии с установленными процедурами стороны ведут сугубо правовой диалог, без оглядки на пресловутое "телефонное право" или иные квазиправовые "понятия". При этом стороны исходят из того, что признание государственным органом допущенных им нарушений прав и свобод человека укрепляет, а никак не ослабляет государство.

Другая ситуация в странах развивающейся демократии, в том числе в России, где функции правозащитных организаций гораздо более многообразны. Причем не только потому, что некоторые из законов, призванных обеспечивать права человека, несовершенны, а исполнение других зачастую зависит от привходящих "житейских" обстоятельств.

Большая часть государственных органов в России демонстрируют в настоящее время явную неготовность работать над собственными ошибками. И целый ряд современно мыслящих российских правозащитников считают своей важной задачей исправлять подобное положение вещей всеми возможными правовыми способами. При всем том конструктивная часть российских правозащитников не склонна категорически настаивать на априорной правоте всех своих рекомендаций, готова, как правило, согласиться с содержательными и убедительными разъяснениями, поступающими из государственных органов в ответ на их запросы. Вместе с тем готовность к диалогу вовсе не означает приятия и понимания дежурных отписок, которых все еще немало в официальных ответах государственных органов.

Между тем международный опыт показывает, что углубление экономической, социальной и культурной глобализации неизбежно подтачивает монополию государства на власть. Освобождающееся политическое пространство заполняют различные негосударственные образования, включая как крупные частные экономические субъекты, так и некоммерческие объединения.

При этом наиболее дальновидные государственные деятели в ведущих странах мира уже достаточно хорошо понимают одно из важнейших последствий глобализации – падение эффективности традиционных подходов к решению социальных и экономических проблем. Вызовы приобретают все более комплексный характер, а поиск ответов на них связан с постоянно усиливающимся фактором неопределенности.

На этом фоне оживляется дискуссия о потенциальной способности гражданского общества выступать в качестве эффективного противовеса, способного удержать баланс стабильности в условиях снижения влияния государственных институтов. Однако на практике к настоящему времени имеется крайне мало организационных структур, посредством которых могло бы реализовываться уравновешивающее общественное влияние, особенно на наднациональном уровне. В результате мир рискует столкнуться с нарастающим "дефицитом демократии" в сфере глобального управления.

С другой стороны, не лишены оснований и заявления о значительной институциональной ограниченности возможностей неправительственных организаций, особенно в правозащитной сфере. В частности, никто пока не отменял суверенной государственной монополии на насилие для защиты закона и правопорядка.

В этих условиях наиболее перспективный путь повышения эффективности и дальнейшего укрепления влияния НПО лежит, по-видимому, в области синтеза энергии гражданского действия с профессиональной экспертной работой. Активистам правозащитных движений и экспертам в различных областях права, юристам-практикам предстоит выстроить эффективную систему взаимной кооперации. Подобный союз будет способствовать более эффективному диалогу НПО и государственных, и наднациональных инстанций в вопросах принятия и последующего внедрения политических и правовых новаций общего характера для улучшения жизни рядовых граждан.

Вполне очевидно также и то, что в перспективе понятие "права и свободы человека" должно быть освобождено от политических коннотаций. Все люди имеют равные права и свободы, вне зависимости от своих политических взглядов. Именно поэтому борьба за права человека не должна быть борьбой против той или иной действующей власти, равно как той или иной особенно неприятной на данный момент оппозиционной группы или партии.

Властям, в свою очередь, следует понимать, что между защитниками прав человека и политической оппозицией (которая является совершенно естественным и необходимым элементом демократической государственной системы) имеется существенная разница. Настоящие правозащитники борются не за власть, но за правовой, демократический, справедливый характер власти. Таким образом, нам необходимо избегать двух равно серьезных опасностей: чрезмерной политизации правозащитной деятельности и нетерпимости к правозащитной деятельности под предлогом ее чрезмерной политизации.

Для того чтобы не скатиться к разрушительному для нашей страны противостоянию, и государству, и гражданскому обществу требуются терпение, мудрость и мужество. Необходимо строго и повсеместно, без скидок на политическую конъюнктуру, исполнять Конституцию Российской Федерации, провозглашающую права и свободы человека высшей ценностью нашего государства и общества, а защиту этих ценностей – их первейшей обязанностью. Международный День прав человека – лучший повод еще раз напомнить об этом.

Владимир Лукин, Уполномоченный по правам человека в РФ, "Российская газета" – Федеральный выпуск №5060 (236) от 10 декабря 2009